41
К трофейному «авианосцу», на котором скрывались раненый майор и Мария, Тритон, сменивший гидрокостюм на тропический камуфляж и высокие натовские ботинки, на этот раз подошел берегом. Осторожно приблизился к кромке воды, остановился и прислушался. С борта катера не доносилось ни звука. А вот знакомый запах сигарет, которые курил Орехов, мичман уловил почти сразу — обоняние человека некурящего такие характерные запахи распознает еще издалека. Троянов усмехнулся и, уже не таясь, шагнул на трап, перекинутый с борта катера на песчаную полоску берега. Небрежно придерживая винтовку «М-16» локтем, протопал по палубе и направился к приоткрытой двери, ведущей в каюту, в которой еще недавно маялся на диванчике майор.
— Э-эй, Мария, где ты там? — безмятежным голосом вернувшегося с рыбалки мужа позвал девушку Тритон. — Спите, что ли, бездельники…
Естественно, никакого ответа не услышал, недоуменно хмыкнул, прислонил к стене каюты винтовку, достал из кобуры пистолет и, бесшумно выдохнув, шагнул в полумрак каюты…
Если бы мичман не знал точно, что сейчас его обязательно будут бить по голове, то вполне вероятно, что от полученного после первого же шага удара в его крепком затылке могла бы появиться очень некрасивая дыра. Однако в тот миг, когда невидимый противник, стоявший сбоку за дверью, нанес свой удар рукояткой пистолета, Валерий почти неуловимо для глаза резко дернулся вперед, и удар, со стороны казавшийся жестким и полновесным, на деле получился гораздо слабее. Тем не менее, мичман послушно пролетел на метра полтора вперед, старательно изображая потерявшего сознание, и неуклюже рухнул на грязные доски пола. Еще через мгновение рядом раздались шаги, кто-то присел на корточки и бесцеремонно приоткрыл жесткими пальцами веко на левом глазу Троянова. Валерий закатил глаза куда-то вверх и вбок и дышал буквально через раз.
— Готов, — не без гордости сообщил голос и добавил: — А ты говорил, что у рейнджеров этих отличная подготовка, ха! Вот он, как дохлый кот, валяется. А если б я его в полную силу приложил, у него вообще бы башка отлетела.
— Хватит хвастаться. Давай, вяжи его. Наконец-то можно убраться с этого корыта. Как думаешь, босс за него премию даст?
— А как же, обязательно! Теперь они все у нас в руках — а это что-нибудь да стоит…
Какое-то время бандиты молчали, только один из голосов сердито приговаривал: «И какой гад такими узлами веревку запутал?» А затем в каюте раздался громкий стук — что-то явно металлическое и тяжелое ударилось о доски пола. Тритон точно знал, что это за стук, но, на всякий случай, продолжал изображать валяющийся без сознания полутруп.
— Граната! — истошно взвизгнул кто-то из бандитов, и сразу же раздались шумная возня и топот, недвусмысленно свидетельствующие, что оба дружно ломанулись к дверям и, похоже, для двоих сразу дверь оказалась узковата.
Если человеку в лицо летит неведомо откуда взявшийся мяч, то он обязательно попытается не поймать опасный снаряд, а сделает попытку уклониться — с рефлексами трудно спорить, и они всегда быстрее нашего сознания. Увидев влетевшую через открытый в потолке люк гранату, бандиты, естественно, решили спасаться древнейшим способом. Будь у них чуть крепче нервы и острее зрение, они заметили бы, что в гранате предохранительная чека с блестящим колечком была на месте, что делало эту смертоносную гранату не опаснее простого булыжника. Но расчет Ската оказался верным, и теперь Троянов, выхватив из рукава нож, резким броском послал его в спину ближайшего из удиравших бандитов. Попал точно под левую лопатку, и наемник вдруг резко остановился, словно наткнулся на невидимую стену, и тут же упал ничком.
Второй бандит опередил своего товарища не намного: на палубе его встретил Катков, и мощный удар ногой отшвырнул ошалевшего от страха парня обратно в каюту. Тут уж страх, смешанный с болью, и вовсе вышиб из бандита остатки мужества — он буквально по-обезьяньи заметался по каюте, торопливо приговаривая: «Я все скажу, все. Только не убивайте меня! У меня семья, мама больная, меня нельзя убивать…»
— Да уймись ты, — вошедший в каюту Скат легким пинком загнал пленника в угол и спросил у мичмана — по-английски естественно: — Ты цел? Голову не проломили?
— Нормально все, — ответил Троянов. — А там, на воле, что?
— Ты был прав: в кустах еще один хоронился. За такую засаду наш майор с них шкуру спустил бы и только потом уж к стенке поставил. Не бойцы, а дерьмо собачье — ни малейшего понятия ни о дисциплине, ни о…
— Нам хуже, что ли? — перебил лейтенанта Тритон. — Нет уж, пусть и дальше на посту курят и в карты играют — нам тогда и жить полегче, и мочить их, смугленьких.
— Это да, ты прав, — не стал спорить Скат, взводя курок своей «Беретты» и делая шаг к съежившемуся в углу перепуганному парню.
Пленник сейчас мало напоминал бравого бойца — гораздо больше он был похож на побитую затравленную собачонку с бегающим трусливым взглядом. Лейтенант выпрямился во весь свой немалый рост, пару раз качнулся с пятки на носок и, измерив бандита брезгливым взглядом, негромко произнес:
— Маму, говоришь, любишь? Тогда давай не будем огорчать твою маму дыркой в твоей тупой башке. Что ты там порывался рассказать? Давай, убогий, пой про «все-все»…
— А про что надо? — бандит туповато заморгал и перевел испуганный взгляд с лейтенанта на мичмана и обратно.
— И правда убогий, — вздохнул Скат и уточнил: — Для начала расскажи про белого мэна, что командует вашими боевиками. Кто он и откуда?
— Это Боб Джексон, бывший зеленый берет. Он у нас недавно. Пришел со своей группой наемников. Их семеро было. Сейчас осталось четверо — вместе с Джексоном.
— Всего на базе теперь сколько бойцов?
— Сейчас двадцать. Или девятнадцать. Я точно не знаю…
— А про второй люк, тот, что в сельве, подальше от первого, знаешь? Хорошо подумай, прежде чем ответить. Тебе сейчас врать нельзя, амиго.
— Про люк? Знаю.
— Он тоже только изнутри открывается, как и на скале над входом, или его можно и снаружи открыть? Ты понимаешь, о чем я говорю, монтесума?
— Да, да, я понимаю, — торопливо закивал пленник, вряд ли когда слышавший о древнем индейском вожде. — Тот люк открывается снаружи. И снизу, из шахты. Только секрет надо знать. Иначе подорваться можно — там все вокруг заминировано. Я знаю, я покажу…
— Ну что ж, если покажешь… — Скат намеренно долго молчал, словно прикидывая, верить или не верить обещаниям бандита, потом холодно изрек: — Тогда пока поживешь. Но если ты задумал нас обмануть, то мама твоя утонет в слезах. После того, как ты утонешь в своей крови. Помни об этом…
— Джексон, я хочу знать, что происходит вокруг, дьявол вас всех побери!! — Брызгая от ярости слюной, толстяк метался по кабинету и неуклюже размахивал пухлыми ладошками на манер экспрессивных, горячих сыновей итальянского Юга. На Алехандро было жалко смотреть — казалось, босс за последние часы даже в объеме уменьшился. — Неизвестно откуда появляются какие-то головорезы и творят у нас под носом все, что им заблагорассудится! От субмарины уже почти сутки как нет никаких известий. Наши пловцы пропали без вести. Просто растворились. И где люди, которых ты оставил в засаде на том корыте в сельве? Где они все, черт тебя возьми, рейнджер?!
— Боюсь, босс, вы не о том беспокоитесь, — Джексон тоже был мрачен как никогда. — Ну, пропали несколько парней, и что? Плевать — завтра новых наберете хоть полсотни. А вот то, что субмарина пропала — это серьезно. Если Большие Боссы решат, что это наша с вами вина, то… Да что я вам объясняю — вы все лучше меня знаете.
— Знаю, — толстяк внезапно застыл на месте, словно только сейчас, после слов Джексона, осознал наконец-то всю серьезность положения. Босс тоскливо кивнул и с надеждой посмотрел на наемника. — Боб, что нам теперь делать, а? Если подлодка накрылась вместе с грузом, то меня на ленты порежут и пираньям скормят. И тебя со мной. Мы очень долго будем умирать, ты это понимаешь?
— Алехандро, у нас есть только один выход…
— Какой? — в голосе босса на секунду отчетливо послышалась почти детская надежда на чудо, вроде тех, что с легкостью совершают в сказках всего мира добрые феи. Там так все легко и просто: махнул раз-другой волшебной палочкой — и все в порядке. Однако уже в следующее мгновение Алехандро горько усмехнулся: нет, добрых фей не бывает. Но, возможно, этот битый и хитрый волк предложит что-нибудь дельное…
— Все просто, босс. Эту базу взорвать ко всем чертям, имитировать нашу смерть и тихо уйти. Наверняка ты предвидел нечто подобное, нет? — Джексон пытливо посмотрел на толстяка, поведение которого сейчас можно было описать всего двумя словами: «мечется парень». — И наверняка в твоем сейфе есть новенькие документы и несколько пухлых пачечек приятных зеленых бумажек… Я понимаю все твои сомнения, но выход сейчас может быть только один: бежать, драпать, когти рвать — как ни назови, а суть одна.
