этого поняла, о ком ведет речь министр обороны. Поняла и сразу изменила свое отношение к словам Замира.
– Я видела эти донесения, – ответила она вместо Даяна. – И показывала их аналитикам, которые заверили меня, что серьезных опасений не вызывает ни одно из них.
– По отдельности, возможно, и нет, – не сдавался Замир. – Но в совокупности такое количество предостережений не может возникнуть на пустом месте.
– Ваш компетентный источник прямо сказал, что Анвар Садат начинает войну? – резко оборвала его Голда.
– Нет.
– Тогда и обсуждать нечего, – отрезала Голда. – Когда ваш источник сообщит дату и этому найдется подтверждение из других каналов, тогда и поговорим.
На этом заседание завершилось. Цви Замир остался, чтобы обсудить ситуацию с премьер-министром с глазу на глаз, в спокойной обстановке. В последние месяцы он начал замечать, что решительность Голды стала удручающе сильно зависеть от мнения окружающих. Стоило в кабинете появиться министру обороны или начальнику штаба, главе военной разведки или специалистам аналитической разведки, как Голда теряла способность мыслить здраво, высказывать свое мнение и принимать решения. Замиру это не нравилось, потому он старался обсуждать важные и сложные вопросы наедине.
Поговорить с премьер-министром ему не удалось: не успели разъехаться члены совещания, как к зданию подали автомобиль, и Голда уехала на встречу с представителями прессы. На маячившего на заднем плане Цви Замира она даже не взглянула, и ему не оставалось ничего другого, как уйти.
Вернувшись в главный офис, он вызвал к себе руководителя аппарата Фредди Эйни. Несколько дней назад оперативный сотрудник службы МОССАДа в Лондоне под кодовым именем «Дуби» сообщил, что «свой человек в Каире» планирует передать сверхважную информацию, для чего собирается лично прибыть в Лондон. Он сообщил также, что Муаммар Каддафи снова планирует теракт в самолете «Эль Аль», только на этот раз не в Риме, а во Франции. В чем заключается сверхважная информация, которую агент собирается передать при личной встрече, он не сказал, лишь намекнул, что утечка хотя бы малой ее доли приведет к необратимым последствиям.
И вот сегодня службами военной разведки Франции при поддержки служб МОССАДа террористический акт на «Эль Аль» был предотвращен, а «свой человек в Каире» вдруг исчез. На связь с оперативником «Дуби», который четыре года являлся его оператором, он должен был выйти в ночь с 28 на 29 сентября, чтобы назвать точную дату прибытия в Лондон. Но на связь он не вышел и никаким другим способом не дал о себе знать.
Цви Замир терялся в догадках. Что могло случиться? Что помешало агенту выйти на связь? Стоит ли беспокоиться и посылать в Париж, откуда должен был идти сеанс связи, своих людей? Действительно ли агент обладает сверхважной информацией и играет ли здесь роль временной фактор? Замир допускал, что полученные позднее нужного времени сведения потеряют свою ценность, поэтому пытался для себя решить, оправдан ли будет риск, ведь чрезмерный интерес МОССАДа к определенной персоне может привести к его рассекречиванию, а следовательно, и к провалу.
Руководитель аппарата Фредди Эйни ясности в вопрос внести не смог: «свой человек в Каире» на связь так и не вышел. «Дуби» ждет и, как только что-то прояснится, немедленно передаст новости в Тель-Авив. Цви Замир прождал до полуночи, после чего вызвал в кабинет своего старшего заместителя Виктора Коэна и распорядился отправить в Париж двух оперативных сотрудников.
– Пусть они найдут человека из Каира, – приказал он. – Я должен знать, чем он хотел с нами поделиться.
– Каковы их полномочия? – уточнил Коэн.
– Любые средства, любые действия, – заявил Замир. – Главное – не привлечь внимание французских властей. Остальное – не имеет значения.
– Эта информация настолько важна для вас? – позволил себе личный вопрос Коэн.
– Надеюсь, что так, – не стал лукавить Замир. – До жути надоело наблюдать, как Эли Зейра промывает мозг премьер-министру, с пеной у рта доказывая нашу несостоятельность.
– Двух агентов точно будет достаточно? – осторожно поинтересовался Коэн. – Если задача настолько важна, не лучше ли перестраховаться и послать две независимые группы?
– Нет, Виктор, так они только под ногами друг у друга путаться станут. Остановимся на двоих, – подумав, ответил Замир. – Иди, пора показать тугодумам из военной разведки, на что мы способны.
Коэн вышел, а Цви Замир еще долго сидел в кабинете, размышляя над тем, как переменчива жизнь. Еще недавно премьер-министр безоговорочно доверяла его мнению, не требуя ни доказательств, ни фактов. Теперь же, чтобы убедить ее в своей состоятельности, одного его слова было явно недостаточно.
* * *
Елисейские Поля, Париж, Иль-де-Франс, 2 октября 1973 года.
Ашраф Марван и Ахмед Хамруш сидели в ресторане знаменитого отеля «Плаза» и мирно беседовали. Накануне они предприняли вылазку по достопримечательностям Парижа и теперь бурно делились впечатлениями.
– Нет, мой милый друг, лучше Версаля ничего в мире быть не может, – ораторствовал Хамруш. – Четыре французских правителя ступали по плитам этих дворцов, а теперь мы своими ногами повторяем их шаги. Разве не грандиозно?
– Чем хуже наш дворец Монтаза? – горячился Марван. – На мой вкус, Версаль слишком мягкотелый, как будто его строили для женщин.
– В тебе говорит национальная гордость, мой друг, – возражал Хамруш.
– И все же Монтаза грандиознее и уж наверняка удобнее, – стоял на своем Марван.
– Тебе виднее. Ты в этом дворце, как у себя дома, – не стал развивать спор Хамруш. – Я бывал в Монтаза не раз, но сказать, чтобы он меня впечатлил? Нет, такого точно не было. Наверное, потому что восточная архитектура для меня привычна. А что ты скажешь про площадь Согласия? Бывал там?
– Не приходилось, – Марван жестом подозвал официанта и указал на пустой графин: – Повторите.
– Не многовато? – Хамруш с сомнением покосился на опустошенный сосуд. – Неужели все закончилось? Сколько же мы таких графинов опустошили?
– Кто их считает? Вино Франции не идет ни в какое сравнение с винами других стран.
– Раньше я этого не замечал.
– Раньше вы пили не те напитки, – Марван рассмеялся. – Цена одного графина равна годовой сумме вашего жалованья, которое вы получаете в еженедельнике.
– О боги, у нас не хватит средств, чтобы все оплатить, – Хамруш схватился за голову. – Отмените заказ, мой друг. Отмените, пока не поздно.
– Об этом не думайте, – довольный произведенным впечатлением, отмахнулся Марван. – Могу я угостить друга и соратника своего тестя?
– Ну, если вы настаиваете, – не стал отказываться Хамруш. – Вино действительно слишком хорошее. Жалко упускать такую возможность, вряд ли в ближайшее время мне снова удастся насладиться чем-то подобным.
– Тогда возьмем два, – решил Марван, – не будем мелочиться.
