«Это же тот пацан, который сбежал от меня и предал!» — мелькнула мысль в голове Абуиси.
Схватив автомат, он передернул затвор, а затем, резво открыв дверь микроавтобуса, выпрыгнул наружу и направился к ребенку, стоящему на прежнем месте и испуганно смотрящему на приближавшегося мужчину. К удивлению террориста, пацан не предпринимал никаких попыток бежать и скрыться. Впрочем, через мгновение он понял, в чем дело. Пройдя несколько шагов, Омар увидел, что обознался, и, выругавшись, сплюнул на дорогу.
— Кто твой отец? — спросил он ребенка.
— Мой папа служит в полиции! — не переставая дрожать, но с гордостью ответил тот.
И словно в подтверждение его слов, из-за того же угла, что и мальчик, вышел его отец в форме полицейского. Он подозрительно уставился на Омара.
— Вам что нужно?
— Да нет, ничего, — широко улыбаясь, произнес Омар, — мальчишка ваш чуть было не выскочил на дорогу. Вот я и перепугался, не случилось ли с ним что-нибудь.
Затем, переложив автомат в другую руку, вернулся в машину. Автомобиль, тронувшись с места, скрылся за поворотом.
«Да, — рассуждал Омар, смеясь над собой, — вот уже и видения начались. Сегодня мальчики, завтра девочки. Явно переутомился. Пора отдохнуть. Вот как раз девочки мне и не помешают. Только не призрачные, а живые…»
Не доехав до границы несколько километров, Омар припарковал микроавтобус и, выйдя из него, направился по знакомому маршруту.
Поднявшись на холм, он увидел, как на востоке начал светлеть краешек неба. С минарета, возвышавшегося на горизонте, донеслись заунывные и тягучие слова муэдзина, сзывавшего к молитве. Абуиси шел, оставляя большую часть деревни справа. Деревня потихоньку оживала. Пастух уже погнал на выпас стадо коз и овец. Рядом бежал большой, устрашающего вида пес, который контролировал стадо. Животные шли прямо по дороге, и Омару пришлось пройти сквозь них, оглушительно блеющих и мекающих. Трусили, бренча колокольчиками, овцы, смешно встряхивали длинными ушами козы. Пес бежал позади, порыкивая на отставших. В самом хвосте тащился пастух — маленький худой старик, до самых глаз заросший седыми волосами. Он зевал во весь рот, пытаясь бороться со сном. Козы подходили к оливковым деревьям, вставали на задние ноги и обдирали маслины вместе с листьями. Овцы довольствовались подножным кормом. Весь этот зоопарк, блея, мекая и гавкая, направлялся к пастбищу за холмом.
Абуиси подошел к грязно-белому дому с небольшой вертикальной трещиной на стене. Важным отличием этого дома от соседних было то, что он являлся одним из тех, от которых в сопредельное государство — в Египет — были прорыты туннели. Абуиси пользовался этим туннелем много раз, а потому и выбрал его как самый надежный и проверенный.
Хозяин туннеля узнал своего постоянного клиента. Протянув руку, он поздоровался:
— Добрый день, как ваши дела?
— Здравствуй, — в свою очередь приветствовал его Омар, — дела по-разному. Сегодня хорошо, а завтра еще лучше. Туннель твой еще стоит, не обвалился?
— Как можно? — развел руками хозяин. — Вся семья работает, чтобы он пользовался спросом. Этим и живем…
Обсудив кое-какие свои дела и оплатив аренду туннеля, Абуиси скрылся в нем. Освещая мощным фонарем себе дорогу, он шел, насвистывая арабскую мелодию. Автомат, болтаясь на его плече, издавал легкий лязгающий звук, сталкиваясь с пуговицей. В свободной руке бородач нес кейс. Туннель, петляя под землей, в конце концов провел его через границу, в пункт конечного назначения — Египет.
Выбравшись из душного туннеля на противоположной стороне, Омар еще больше повеселел.
«Теперь ищи ветра в поле! — подумал он, отряхивая запыленную одежду. — Спрятаться и подождать, пока все уляжется, а там, глядишь, опять можно будет нос высунуть из норы. Главное в моем деле — это уметь затаиться. Сколько народу полегло из тех, у кого не хватало терпения переждать бурю! Где они все теперь? В могиле! А я, слава Аллаху, жив и умирать не собираюсь».
Выбрался он в шатре бедуина, который разговаривал с кем-то на улице.
— Все прошло, а дальше я уж позабочусь, чтобы ситуация только улучшалась, — произнес вслух Абуиси, приводя себя в порядок после подземного путешествия.
Следом за этим он вышел на улицу. Вот тут-то и начались совершенно неожиданные для боевика события.
То, что его ждали, дошло до Омара позже, а пока что четверо крепко сбитых людей в масках окружили его со всех сторон, держа на прицелах автоматов.
— Стой и не дергайся! — сказал по-арабски один из них, видимо, старший, пристально глядя на растерянного Омара.
Один из неизвестных забрал у Абуиси кейс с деньгами и автомат. Далее, обыскав его, вытащил нож из ножен, висевших на поясе, извлек пистолет марки «беретта» из кобуры.
— У него больше ничего нет, — обратившись к старшему, сообщил обыскивающий.
— Что вам от меня нужно? — попробовал Омар вмешаться в разговор этих двух. — Кто вы такие? Я вообще…
— Свяжите, и в машину! — отдал старший приказ, не обращая никакого внимания на реплику.
Тот же обыскивавший, заведя Абуиси руки за спину, смотал их вместе накрепко веревкой и, удовлетворенный своей работой, издал коротенький смешок. Затем легким тычком под ребра заставил пленника двигаться в сторону двух автомобилей, припаркованных неподалеку.
Бедуин, который должен был встретить Абуиси с этой стороны, стоял, наблюдая за пленением Омара. Было видно, что ему хорошо заплатили, а посему египтянина судьба «клиента» уже не волновала. Несколько верблюдов, привязанных к шатру бедуина, такими же безразличными глазами, как и их хозяин, смотрели на все происходящее, тщательно пережевывая стебли кустарника.
Затолкнув Омара внутрь одного из автомобилей, ему надели на голову мешок, и старший скомандовал:
— Трогай!
«Кто эти люди?» — сидя в малоприятном положении, думал Абуиси.
По всему, это были мусульмане, но на египетскую полицию не походили. А уж с египтянами можно было бы договориться. О том, что это могли быть переодетые израильтяне, пленник даже не думал. Вернее, мелькнувшую было мысль, что его взяли в плен евреи, он моментально прогнал из своей головы.
«Если бы взяли евреи, то били бы наверняка. Нет, не они, — убедил сам себя Омар. — Но если не они, тогда кто?»
В последний момент, перед началом штурма гаража, когда один из первых хамасовцев подходил к оконному проему, Локис наконец-таки нашел то, что искал. В смотровой яме был замаскированный люк, ведущий в бомбоубежище. Из него вел прокопанный в земле лаз в подвал соседнего дома. Видно было, что Абуиси готовился ко всему весьма основательно, не полагаясь на случай, и старался предусмотреть практически все. Именно по этой причине он решил подстраховаться и подготовить себе пути отступления. Оставив крышку люка открытой, Владимир выбрался из ямы и шепотом позвал Суламифь, которая стояла у окна, держа на прицеле хамасовца.
— Уходим как можно тише, — произнес Локис, показывая на найденный им люк, — сейчас нам нужно проделать все очень четко. Ювелирно!
Взяв с полки моток проволоки, он один ее конец привязал к чеке гранаты, предварительно примотанной изолентой к установке, и вслед за Суламифью спустился в люк на несколько ступенек. Затем одной рукой сержант взялся за крышку люка и спустился по лестнице еще чуть-чуть ниже, пока на поверхности не осталась торчать одна его голова.
— Иди, я сам все сделаю! — обратился он к ней и, видя, что Суламифь не трогается с места, добавил: — Промедление смерти подобно. Ну, двигай! — чуть грубее произнес Локис, видя ее нерешительность.
Гоц отошла на несколько шагов и остановилась.
— Ох уж эти женщины! — вздохнул сержант. — Никогда не знаешь, что от них ожидать.
Занеся над собой крышку и оставив узкую щель, он с силой дернул за проволоку, тем самым вырвав чеку гранаты на установке «Град», тут же захлопнув люк.
От мощного взрыва часть подземного лаза обвалилась, засыпав выход. С трудом разлепив глаза, в которые попал песок, Локис проморгался. Рядом с ним кашляла Суламифь, несмотря на то, что лицо она предусмотрительно закрыла платком. Пыль, висевшая в воздухе, не давала возможности нормально дышать и видеть.
Прошло две минуты. Окончательно восстановив зрение, Локис достал карманный фонарик и посветил в сторону лаза.
— Говорил же тебе — уходи! — с неодобрением посмотрев на девушку, произнес Владимир и принялся руками разгребать завал.
Суламифь помогала ему, отваливая двумя руками в сторону песок, который Локис выбирал из лаза.
— Владимир, ты прямо как медведь берлогу роешь! — сплевывая песок, попавший в рот, произнесла Гоц. — Я конечно, всегда знала, что фамилия налагает на владельца смысловой отпечаток, но чтобы до такой степени…[1] Локис обернулся и шутливо зарычал. Но, поскольку в зубах он держал карманный фонарик, освещая то, что раскапывал, рык получился не очень удачным.
