— Больно молодой парень! — покачал головой Лысый, внимательно осматривая Игоря, одетого в черный джинсовый костюм.
— Парень хороший, умный и не болтливый. Имеет допуск по второй форме! Член Всесоюзной ассоциации акустиков! — выдал Кудрат, преданно смотря на лысого.
У Игоря моментально округлились глаза. Это была секретная информация, о которой Кудрату знать было не положено, но он знал! Хотя, на самом деле Игорь имел допуск по первой форме, но об этом знал только его куратор из ГРУ, но говорить об этом, Виктор Иванович ни за что бы не стал.
— Караваев Игорь Алексеевич. На безрыбье и сам раком станешь! — пожевал губами Лысый, хмыкнул и больше и ни слова не говоря, развернулся на месте. Еще раз хмыкнув, Лысый встряхнул головой и быстро пошел к выходу, сделав на ходу отмашку.
«Что-то тут не так! Такой вульгаризм в здании ЦК! Так местные люди не разговаривают! Или Лысый очень большой начальник!» — подумал про себя Игорь, фиксируя суетливые движения инструктора ЦК.
Кудрат быстро замахал руками, предлагая Игорю поспешить за Лысым.
Выскочив из кабинета, Игорь посмотрел направо, потом налево. Метров за двадцать впереди по коридору сверкала лысина мужичка.
«Шустрый мужичок!» — оценил Игорь скорость передвижения колобка и тоже прибавил скорость.
Минута и Игорь нагнал Лысого возле кабинета, на котором висела невзрачная табличка: «Второй отдел».
— Болтаешь меньше, работаешь больше! — предупредил Лысый, первым открывая высокую дверь кабинета.
В простом кабинете был стол, два стула перед ним, а вот в кресле в углу сидел мужик в темно-синем халате с высоким породистым лицом в зеленой чалме и с бородой.
— Вот наш инженер ходжи! — по-узбекски представил Лысый Игоря, вытолкнув вперед.
— Ду ю спик инглиш? — неожиданно спросил бородатый, перебирая янтарные четки.
— Вери литл! — ответил Игорь, внимательно посмотрев на Бородатого.
— Голос Аллаха должен доходить до верующего без искажений, — заметил Бородатый на приличном русском языке.
— Что значит искажения? — уточнил Игорь, делая шаг вперед.
— В мечети, которая построена триста лет назад появилось, как это по-русски, задумался бородатый, потерев голову.
— Говорите по-английски, я пойму. В технической терминологии я лучше разбираюсь, чем в разговорное речи, — предложил Игорь, и, повинуясь властному жесту Бородатого, осторожно присел на стул напротив ходжи.
— Ревербирейшн! — громко сказал Борода и посмотрел на Игоря с надеждой.
— Эхо, — перевел Игорь и внимательно уставился на собеседника.
— Через месяц в нашу мечеть должен приехать знаменитый хаджи из Саудовской Аравии читать благодарственную молитву и вести беседы, а тут эхо, — пояснил Бородатый печально опустив уголки губ вниз.
— Реверберация достаточно широко известное явление. Она встречается в пещерах, горах, больших залах и даже на стадионах, начал рассказывать Игорь.
— Съездите в Чарджоу, посмотрите мечеть. Если сможете, помочь, то Аллах не забудет ваших трудов! — возвел глаза в потолок бородатый.
— Но я же работаю! — попытался возразить Игорь, которому до смерти не хотелось влазить в эту духовную работу, которая кроме геморроя ничего не сулила. У Игоря на сегодня были совсем другие планы типа посещения уютной квартирки на Шота Руставели, где его ждала симпатичная девушка восемнадцати с половиной лет от роду.
— Все вопросы с вашим руководством уже решены! — жестко сказал лысый, протягивая Игорю командировочное удостоверение.
«Оперативно работают ребята!» — похвалил про себя работников ЦК, Игорь.
— Нам надо крепить связи между народом и духовенством! Это вам партийное поручение! — поднял вверх указательный палец лысый.
— Мне придется заехать на работу за приборами! — поставил условие Игорь.
— Машина у подъезда. Самолет через два часа. Рейс Ташкент — Чарджоу номер триста сорок семь. Билеты получите во второй кассе! — закончил разговор Лысый, взглядом показывая, что пора Игорю покинуть кабинет.
Выйдя из кабинета, Игорь заметил сиротливо стоящего в коридоре Кудрата.
— Я провожу тебя до аэропорта! — развел руками приятель, показывая, что ничего не может с собой сделать. Мол приказ — есть приказ.
Волга за пятнадцать минут привезла Игоря на улицу Червякова, где и расположилось новое здание дорожной санэпидстанции Среднеазиатской железной дороги.
Собственно говоря, СЭС и раньше там стояло, но в одноэтажном старом здании, а глава санэпидстанции умудрился построить новое современное здание за полтора года с подведением всех коммуникаций! И это в одна тысяча девятьсот семьдесят втором году, когда долгострой был нормой строительства! Игорь всегда шутил, что главный врач построил себе прижизненный памятник!
Заскочив на третий этаж, Игорь быстро взял два шумомера и, спускаясь по лестнице, столкнулся с главным врачом.
Игорь картинно хлопнул себя по голове и, перевесив приборы на Кудрата, спросил шефа:
— У вас последний СанПиН [4] по коммунальным объектам есть?
Можно было, в чем хочешь, обвинять шефа, но вот тугоумиием главный врач санэпидстанции никогда не страдал!
— Сейчас посмотрю! — мгновенно нашелся шеф, круто разворачиваясь на месте.
— Я тебя в машине подожду! — скривился Кудрат, глядя в спину Игоря.
Едва зайдя в кабинет главного врача, Игорь принялся докладывать:
— Послали в Чарджоу мерить шум на каком-то объекте! Вылет через полтора часа! — скороговоркой доложил Игорь, забирая из шкафа шефа толстую книжку.
— Сопровождающий из ЦК? — утвердительно спросил шеф, чуть сморщившись.
Кудрат, представлял из себя, типичный образец номенклатуры. Подтянутый, прекрасно выбритый, в черном строгом костюме, с галстуком, что в пятидесятиградусную жару, было очень необычно для рядового гражданина Узбекистана, а для работника ЦК являлось униформой.
Лысый мужик, который так и не представился, был в сером костюме, что говорило о его весьма высоком ранге.
— Инструктор промышленного отдела, — сказал правду Игорь, понимая, что главный врач по своему статусу мог вполне знать, Кудрата, который курировал железнодорожный транспорт республики.
— Возьми денег! — протянул главный врач пять двадцатипятирублевок.
Только сейчас, Игорь вспомнил, что у него в кармане лежит всего десять рублей, а из носильного белья ничего нет.
Выскочив из здания, Игорь увидел стоящую у самого подъезда Волгу с открытой дверью и сходу заскочил на заднее сиденье.
— Мы опаздываем! — покачал головой Кудрат, кладя руку на кофр с шумомером.
Машина сходу рванула вперед и, выскочив из ворот, включила мигалку с сиреной и подрезав притормозивший трамвай, рванула налево.
Еще один поворот налево, и вот уже слева промелькнул куцый парк КОР, где Игорь любил пить холодное пиво и готовили прекрасный молотый, или как говорили в Ташкенте «жеваный» шашлык.
Еще пара минут и слева промелькнули ворота транспортного института.
Правый поворот и оп-па! Железнодорожный переезд закрыт.
Наплевав на все правила дорожного движения, волга выскочила на встречную полосу и объехав выскочившего с правой стороны толстого милиционера, пролетела по встречной полосе переезд, съехала с него и вернувшись на свою полосу быстро покатила вперед по узкой улице обсаженной с обеих сторон лесистыми деревьями.
Еще пять минут и черный автомобиль, прокатившись по кругу, подъезжал к старому зданию аэропорта.
Взглянув на часы, Кудрат, поджал губы, и сквозь зубы бросил:
— Давай через служебный вход!
Пожевав губами Кудрат, нервно передернув плечами, показывая, как он нервничает.
— Осталось час двадцать до вылета, а регистрация на местные рейсы заканчивается за сорок минут от отлета! Зачем так спешить? — удивился Игорь, пытаясь разрядить накалившуюся обстановку миролюбивой улыбкой.
Машина тем временем проскочив летний пункт выдачи багажа, обнесенный частой решеткой, свернула направо и выскочила к невысоким железным воротам.
Нетерпеливо гуднув громким сигналом, машина остановилась в метре от ограждения.
Выскочивший из маленькой будочки полный узбек в летной фуражке, быстро сунул ключ в навесной замок и открыл одну створку.
— На какой стоянке Чарджоуский борт стоит? — спросил водитель автомобиля, высунув из окошка голову.
— На сорок шестой хозяин! — вытянулся по стойке «Смирно» привратник.
«Водилу в аэропорту хорошо знают и поэтому даже документы не проверяют!» — понял Игорь, откидываясь на спинку мягкого сиденья.
— Я тридцать шестой! Подъезжаю к сорок шестой стоянке! — в микрофон сказал водитель, выглядывая из кабины вверх.
Теперь уже машина никуда не неслась, а медленно ехала по дороге, окаймленной желтой полосой с двух сторон.
