— Это значит…
Бывший командующий поднялся:
— Это, Петр Георгиевич, означает то, что переходное правительство в результате проведенной операции возглавлю я!
— Вы?
— А ты думал – Марканов? Да вот ему!
Самаранов неожиданно ударил левой рукой по правой, согнутой в локте, показывая неприличный жест.
— Власти чинуша захотел? Получит. Пулю в лоб. Первого к стенке поставлю.
Федин попытался что-то сказать, но Самаранов перебил его:
— Не уберем Марканова, он же нас и объявит террористами, как возьмем власть. Да только хрен у него получится чужими руками жар загребать. Переходное правительство возглавлю я и только я. Потом, после наведения в стране жесткого порядка, – выборы, безальтернативные, единодушные, как в славные времена брежневского застоя. Все все «одобряем». И не иначе! Иначе нельзя – боком выйдет!
— Вы, вы решили возглавить государство?
— Да, Петя, я так решил, а тебя что, подобный расклад не устраивает?
Федин не ожидал подобного поворота.
— Устраивает, но… как-то получается… ведь Марканов финансирует нас и финансирует достаточно щедро.
Самаранов ухмыльнулся:
— Это сейчас, пока мы ему нужны. Отработаем свое, надобность в нас сразу отпадет. И что сделает Марканов? Воспользуется ситуацией, выступит переговорщиком, уговорит нас, террористов, сдаться, станет героем и вместе с Пегиным и его политической партией на вершину Олимпа! Нас же, генерал, под суд! Или по-тихому в следственном изоляторе удавит! Но не получится Самаранова объегорить. В чем Марканов убедится 16 августа!
Федин вздохнул:
— Дай-то бог, чтобы по-вашему вышло.
Самаранов заверил верного соратника:
— Выйдет, если ты, Петр Георгиевич, не подведешь!
— Я не подведу! Слово офицера!
— Вот и хорошо! Поезжай в свой штаб, работай по плану! Как все будет готово – доложишь мне! И тогда… тогда, Петя, начнется новая эпоха в истории государства Российского. Эпоха, которую мир запомнит надолго!
Через сутки после возвращения капитана Мамаева и старшего лейтенанта Лебеденко из «командировки» Станислава вызвал к себе командир группы Вьюжин. Мамаева немного удивил и насторожил подобный вызов: неужели в ходе акции возмездия они с напарником где-то засветились или оставили след? Этого не могло быть, не считая, естественно, конспиративной квартиры. Но туда всем, кроме спецназовцев, вход был закрыт. Или все же не всем? Поэтому Мамаев вошел в кабинет майора с некоторой опаской. Впрочем, все опасения и сразу снял сам Вьюжин, приветливо поздоровавшись с подчиненным:
— Здравствуй, Станислав, проходи, присаживайся!
Капитан занял место напротив командира.
Вьюжин закурил, предложив Мамаеву сделать то же самое, но Станислав отказался.
Майор, открыв красную папку, проговорил:
— Передо мной все инструкции по ходу расследования органами правосудия необъяснимого с их точки зрения убийства Конана, его подельников, а главное, Копылова. Надежда Соловьева дала путаные показания, вечером в ресторане ей стало плохо, вышла прогуляться с Копыловым по набережной, вдруг из кустов люди неизвестные – и сразу ба-бах. С нее ожерелье сорвали, платье дорогое порвали, чуть не убили, а Копылова, того насмерть.
Капитан спросил:
— К каким выводам склоняется следствие по расследованию дела управляющего рестораном?
— К ограблению!
— А что милиция думает о причинах убийства Кольцова, его помощников и водителя?
Вьюжин, выпустив дым, улыбнулся:
— А вот тут ребята попытались копнуть, где надо! Они просчитали, что против Конана действовали профессионалы, один только «винторез» говорит о многом. Это не «ПМ» с глушителем. «Винторез» на рынке свободно не купишь. Поэтому наша славная милиция заинтересовалась офицерами спецслужб. Понятное дело, руководство ФСБ не предоставило ей возможности совать нос в собственный департамент, но объяснения кое-какие все же пришлось дать!
— И что за объяснения?
— Чем занимались спецы в ночь убийства Копылова и Конана с его людьми!
— Даже так?
Вьюжин погасил окурок:
— Я, конечно, мог послать славную милицию подальше, но зачем? Ведь наши люди все как один занимались строго по плану командира отряда?! Вы с Лебеденко находились в командировке, остальные пункта дислокации не покидали. Спросил, правда, один из следователей или оперов, черт их разберет, что за командировка у Мамаева и Лебеденко. Но тут же получил от ворот поворот, причем резкий. Действия спецподразделений носят статус совершенной секретности и разглашению не подлежат. Без разрешения Самого! А Сам своих не сдает! Так что с этим делом все в порядке. Скоро его передадут в следственное управление ФСБ, где благополучно и прикроют!
Мамаев поинтересовался:
— Вы вызвали меня для того, чтобы успокоить?
— Да нет! Не совсем так! Извини, но я должен знать, как ты думаешь в дальнейшем строить свои семейные отношения. Личная жизнь – это личная жизнь, и каждый имеет право на тайну личной жизни. Но не мы, офицеры спецназа.
Капитан кивнул:
— Понимаю! И отвечу! Как только Елена пройдет весь необходимый курс лечения и психологической реабилитации, я вновь привезу ее с дочерью в городок!
— Правильно! Честно говоря, другого я от тебя и не ждал, более того, не рассчитывал услышать. Жизнь, она сложная штука. Тем более семейная жизнь. Сломать ее, разрушить легко, а вот восстановить… ой как не просто! Так что, будет нужна помощь, обращайся, чем смогу, помогу.
Капитан ответил:
— Уже, считайте, обратился!
— Да? И в чем заключается твоя просьба?
— Ремонт в квартире хочу сделать, пока Елена в больнице, а Настя у тещи с тестем.
— Деньги нужны?
— Да нет, деньги есть. Мне бы пару человек в помощь да время, а то после занятий какой, к черту, может быть ремонт?
Вьюжин согласился:
— Ты прав, после занятий не до ремонта. Хорошо. Кого тебе выделить?
— Лебеденко и Дубова, если можно!
— Ну, с Лебедем понятно, он твой второй номер, напарник, не откажет, а вот согласится ли Дубов? По-моему, он сейчас сам собственные личные дела решает!
— Не согласится Дубов, попрошу Михайлова или Буракова. Людей найду, дали б вы разрешение!
— Уже дал, привлекай к ремонту кого хочешь, кроме солдат батальона связи. Срочников в личных целях мы использовать не имеем права.
— Так о них никто и речи не заводил.
Майор встал:
— И еще, Стас. На ремонт тебе двое суток, не более!
— Могу узнать, почему?
— Можешь! Клинков, когда я наведывался в отряд, намекнул, что в Главном управлении нашу группу планируют задействовать в поиске и уничтожении небезызвестного тебе полевого командира Аранова!
Мамаев удивился:
— Аранова? Разве его еще не завалили? Ведь прошла информация, будто ребята из «Вымпела» его уничтожили!
— Информация прошла. И «Вымпел» акцию провел, но Аран вновь подставил вместо себя двойника.
— Это какого по счету?
— Третьего!
— И где он только их отыскивает? Ну что ж, на Арана так на Арана! Нам без разницы, за кем охотиться, лишь бы цель определили да навели на нее более-менее точно. А то радости по перевалам да ущельям ночами шарахаться не слишком много!
Майор сказал:
— Такова наша работа!
— Не спорю! Но и разведка должна суетиться!
— Разведка суетится. Но выход на Аранова пока еще не факт, так что об этом никому ни слова, однако с ремонтом поторопись!
— Есть поторопиться с ремонтом!
— Давай, Стас! А насчет бандитов скажу одно – поступили вы с ними жестко, но справедливо. Это я к тому, чтобы ты знал мое мнение по поводу проведенной акции. Да, она формально незаконна, но разве действующий закон позволил бы зацепить преступного авторитета уровня Конана. Нет, не позволил бы. И Кольцова, и иже с ним, что сейчас в земле сырой лежат, отмазали бы. Прикрыли. За деньги. А в цивилизованном обществе не деньги должны делать погоду и решать все, а именно принципы справедливости! Будь у меня хоть капля уверенности в том, что насильников Елены найдут и накажут так, как они того заслужили, я бы не разрешил проведение акции. Но у меня такой уверенности не было! Вот теперь все, что я хотел тебе сказать. Иди!
Капитан поднялся и вышел за дверь.
В обед компания, состоявшая из Мамаева, Лебеденко и Дубова, не только согласившегося помочь капитану, но и привлекшего к работе свою находившуюся на каникулах невесту, Наташу, начала ремонт жилища командира первой боевой двойки диверсионно-штурмовой группы. И главенствующую роль сразу же взяла на себя хрупкая, но бойкая и хозяйственная невеста снайпера Сережи Дубова. Спецназовцы охотно подчинялись девушке. Им не было равным в бою, а вот в обыденной жизни офицеры оказались беспомощны. Не будь Наташи, не то чтобы за двое суток, за месяц спецы ничего толкового не сделали бы. Просто они не знали, с чего начать. А это важно. Наталья же знала, и все пошло, как по маслу. Дубов явно гордился невестой, Мамаев с Лебеденко поддерживали прапорщика. Ремонт закончили досрочно, в воскресенье, 15 августа. Вечером обмыли ремонт, слегка выпив, совершенно не предполагая, что готовит им следующая неделя. Не охоту за полевым командиром Арановым, а выполнение куда более сложной задачи, от исхода которой зависело, по сути, сохранение строя государства. Они не догадывались об этом, но были готовы выполнить любую задачу, поставленную командованием! В любое время и в любом месте. Будь то в горах Кавказа или среди жгучих песков африканской пустыни. А пока, вечером в воскресенье, они, выпив по сто граммов вина, довольные, оценивали результаты собственного труда. Особенно радовался хозяин. Квартира приняла иной вид, нежели имела раньше. Но так и было задумано. Ведь в ней начиналась и новая жизнь офицера.
