– Не выспался?
– Вчера опять до вечера сидел… Уже на ночь глядя домой поехал и в машине, товарищ полковник, заснул… А в шесть утра позвонили, приехать приказали…
– Не насилуй свой организм… Завтра день тяжелый, отоспись…
– Рад бы в рай, да грехи не пускают…
Ментовский «уазик» подкатил к подъезду. Пожав капитану руку, я сел в свою машину, дождался, когда отъедет «уазик», и только после этого достал трубку.
– Аркадий…
– Ты забыл что-то сказать?
– Учти, ты на подозрении у капитана Югова. Он очень хороший опер. Думающий и соображающий, с хваткой бультерьера. Если что-то найдет, он не отпустит, пока не додавит… Твоему другу Бислану хорошо было бы сразу не меня выбрать, а Югова… Я тебе советую позвонить Бислану…
– Что, дело настолько серьезно? Есть против меня улики?
– Улик пока нет, но капитан умеет глубоко копать. Его надо опасаться…
– Спасибо, Макс… Я воспользуюсь твоим советом… – Его голос прозвучал отчего-то угрожающе. Словно он и меня предупреждал… Хотя, может быть, голос был просто задумчивым, и оттого мне показалось…
* * *
Я ожидал, что прокурор поинтересуется убийством старшего лейтенанта милиции в первую очередь. И потому поторопился сразу по приезде в прокуратуру изучить материалы именно этого «дела». Читал, не сдерживая зевоту, потому что сдержать ее был не в силах. Как и капитан Югов, я в последние дни спал непростительно мало. Прочитал все протоколы и предварительное заключение экспертизы. Потом что-то заставило меня снова вернуться к протоколам. Перечитал, и сразу понял – что…
Уже трубку поднял, чтобы позвонить Аркаше, но удержался. Пусть все идет так, как идет… Аркаше, может быть, этого и знать не надо… А мне не следует подавать вида, что я знаю. Это очень может сгодиться в какой-то определенный момент…
Такими фактами не разбрасываются, товарищ старший советник юстиции…
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ РУСИНОВ,
подполковник в отставке
– Виктор Юрьевич, – откликнулся я в трубку, – мы всем дружным коллективом слушаем вас… Есть новости?
– Есть, Иван Сергеевич… Есть… Все выстраивается в стройную цепочку, которую любит просчитывать наш командир… Дело, можно сказать, с теоретической стороны почти завершено, осталось собрать некоторые детали, чтобы поставить в завершение подпись. Правда, Басаргин уверяет, что он не видит какого-то важного связующего звена во всей этой истории. Что-то там отсутствует, что его основательно смущает. Может, ты ему чем-то поможешь? Он всю ночь сидел над распечаткой разговоров и прочими бумагами, которые нам удалось добыть попутно. Но эти бумаги касаются не тебя, а персонально Бислана Ханкалзорова. Тебе, как я понимаю, больше интересны разговоры твоих фигурантов… Факс на автомате? – Доктор Смерть, как обычно, не спрашивал. Задавая не вопросительные вопросы, он словно бы сам, своим уверенным тоном отвечал на них. Настоящий вопрос можно было только в конце услышать.
– Да, конечно. Запускайте…
– Та-ак… Набираю номер… Высылаю, значит, распечатку последних разговоров. Сначала Максим Юрьевич просится в гости к Аркадию Ильичу – это неинтересно, потом он звонит еще раз – это интереснее, через некоторое время Аркадий Ильич дает новые задания Бислану Ханкалзорову – это уже более чем любопытно не только для нас, но и для тебя. Для тебя особенно… Исходя из логики, возможно предположить, что задания эти являются следствием беседы братьев. Прочитайте, примите меры, потому что меры принимать надо, и не только меры по собственной защите… Ты поймешь, о чем я… Но… Касательно второго звонка и третьего… Меры эти должны быть настолько аккуратными – вот меня особо предупреждает Басаргин! – чтобы не спугнули Ханкалзорова. Ни в коем случае не передавать информацию напрямую – ищи пути сбоку, и ни в коем случае не афишировать нашего присутствия в деле, причины такой категоричности поймешь из распечатки… Ты уж, Иван Сергеевич, извини, но поимка Бислана на весах правосудия значительно перевешивает задачу твоего оправдания. Твоя задача – просто попутный груз в общем поезде антитеррористических проблем… Понимаешь?
– Обидно, Виктор Юрьевич, почти до слез, но я принимаю даже это… – из его болтовни я главное все же уловил.
– Пополнением как, доволен?
– Вполне… Еще бы не быть довольным таким пополнением…
– Тогда принимай сегодня вечером спецрейсом еще троих – вылетает сам Басаргин, с ним Ангел с Пулатом… Ты же их знаешь?
– Помню слегка… Как и вас, по Афгану… Потом только мимоходом встречались…
– И то хорошо, что встречались. Они вас не стеснят, пить, есть и спать не попросятся… С ними команда – шесть парней из «Альфы» во главе с генералом Астаховым. Их примут и разместят в гостинице ФСБ, наши вместе с ними. Басаргин сам с тобой свяжется… А сейчас принимай факс, запускаю… Появятся новости, я позвоню…
Факс тут же оповестил меня своим звонком, что Доктор Смерть соединился, запищал, как осенняя муха, и начал прием. Ольга уже привычно подбирала листы. Их оказалось немного. Один лист первого разговора, один лист второго и три листа третьего. Ольга, как обычно, первой пробежала глазами текст, передала мне и задумалась, обхватив ладонями щеки.
– О чем печаль? – дожидаясь, пока распечатка до него дойдет, поинтересовался Сохно.
– Оказывается, я совершенно не знаю людей… – призналась она с грустью. – Столько лет Аркадий Ильич прожил с нами, и я не видела, что он смертельно болен… Настолько болен…
– Болен? – спросил Кордебалет, читающий распечатку вместе со мной.
– Это, наверное, психическая болезнь… Не может же нормальный человек постоянно, изо дня в день, из часа в час прикидываться добрым, заботливым… Не может он терпеть рядом с собой людей, которые ему совершенно не нужны… Или он в одном месте был одним, в другом месте был другим? Но это же тоже ненормально… Это самому человеку очень трудно, это изматывает… Мне даже жалко его, честное слово, немножко жалко… И маму, и себя жалко, и его тоже жалко…
– Вот уж жалость здесь проявлять совсем недопустимо… – сказал я категорично. – Защитники природы тоже жалеют волка, считают его санитаром… Только до тех пор, пока сами с ним не столкнутся… Волк, забравшись в овчарню, убивает сначала одну овцу – только потому, что он голоден, а потом и всех остальных, попутно… Но только одну убитую уносит… Остальных убивает просто по привычке… Инстинктивно… У Аркадия Ильича болезнь налицо – стабильный волчий синдром… Он готов убить всех, кто оказывается рядом, даже тех, кто ему помогает… И жалости при этом не испытывает… А особо опасным он станет, когда почувствует, что его со всех сторон обложили… Это уже будет синдром затравленного волка… Тогда он будет желать убивать всех, кто под руку попадется, и своих, и чужих, без разбора, только от лютой злобы… Самое опасное животное… Чрезвычайно опасное… И потому подлежит уничтожению…
– Но ведь это же болезнь… – настаивала Ольга.
– Болезнь… – серьезно согласился улыбчивый Сохно. – И от этой болезни есть только одно лекарство – пуля… Доктор Смерть пропишет…
– И этой болезнью болен не один Аркадий Ильич… – добавил Кордебалет. – Точно так же поведет себя и Бислан Ханкалзоров, и его окружение… И нам следует к этому подготовиться, чтобы не дать волкам пускать в ход зубы…
Кордебалет отошел от меня, а за спиной встали Согрин с Сохно, стали читать в то время, когда я уже в третий раз перечитывал распечатку. Первый разговор, как Доктор Смерть и предупредил, интереса не представил, зато второй и третий оказались очень даже любопытными, особенно третий, на котором я и задержался:
«– Бислан, это опять Аркадий…
– Это не Бислан, это Ваха… У нас голоса похожи… Бислана тебе надо?
– Позови…
– Аркадий, ты почему продаешь в своих магазинах такую плохую водку? За такую водку чайником по морде бить надо… Я попробовал, очень на тебя обиделся…
– Потому, что ты, Ваха, привозишь мне такую… Я вот не пробую и не обижаюсь на тебя…
Хохот Вахи…
– Вот, Бислан пришел, передаю ему трубку…
– Ты, Аркадий, ни днем ни ночью не спишь? Что опять?
– Я, Бислан, отсыпаюсь, когда мне время позволяет… Как у тебя дела?
– Мальчики ночью сделали хорошее дело…
– Я слышал, что очень постарались… Как вы нашли такого мента?
– Какого?
– Сына друга детства подполковника.
– Нам его показал наш человек в ментовке. И даже сам его вызвал ночью из квартиры…
– Получилось ловко… Я вот что, звоню насчет завтрашнего мероприятия… У меня брат был и предупредил, что завтра все кладбище будет ментами окружено. Вам трудно будет там работать…
– Вай, как плохо… Так что, переносим? Я не люблю переносить дела, а еще больше не люблю с ментами сталкиваться, когда их бывает много… Что советуешь?
– Нет, переносить нельзя… С Ольгой следует поторопиться… Да, еще просьба… Приятная… Чтобы она потом была в лучшей форме, можете всей бригадой хорошенько поразвлекаться с ней… Тогда я ее легко в психушку положу… Но на кладбище надо быть осторожнее… Или вообще работать после поминок… Сразу, как мы из кафе выйдем… Ориентируйся сам…
