– Объясни, что случилось? – чувствуя, как внутри все холодеет, пролепетал Закир.
– Деньги, которые привез Майрбек, этот шакал, они фальшивые. – Голос Хасана стал тише. – Я, как и договаривались, поручил своим надежным людям раздать это тем, кто должен ехать в Москву. Люди пошли менять…
– Все ясно. – Закир даже зажмурился от негодования.
– Милиция быстро пронюхала, – продолжал Хасан. – Несколько человек арестовали прямо в банке. Начались аресты. Те, кто не успел попасться, обвиняют во всем меня.
– Я сам не знал, – попытался объясниться Закир, однако Хасан не дал ему договорить.
– Майрбека я наказал. Сам когда приедешь, ответишь за все. – С этими словами Хасан отключился.
– Что случилось? – спросил Саловди. – На тебе лица нет.
– Меня самого больше нет, – прошептал Закир.
Генерал выслушал Антона с каменным лицом, потом медленно подошел к ограждению стоянки служебных машин и сел на выкрашенную в красный и белый цвет трубу.
Ласковый ветерок устало шелестел листвой росших вперемежку с соснами берез.
Антон продолжал стоять, опустив руки по швам и не смея даже ослабить ногу.
Родимова не было два дня. Генерал летал на Дальний Восток, на завершающий этап совместных учений спецназа флотов Китая, США, России и Японии. Антон не стал сообщать о трагедии по телефону и приехал в учебный центр, чтобы лично встретить и доложить о ходе операции.
Хлопнули двери учебного корпуса, и по ступенькам сбежал Туманов.
– Товарищ генерал, разрешите…
– Не разрешаю.
– Мне подполковник Филиппов нужен, – стоял на своем Туман.
– Освободится сейчас. – Неожиданно выражение лица генерала изменилось. Он растерянно оглянулся по сторонам, рука поднялась на уровень груди. Однако он спохватился и опустил ее.
– Вам плохо? – Антон шагнул ближе.
Родимов встал, сделал глубокий вздох и подошел к нему вплотную.
– Все мероприятия с отправкой Истропилова на родину возьмет на себя группа Поплавского. Ваша задача – как можно быстрее узнать планы Закира и уничтожить эту гадюку.
– Мы сделали все таким образом, что они начнут сами убивать друг друга, – сказал Антон.
– Кто-то же уцелеет, – прищурился Родимов и посмотрел на Тумана: – Чего хотел?
– Звонил Джин, сказал, что с ним связался родственник Стропы. Из Грозного час назад вылетели братья и дядя, – доложил Туман.
– Когда успели сообщить? – расстроился генерал. – Что, если в самолете или в аэропорту кто-то из них скажет случайному попутчику, зачем летят? Среди чеченцев такие новости разлетаются быстро.
– Они считают, что Стропа работал в системе МВД, – напомнил Антон, – переводчиком.
– Хорошо, – кивнул Родимов. – Значит, нужно уже сейчас подготовить места в гостинице и транспорт.
– Какие будут дальнейшие указания? – осторожно спросил Антон.
– Чем сейчас занимается группа?
– Я, Джин и Шаман перемещаемся следом за машиной Саловди…
– Это как? – не понял Родимов. – Одним экипажем?
– В визуальный контакт не вступаем, – пояснил Антон. – В сумке с деньгами был «маяк». Он вывел нас на машину бандитов. Ее мы ночью тоже поставили на контроль. На ГБУ видят все перемещения, мы лишь изредка уточняем. Мало ли что, сами знаете, они могут обнаружить передатчик и прилепить его к любой другой машине.
– Чем сейчас занимаются Закир и его люди?
– Снимают помещения под офисы несуществующих фирм, – стал рассказывать Антон. – Выбирают первые этажи жилых зданий почти в центре Москвы.
– Значит, на подходе взрывчатка? – оживился генерал.
– Так точно, – кивнул Антон.
– Не провороньте, – пробормотал Родимов. – Погоди, – неожиданно спохватился он. – А как им удается оформлять сделки на фальшивую наличность?
– Она не вся была заменена, – объяснил Антон. – Сверху почти полмиллиона настоящих денег осталось.
– Вот что значит не все предвидеть! – с укоризной потряс перед лицом указательным пальцем генерал.
– Я считаю, что это, наоборот, работает на нас, – возразил Антон. – Закир с головой погружен в дело. Известие о том, что деньги не настоящие, произведет на него эффект, сравнимый со взрывом бомбы. А в гневе он начнет делать ошибки.
– Все? – Генерал развернулся к учебному корпусу.
– Нет, – покачал головой Антон и посмотрел на Тумана.
Догадавшись, в чем дело, майор приложил руку к козырьку:
– Разрешите идти?
– Свободен, – махнул рукой генерал.
– Людей, на чьи паспорта оформляются помещения, Закир сразу устраняет, – сказал Антон после ухода Тумана.
– Вот как? – Лицо генерала вновь потемнело. – А ведь он это специально делает. Знает: если милиция или ФСБ его ведут, тут же раскроются и попытаются пресечь убийства.
– Дело не только в этом. – Антон потер висок. – Он после смерти сына изменился, лично расправляется со всеми.
– Знаешь, мы можем остановить эту бойню, – генерал потер лоб, – но тогда вряд ли предотвратим акцию. Ведь у него наверняка есть дублер в лице наиболее приближенного человека. К тому же где гарантии, что после ареста или уничтожения Закира те, кто еще не успел помочь ему оформить офис, не помогут это сделать кому-нибудь другому? Разве эти рвачи не догадываются, на что идут? Неужели после всего, что произошло в России за последние десятилетия, людям надо снова что-то объяснять? Нет. Они прекрасно понимают, зачем чеченцам нужны эти площади. Отсюда следует, что они соучастники. Считай их гибель издержками производства. Не тебе говорить, что иногда лучше пожертвовать меньшим количеством людей, чтобы избежать гибели сотен или тысяч мирных граждан. Тех, кто не будет за триста долларов соглашаться отдавать свои документы для оформления сомнительной сделки. Понимаешь?
– Я полностью разделяю ваше мнение, – кивнул Антон.
– Еще бы, – усмехнулся генерал. – Кстати, вы провели анализ жизненно важных объектов и предприятий повышенной опасности в районе, где был обнаружен блиндаж?
– Кроме Можайского водохранилища, там ничего особого нет, – развел руками Антон. – Да и оно…
– Дорофеев! – неожиданно крикнул генерал.
Антон обернулся. Из-за высокой сосны выступил Дрон.
– Ты чего там прячешься?
– Ждал, когда вы закончите.
– Ну-ка, доложи мне характеристики Можайского водохранилища и возможные последствия в случае проведения в отношении данного объекта диверсии.
– Полный объем данного водохранилища – двести тридцать миллионов кубических метров воды, – упавшим голосом заговорил Дрон. – Площадь – тридцать и семь десятых квадратных километра, ширина – три с половиной, длина – сорок семь, глубина до двадцати трех метров. В составе гидроузла железобетонная плотина длиной девятьсот метров, по которой организован автомобильный переход. Имеющаяся электростанция работает на напоре от двадцати метров…
– С характеристиками достаточно, – остановил его генерал. – Ты объясни ее ценность, если таковая имеется, для террористов.
– Никакой или почти никакой.
– Поясни.
– Плотина представляет собой насыпное сооружение большой площади, укрепленное железобетонными конструкциями. Поэтому их подрыв практически невозможен, что исключает внезапное затопление прилегающей территории. Однако в случае подрыва зала номер три и четыре в зону паводкового затопления попадает площадь, на территории которой имеются садоводческие товарищества.
– Молодец, – похвалил Родимов. – Как охраняется?
– Периметр заблокирован инженерно-техническими средствами. Имеет запретную зону, освещение подводной части акватории. На надводной части установлены боновые заграждения.
– Твои выводы?
– Не очень удачное место для теракта выбрал Закир, – подвел итог сказанному Антон.
– Я бы не торопился с выводами, – неожиданно перебил его Дрон.
– Я не ослышался? – Брови генерала выползли вверх.
– Могу предположить, – Дрон виновато посмотрел на Антона и замолк.
– Говори, – разрешил Антон.
– Их цель – расположенные под Москвой подстанции, – выдохнул Дрон. – Как раз две такие имеются на Можайском направлении.
– Предположительно, Закир собирается взорвать в разных частях города начиненные взрывчаткой машины и несколько жилых зданий, – напомнил ему Антон. – У него силенок-то хватит для подстанций? Ведь они охраняются не хуже любого гидросооружения.
– В том-то и весь фокус, – оживился Дрон. – Машины можно расставить у выходов из метро. Дома – а адреса я смотрел – выбраны с таким расчетом, чтобы подрывы могли наблюдаться из любой части города. Это чем-то напоминает нашу тактику действий. Цель террористов – паника. Подстанции не обязательно штурмовать, достаточно обстрелять из гранатометов, взорвать столбы линий электропередачи. Сначала погаснет свет, остановятся лифты, эскалаторы, электрички метро. Погаснут светофоры. А когда улицы заполнятся людьми – начнется светопреставление.
