Артур скрылся в подъезде, а старухи, проводив его взглядами, вернулись к разговору, который после беседы с комиссаром стал намного оживленнее.
- Ну ты, Сергеевна, дока! - восхищенно заметила Петровна, отирая пальцами углы рта. - Ленд, говоришь, Гру… Как его?
- «Ленд Крузер», - небрежно ответила Сергеевна, - внедорожник четыре на четыре.
- На четыре… - Петровна покрутила головой. - Ловко ты с ним, прямо как по-писаному.
- Так ведь мой-то, царствие ему небесное, - Сергеевна перекрестилась, - мой-то ведь тоже по ведомству был…
- По ведомству… - Петровна перекрестилась. - А Линка-то рыжая, гля - бегала тут с голой жопой, а теперь, понимаешь, тоже по ведомству.
- Неисповедимы пути… - пробормотала молчавшая до этого старуха и тоже перекрестилась.
* * *Вернувшись в квартиру Лины, Воронцов достал из кармана блокнот и набрал на трубке номер.
- Застава? Сорок одиннадцать. Посмотрите номерок.
Глядя в блокнот, он продиктовал номер джипа.
Через некоторое время невидимый собеседник ответил комиссару, и он, написав в блокноте несколько строчек, сказал:
- Спасибо.
Закончив разговор, Артур положил трубку на стол и снова налил себе кофе.
На этот раз он не стал отвлекаться и, сделав несколько глотков, задумчиво посмотрел на лежавший перед ним блокнот.
- Сергей Иванович Дорофеев… Знакомое имечко, - пробурчал Артур и снова взялся за трубку.
Набрав номер, он услышал в трубке сдвоенные гудки и удовлетворенно кивнул. Трубку сняли, и Артур бодрым голосом сказал:
- Геннадий Ильич? Доброго здоровьица. Как служба?
- Твоими молитвами, - ответил Геннадий Ильич.
- Вот и хорошо. Слушай, Гена, тут у меня персонаж один есть, надо бы пробить, кто такой. Имя знакомое, но откуда знаю - убей меня на месте, не помню.
- Ну что же… Давай имя.
- Дорофеев Сергей Иванович.
- Ха! - Геннадий Ильич рассмеялся. - Еще бы я его не знал. Я даже искать не буду. Это тебе в твоих высоких сферах такие мужчины не попадаются, а мы, простые труженики асфальта и паркета, встречаемся с ними каждый день.
- Ну не томи, - усмехнулся Артур, - говори, кто таков?
- Про Желвака слышал?
- А кто ж про него не слышал! Он даже у нас в высоких сферах фигура известная.
- Во-во! Авторитет, к коронации готовится, так что ты с ним повежливей. А то я тебя знаю - бац, бац, и готовый жмур. Что, не так?
- Ну ты это брось, - снова усмехнулся Артур, - что я тебе - серийный, что ли?
- А что - нет?
- Ладно, спасибо. Так это человек Желвака?
- Его самого.
- А Желвак этот - он там же, где и всегда, пасется?
- А куда ж он денется! Отдельный кабинет в ресторане «На нарах». Прошу любить и жаловать.
- Вот я его и полюблю и пожалую. Кстати, у тебя там нет случайно его номерочка? - коварным голосом поинтересовался Артур.
- Ну что с тобой поделаешь, - с притворным недовольством ответил Геннадий Ильич, - записывай трубку.
Продиктовав номер, он спросил:
- А зачем тебе этот Желвак? Вроде бы ты обычными бандюганами не занимаешься.
- Мы в наших высоких сферах, - чванливо ответил Артур, - занимаемся всем. Это у вас, в тупом уголовном розыске, страшнее форточника зверя нет.
- Ах ты, животное! - возмутился Геннадий Ильич. - Я к нему, понимаешь, со всей душой, а он меня тупым называет!
- Ладно, ладно, - засмеялся Артур, - с меня коньяк.
- Теперь ты одним коньяком не отделаешься.
- Хорошо. Два коньяка.
- Смотри, - пригрозил Геннадий Ильич, - я тебя за язык не тянул.
- Ну что за выражения! - расстроился Артур. - А еще сотрудник правоохранительных органов.
- Все, давай. В пятницу жду.
- Годится. Конец связи.
Отключившись, Артур допил остывший кофе и, закурив, прошел в гостиную.
На автоответчике, стоявшем на старинной резной тумбочке, мигал маленький красный огонек. Артур нажал кнопку воспроизведения и услышал мужской голос, который говорил по-английски:
- Мисс Гессер, это говорит друг вашей семьи. Я живу в Кливленде недалеко от ваших родственников. Я хочу встретиться с вами, чтобы передать вам привет от них и рассказать, как они живут. Я буду звонить вам позже. Всего доброго.
Прослушав запись еще раз, Артур нахмурился и пробормотал:
- Друг семьи… Интересно, что это за друг такой…
Потом он вышел в кухню, помыл за собой чашку и, погасив в прихожей свет, покинул квартиру Лины.
АМЕРИКЭН ГАНГСТЕРИТО…Майкл Шервуд сидел в шезлонге на просторной деревянной террасе, опоясывавшей его дом. Низкий столик, стоявший перед ним, был заставлен разнообразными сосудами с напитками сильной крепости.
В другом шезлонге развалился рослый блондин в ковбойском костюме и высоких расшитых воловьими жилами казаках. Это был ближайший друг Шервуда Уэйн Косовски.
В далекие благословенные времена оба они были обычными гангстерами и промышляли с пистолетами и кастетами, но теперь, когда седина коснулась их висков, а головы стали работать лучше, чем руки, они остепенились и стали руководить другими людьми. Это было гораздо приятнее и безопаснее.
Шервуд давно уже переступил ту черту, за которой преступление мало отличается от нормального крупного бизнеса, и его связи простирались аж до самого Белого дома. А Косовски просто был его давним другом и хитроумным советником. Это устраивало обоих, и они не представляли себе жизни друг без друга.
- Мистер Шервуд, - лениво сказал Косовски, наливая себе виски в маленький тяжелый стаканчик, - а куда, интересно, подевался Чарли Мясник? Он обещал принести вам медальон этого русского еще неделю назад, и с тех пор о нем ни слуху ни духу.
- Мистер Косовски, - ответил Шервуд, наливая себе из другой бутылки, - в том-то между нами и разница, что вы только думаете о чем-нибудь, а я уже это сделал.
- Что сделал? - спросил Косовски и поднес стаканчик к губам.
- Распорядился, чтобы мой исполнительный и надежный человек узнал все насчет Мясника и этого… Аркады.
- Ну, Майкл, ты - голова, - восхитился Косовски и залпом выпил свой виски.
- Мало того, - Шервуд посмотрел на часы, - этот человек должен с минуты на минуту появиться здесь и рассказать мне все, что ему удалось узнать.
- Шикарно! - Косовски заерзал в шезлонге. - По этому поводу нужно выпить.
- Слушай, Уэйн, - Шервуд нахмурился, - пить за что-то, когда еще не знаешь, что там на самом деле, - глупо. Что это за ковбойские манеры - лить виски в утробу по любому поводу?
- По любому поводу… - Косовски задумался. - А помнишь, как мы пили в доках за каждую севшую на воду чайку?
- А как же, - Шервуд улыбнулся воспоминаниям, - тогда еще Билли Утюг вырубился первым, и мы засунули его в контейнер с рождественскими индейками.
- Ага! - подхватил Косовски. - А потом он очухался и стал орать: «Я индейка, не трогайте меня, еще не Рождество!»
Оба засмеялись, и Косовски все-таки налил виски и себе и Шервуду.
- Хорошее было времечко, - сказал он.
- Не говори, - поддержал его Шервуд, - и мы сейчас выпьем за то, чтобы потом вспоминать сегодняшний день и тоже говорить, что времечко было хорошим.
- Согласен, - кивнул Косовски.
Они выпили, закурили, и над террасой повисла тишина.
* * *Не более чем полчаса назад фазенду Шервуда покинули две белокурые красотки, которых Косовски вызывал для того, чтобы они обслужили его и Шервуда.
Одну из них звали Салли, другую - Джейн. Салли была долговязой и коротко стриженной, а Джейн, наоборот, маленькой и пухленькой, а также обладала длинными густыми кудрями цвета топленого молока. Шервуд любил маленьких и пухленьких, поэтому Косовски, который знал вкусы своего старого друга, сказал постоянно обслуживавшей его Салли, чтобы она прихватила с собой какую-нибудь сдобную малютку.
Девушки приехали на открытом розовом кадиллаке пятьдесят восьмого года. Эту машину Косовски подарил Салли несколько лет назад на день рождения. Ей тогда исполнилось ровно двадцать лет, и широкая ковбойская душа Косовски развернулась ровно на двадцать семь тысяч долларов. Зайдя в бар «Бешеный бык», он небрежно бросил ключи от машины на столик, за которым сидела Салли, и заведение Индейца Джо огласилось ее счастливым визгом.
Однако в мире чистогана ничто не делается просто так, и с тех пор Салли обслуживала Уэйна Косовски в любое время дня и ночи. А также, если Косовски желал того, бесплатно приводила ему других девушек любого цвета и комплекции.
- Привет, мальчики! - сказала Салли, входя в гостиную.
Джейн разыгрывала из себя скромную школьницу и робко выглядывала из-за плеча своей высокой разбитной подружки.
- О, наши красотки пришли! - обрадовался Косовски и подошел к девушкам.
Обняв Салли, он между делом потрогал пухлую грудь Джейн и, повернувшись к сидевшему в кресле Шервуду, сказал:
