Мекли хорошо знает эти места. Он здесь охотился, он и выбрал это чудесное местечко под старым, но актуальным словом: «Тупик…». Ты проиграл, но был достойным противником. В результате ты сам принес нам деньги.
Джерри усмехнулся и достал сигареты.
– Как ты оказался в моей машине? – спросил я Бэна.
– Собака всегда возвращается к своей блевотине. – Он хихикнул. – Так и ты. Твоя дорога вела в Лос-Анджелес, к тайнику. Я поставил свою машину на развилке 407 шоссе и старой дороги. Время твое я тоже приблизительно рассчитал. Мне пришлось недолго ждать. Я очень внимательно вглядавался в проезжавшие автомобили. Но вот мелькнула тень, похожая на тебя, а когда машина свернула на старую дорогу, я уже не сомневался, что это ты. Я поехал за тобой. Ты летел вихрем, и мне казалось, что ты разобьешься. Мне приходилось еще труднее, я ехал с выключенными фарами, чтобы ты не смог меня засечь… У мотеля ты остановился и вышел. Я бросил свою машину и залез в твой багажник…
– Значит, красный спортивный «форд» не случайность на дороге?
– Он самый. Это моя машина Не скажу, что в багажнике путешествие казалось мне интересным, но пришлось терпеть. Когда мы приехали в город, ты остановился и вышел. Я понял, что мы добрались до тайника. Времени до «свидания» в ресторане оставалось мало, и на прогулки у тебя его не было. Я сменил место: вылез из багажника и лег на пол возле заднего сиденья. Ну, а когда гараж был позади и опасность миновала, я возник. И, как видишь, вовремя.
– Сколько суеты, сколько смертей, лжи, предательства, продажности, и все это ради паршивых денег! Знал бы я тогда, чего они стоят, плюнул бы на них! – Мне было тошно.
Бэн фыркнул.
– Если бы мы знали, где деньги, ты бы оставался в живых ровно столько, сколько нужно, чтобы крикнуть: «Мама».
– Что же! Деньги ваши. Вы их выиграли. Мне они больше не нужны. Я за них получил сполна. Посмотрим, что они принесут вам. Одна эта история стоит дороже… Считайте, что я ее купил у вас за четверть миллиона.
– Жаль, что ты ее уже никому не расскажешь. Пора прощаться!
Джерри даже не взглянул на меня, он только тихо произнес:
– Я всегда знал, Крис, что ты крепкий парень. Бэн проводит тебя.
Я открыл дверцу и вышел, моросил мелкий дождь, где-то вдали сверкнула молния.
Эх, жаль! Прости меня, Нолан, но я не способен строить крепкие мосты, я могу возводить лишь воздушные замки.
Бэн стоял у машины с револьвером наготове.
– Целься выше, сегодня на мне пулезащитное нижнее белье, – сказал я и пошел по дороге.
И все-таки я прыгнул с небоскреба! На десятом шаге раздался выстрел. Но я ничего не почувствовал и оглянулся. Бэн рухнул лицом в лужу. Джерри убрал револьвер в карман.
– Такие деньги не делят. Они нужны одному.
– Ты оставляешь меня живым? – спросил я равнодушно. – Не боишься?
– Нет, не боюсь. Однажды Мекли тебе сказал: «Человек никогда не пойдет заявлять, что у него украли награбленные деньги». А потом, их у тебя не было. Шесть лет назад ты сумел доказать это на суде.
Он сел в машину, развернулся и уехал. Еще несколько секунд я видел огни фар, так и не выключенные с ночи, и слышал звук мотора, затем он стих за Деревьями, и остались слышны только вопли древесных лягушек. Дождь усиливался, хлеща меня по лицу косыми лентами. Кровавая лужа под человеком, которого при жизни звали Бэном, начала розоветь и растекаться. Я пошел по мокрой траве вдоль леса. Вот и все! Спектакль окончен. Я находился в пустом театре, занавес опустился, и сквозь него еще видны были фигуры действующих лиц, но они уже расплывались и тускнели. Сон кончился, и я проснулся в темной часовне. Я достал сигарету, так и не закурил, я просто шел, не зная, куда и зачем, и даже ни о чем не думал. Я был пустым местом. У меня не было ни лица, ни индивидуальности, и вряд ли было имя. Мне не хотелось есть и даже пить. Я был вчерашним листком календаря, скомканным на дне корзины для бумаг.
Окровавленный труп Джерри лежал у перевернутой, сплющенной машины в четверти мили от отметки «Тупик». Саквояжа в машине, конечно, не оказалось.
