Стрелявший в него из канавы боевик цокнул языком и встал:
— Добегался, шайтан. Теперь на том свете бегать будешь.
Он по сотовому телефону вызвал Асигова. Тот ответил сразу же:
— Да, Алим?!
— Двое русских, что были в машине, уничтожены.
— Проверил?
— А что проверять, Мусса, если я лично всадил обоим по пуле в голову?
— Осмотри трупы!
— Ладно. Да, у нас потери.
— Кто?
— Капитан завалил Ваху и ранил в грудь Тахира.
— Добей его! Это приказ.
— Понял.
— Как все сделаешь, выходи к ферме. И поторопись. Из хутора наверняка сообщили о стрельбе в станицу.
— Понял.
— Действуй!
* * *
Старший лейтенант Бакаров и прапорщик Штеба шли по тропе за скотником Басовым. Отойдя от новой фермы метров на сто, скотник повернулся к бойцам спецназа:
— Впереди небольшая балка, по дну течет ручей, место топкое, там был мостик, в каком состоянии он сейчас, не знаю, так что поаккуратнее.
— Ты сам не свались в грязь, — усмехнулся Штеба, — тебя и на ровной тропе качает. Видно, лишнего принял, похмеляясь.
— Сколько надо, столько и принял. Я-то к этим местам привыкший, на автопилоте везде пройду, а вы глядите под ноги.
— Поучи еще.
— Может, дальше сами пойдете? За балкой тропа сухая, выведет прямо к первому коровнику.
— Иди, проводник, не болтай лишнего. Как покажешь навозную кучу, отпустим. Кстати, на нее реально можно подняться?
— Она как камень, сколько времени-то прошло. И кусты там.
— Идем!
Мостик оказался в довольно приличном состоянии. Легко пройдя балку, вышли на открытое пространство. Впереди виднелся ближний коровник, слева холм.
— Вот она, эта навозная куча, — показал на холм скотник. — Дальше сами ступайте, а я пойду к Вальке. Она для вас обед готовит, значит, и «первачок» из запасника вытащила. На стакан разведу. Больше не даст, а больше мне и не надо. За ваше здоровье выпью.
— Ну, что, Паша, пусть валит? — взглянул на Бакарова Штеба.
— Зачем ты с ним так грубо, Семен? Он же помогает нам.
— Ты обиделся, что ли, Михай? — повернулся к Басову прапорщик.
— На обиженных воду возят. Все нормально.
— Ну, извини, если что не так.
— Ничего, ребята, удачи вам! А я на хутор пошел.
— Давай! — разрешил старший подгруппы Бакаров.
Скотник направился в обратный путь, но не прошел и пяти метров, как и от дороги, по которой шел «УАЗ», и от фермы раздались очереди. Бакаров и Штеба тут же прыгнули к кустам. Скотник же упал на тропу, грязная рубашка его, пробитая автоматной очередью, постепенно пропиталась кровью, а тело начало конвульсивно дергаться в судорогах.
— Откуда стреляли, заметил? — спросил Бакаров.
— Судя по тому, что у скотника больше ран по левой стороне, то как раз с холма и били.
— Черт! Командира тоже обстреляли.
— Если «духов» трое, то один наверняка засел на чердаке коровника.
— Штеба, обстреляй холм, я ударю по чердаку, — приказал Бакаров. — Затем бросок вперед ближе к кустам.
— Понял!
— Пошли!
Бойцы подошли и, обстреляв холм с чердака, бросились вперед. От холма вновь прогремела очередь. Штеба вскрикнул и упал на землю.
— Что с тобой? — крикнул Бакаров, дав ответную очередь по холму.
— Ноги! Ноги перебили, суки!
— Используй аптечку! — крикнул Бакаров, увидев кровь на обеих штанинах брюк Штебы.
— Ты, Паша, давай к холму, я отсюда прикрою. Главное, сбить «духа» с высоты. Краб с Тарасом прорвутся на «УАЗе». С той стороны стрельба прекратилась. Спеши!
— Держись, Сеня! Я вернусь за тобой.
Бакаров ушел в кусты и начал сближаться с холмом. Штеба короткими очередями стрелял то в сторону коровника, то навозной кучи. Старший лейтенант вышел на рубеж, отстающий от холма метров на двадцать. Теперь можно применить гранаты. Он потянулся к поясу, чтобы достать наступательную «РГД-5», но рядом раздался хлопок, и тут же сеть накрыла офицера. Павел не успел вытащить гранату. Он пытался достать нож, но сеть-паутина крепко сковала руки.
— Твою мать! — крикнул старлей. — Семен! Я в ловушке! — И получил сильный удар по затылку, от которого потерял сознание.
Асигов подошел к плененному офицеру:
— Попалась птичка. Ничего, тебе повезло, скоро вернешься к своим.
Он отдал приказ двум боевикам освободить старшего лейтенанта из сети, привести в чувство, связать и доставить на ферму. Затем прошел к лежащему у тропы прапорщику.
Тот, как ни в чем не бывало, вскочил на ноги.
— Осторожней, — сказал Асигов, — смотри, чтобы краска не попала на землю. Русские здесь наверняка все перероют, и нельзя допустить, чтобы они просчитали подставу.
— Ты, Мусса, не знаешь Губаря. Он начнет расследование внутри отряда, потому как понятно, что на ферме была подготовлена засада и что вы знали о том, какие силы будут привлечены к проверке фермы. Следовательно, он в конце концов выйдет на помощника дежурного — Соева. Командир группы отдавал приказ на сбор из дежурного помещения. Сам дежурный в это время спал, значит, под подозрение попадает Соев.
— Что ты предлагаешь?
— Сержант живет на базе, но в свободное время по вечерам ездит в станицу. Там у него баба — местная учительница, у которой бывший муж, несмотря на развод, продолжает преследовать неверную супругу. Я слышал, он сильно пьет. Не будет ничего странного, если этот муж по пьянке и в горячке всадит новому ухажеру нож в сердце. Обычная, в принципе, история.
— Значит, Соева надо убрать?
— И сегодня же. После наряда он обязательно поедет в станицу.
— Я тебя услышал, доложу Тагаеву. Думаю, что вопрос по Соеву будет решен. У нас есть кому в станице сыграть роль брошенного женой мужика. А сейчас идем к ферме.
Штеба закатал штаны, чтобы краска, имитировавшая кровь, не попала на тропу, и двинулся к коровникам.
Асигов вызвал по сотовому телефону Тагаева:
— Сарак! У нас все!
— Сработали, как надо, я видел. Давайте к ферме.
Переговорив с Муссой, Тагаев набрал номер:
— Малик?
— Да, Сарак?!
— Подгоняй машину. У тебя не более пяти минут.
— Уже еду.
В 12.35 «ГАЗ-66» с тентом подобрал боевиков и пленников — Штебу связали так же, как и Бакарова, — и, обходя многочисленные овраги и балки, пошел к шоссе. В 13.05 он свернул с асфальта на грунтовую дорогу, уходящую в горное ущелье, а спустя еще полчаса въехал в брошенный аул Боксар, в тридцати восьми километрах от хутора Калач, где в это время Степан Гулеба пытался связаться с отделом внутренних дел станицы Горская.
Вызов проходил, но тут же срывался. Хуторяне спрятались в домах, и только Дунина находилась рядом:
— Ну, что ты, Степан, не можешь дозвониться?
— Да черт его знает, что с этой связью. То нормально работает, то хрен дозвонишься.
— Звони по сотовому.
— Черт, о нем я и не подумал.
Хозяин фермы достал телефон, дрожащим пальцем набрал номер.
— Дежурный по ОВД лейтенант Кислов.
— Это Степан Гулеба, с хутора Калач.
— Очень приятно. И что у вас произошло?
— Вы не в курсе, что у нас были замечены вооруженные люди и утром на хутор приехала группа спецназа?
— Так, подождите, Калач. Да, действительно, к вам выехали спецы. И что?
— А то, что на старой ферме только что закончился настоящий бой!
— Что? Бой?
— У тебя, лейтенант, со слухом плохо?
— Какой бой?
— А я знаю? Только стреляли сильно.
— Что сейчас у вас?
— Сейчас тишина. На старой ферме никого не видно. Хотя нет, к ней подошел грузовик.
— Где же спецназовцы?
— А ты приезжай сюда и посмотри. Нет спецназовцев, никого нет, только «УАЗ» их стоит в кювете, в нем водитель, но он не шевелится.
— Я понял вас. Ожидайте, к вам подъедут.
— Давайте быстрее, а то у нас народ по хатам забился, боится.
— Все, отбой!
Дежурный по ОВД переключился на начальника:
— Товарищ майор, только что из хутора Калач звонил Степан Гулеба.
— И что?
— Он сказал, что на ферме, где вчера были замечены подозрительные люди и куда выехала группа отряда спецназа, произошел бой. Сейчас там тишина, но ни спецов, ни посторонних не видно. Наблюдается только машина спецназа. Она в кювете.
— Твою мать! Этого еще не хватало.
— Мне выслать наряд в Калач?
— Какой наряд, Кислов, это дело спецназа. Наших предупредить о случившемся, чтобы перекрыли дороги в станицу, и вызвать в отдел всех полицейских. А с командиром отряда я свяжусь сам. Ты понял меня?
— Так точно!
— Выполняй!
Начальник ОВД набрал номер командира отряда. Подполковник Губарь находился в служебном отсеке штабного модуля.
— Слушаю! — поднял он трубку.
— Этой майор Иванов.
— Что случилось?
— С дежурным по ОВД только что связался владелец фермы в Калаче, Гулеба.
