– Так свернуть шею Бобби мог только ты! – выкрикнул Кларк – «дикий гусь» из Австралии.
– Я, по-моему, обратился к тебе, док, а не к этой конопатой австралийской обезьяне, – возмущенно повысил голос Сарматов.
Юсуф подскочил к окну и сдернул с него плотную штору. Конура наполнилась тревожным малиновым светом близкого пожара. Языки пламени теперь рвали черноту ливневого неба не только над каменистой грядой с капонирами, но и справа, над зарослями. «Огонь по трубам добрался до емкостей с ГСМ», – догадался Сарматов.
В полной тишине раздался голос Гвидо, «гуся» из Сицилии:
– Эй, костоломы, бьюсь об заклад – нас пустили не по тому азимуту!
– О чем ты, каморра?
– Пожар начался в дождь, так?
– В дождь, точно! – загалдели «гуси».
Луч фонаря Гвидо уперся в угол конуры.
– Смотрите, его шмотки сухие. И ботинки как после прогулки по Сахаре. И часовой клянется, что он не покидал свою берлогу.
– Полный облом! – бросил на середину пола одежду Сарматова австралиец Кларк.
– Это не он!.. – заорал Юсуф. – Я же вам говорил, подонки, что Джон не враг самому себе!
Кто-то из «гусей» вспорол ножом окровавленные штаны потерявшего сознание негра.
– Ха-ха-ха!.. Нгумба-Юмба мимо денег евнухом стал! – развеселился португалец Рибейро Крус, показывая на его размазанные по паху окровавленные гениталии.
– Хвала святому Франциску! – злорадно сплюнул сицилиец. – Грязный нигер просто обожал портить кхмерских мальчиков.
– Нарвался, и самого испортили, – опять хохотнул португалец.
– Забирайте его, и все вон отсюда! – скомандовал Юсуф. – Джон должен соблюдать режим, он болен.
Повторять приказ не пришлось. «Дикие гуси», подхватив за ноги бесчувственного негра, удалились. За ними ужом выскользнул и Юсуф.
* * *
Зарево над островом скрылось за густыми зарослями. Музафар до рези в глазах вглядывался в проплывающий мимо берег, пока луч его фонарика не нащупал разрыв между висящими в воздухе корнями мангровых деревьев.
– Здесь! – показал он.
Серб с китайцем шестами направили ветвистый «ковчег» к берегу. Едва они ступили на илистую почву, как слева и справа с шумом метнулись в заросли несколько огромных крокодилов.
– Осторожнее! – предупредил Музафар. – Нечестивые приучили этих тварей к человеческому мясу…
Серб грязно выругался и пустил по зарослям пулеметную очередь.
Фан сердито крикнул:
– С ума сошел, Ржавая Сука!..
– Я больше не Ржавая Сука, а подполковник югославской армии Станко Ружич, – озлился серб. – Запомни, ходя…
– Ходя очень рад! – засмеялся китаец.
Неожиданно на них посыпались ветки и донеслась еле слышная пулеметная дробь.
– Быстрее уходим! – крикнул Музафар. – «Дикие гуси» услышали…
Луч его фонарика заскользил по висящим корням мангровых деревьев, останавливаясь на каких-то ведомых только Музафару отметинах. После нескольких минут сумасшедшего бега луч замер.
– О, Аллах милосердный, ты сохранил нас! – воскликнул Музафар и показал лучом в сторону: – Край минного поля. Мины на растяжках, стоят в шахматном порядке. Чтобы никого не пустили по нашему следу, придется взорвать несколько мин.
Он достал из рюкзака капроновый шнур и направился в темноту.
– Я с тобой, парень, – шагнул за ним серб.
Музафар направил на него луч:
– Аллах властен над жизнью и смертью правоверных. Не надо мешать ему, – донеслось до ослепленного серба.
– Такой же шизик, как Джон! – смущенно пробормотал серб.
Потянулось тревожное ожидание.
Буря и ливень постепенно стихли. Небо над джунглями окрасилось в розовый цвет, когда между корнями мангровых деревьев показалась худая фигура Музафара. Он протянул сербу и китайцу концы шнуров.
– Сильно дергаем на счет три, – сказал он и начал отсчет: – Раз… Два… Три…
Вспышки и грохот взрывов заметались по мангровым зарослям. А через пару секунд установившейся было тишины гулкое эхо прокатилось по реке и вернулось обратно.
– Теперь «гуси» будут уверены, что Аллах прибрал наши грешные души, – зябко повел плечами серб.
Музафар, взглянув на часы, заторопился:
– Скоро начнется тропа, ведущая в деревню, где укрыт джип. Главное – не напороться на полицейский патруль.
– Упаси господи! – перекрестился серб. – Легавые во всех странах служат тому, кто больше платит.
– Юсуф платит им намного больше, чем их правительство, – зло усмехнулся Музафар и, закинув за спину рюкзак, шагнул в глубину зарослей.
Пномпень
2 февраля 1992 года
Забрызганный грязью джип под вой полицейской сирены промчался по сонным улицам Пномпеня и резко затормозил перед воротами посольства Великобритании. Из джипа выскочили три оборванных, измученных человека: европеец, азиат и араб. Охраняющие посольство английские томми вскинули винтовки.
– Нам необходимо срочно связаться с комиссаром Корвиллом из полиции Гонконга, – оглянувшись на приближающуюся полицейскую машину, заорал европеец. – Открывайте быстрее ворота, у нас нет желания кормить клопов в застенке у кхмеров.
Пока один томми тыкал пальцами в кнопки радиотелефона, второй держал троицу под прицелом.
Полицейская машина, оглашая тревожным воем дипломатический квартал, остановилась неподалеку. К джипу с неторопливой важностью направились несколько копов.
– Ворота, быстрее ворота, олухи! – заорал европеец. – У нас есть очень важная информация для вашего посла.
– Заткни пасть! – рявкнул томми. – Эти ворота не для голодранцев!
Неизвестно, чем бы все закончилось, но из дверей посольства выбежал человек.
– Пропустить! – властно крикнул он.
Томми вынуждены были повиноваться. Копы, утратив важность, бросились к воротам, но лязг затворов винтовок томми вовремя образумил их.
* * *
Комиссар Рич Корвилл и Джордж Метлоу вошли в комнату и встали за спинами «голодранцев».
– Итак, зачем вам нужен посол? – монотонно задавал вопросы работник посольства с армейской выправкой. – Какую информацию вы хотите ему передать?
– Мистер, вы который час выкручиваете нам яйца! – возмутился серб. – Мы же вам сказали, что она предназначена для комиссара Королевской полиции Гонконга Корвилла.
– Ну и какую такую важную информацию вы хотите мне поведать? – пробасил Корвилл, подходя к столу работника посольства и поворачиваясь лицом к сербу.
– Только не пытайтесь убедить меня, что вы и есть тот самый Корвилл, – недоверчиво ухмыльнулся серб.
– А если это подтвердит Музафар?
Музафар порывисто шагнул к Корвиллу, и тот дружески похлопал его по плечу.
– О, Аллах всемогущий, не чаял в Пномпене встретить вас, сэр! – ошеломленно прошептал он и повернулся к Метлоу: – И вас, мистер Метлоу.
– Неудивительно, если мы идем по следу одного и того же зверя. Лучше расскажи, как тебе удалось обнаружить нору убийцы твоего достопочтенного отца? – обратился к Музафару Метлоу.
– На Востоке золото покупает не только много жен, – уклончиво ответил тот и сверкнул глазами, – но оно бессильно перед ненавистью к врагу, сэр. Прихвостень Черной Кали Юсуф нигде не укроется от моего возмездия!
– Судя по акценту, вы славянин? – по-русски спросил Метлоу Станко Ружича.
– Серб. Станко Ружич, или Ржавая Сука, как меня прозвали во французском Иностранном легионе, откуда я дал деру три года назад, – ответил тот по-русски и кивнул на Фана: – А Фан – китаец с Тайваня.
– Коллега, откройте нам кабинет для конфиденциального разговора, – бросил Корвилл человеку с военной выправкой.
– Не мешало бы сначала пожрать и горло промочить, – не удержался серб. – В мангровых болотах этой страны плохо с ресторанами…
– Следуйте за мной, – сухо отозвался Корвилл.
* * *
После плотного завтрака Музафар развернул перед Корвиллом и Метлоу свою карту.
– Тут отмечены пулеметные гнезда, расположение объектов и минных полей, – сказал он. – В охране острова до двухсот наемников-европейцев, столько же сектантов-арабов. Наемники – уголовные преступники со всего света. Сдаваться они не будут, так же как и арабы, которые давно превратились в зомбированное стадо.
– Что означают эти пометки? – показал на карте Корвилл.
Фан засмеялся:
– Места выхода крокодилов на берег.
– Проходы в колючке! – дошло до Корвилла. – Ну, парни, из вас вышли бы классные фронтовые разведчики!
– Не из нас… – начал было Фан, но замолчал, наткнувшись на взгляд серба.
– Здесь в бамбуковых зарослях живут арабы из охраны и специалисты дьявольского производства, – склонился Музафар над картой. – Здесь казарма «диких гусей». А здесь на территории фабрики содержатся рабы и более сотни беременных женщин. Кроме суррогатного мумие, фабрика производит снадобье из стволовых клеток человеческих эмбрионов. Там же с помощью гормонов роста они еще в утробе матери удлиняют ноги девочкам, а затем перепродают их триаде для борделей и других утех, – пояснил Фан.
