Светофор переключился на зеленый. ВАЗ-06 ушел в сторону Ленинского проспекта. «Десятка» с двумя свежеиспеченными трупами осталась у линии «СТОП». Так бесславно и трагично закончилась московские гастроли для Скулы и Матвея…
* * *
Кот быстро обтер платком винтовку, рацию, мобильник, скинул перчатки. Оставив все это на крыше, он кинулся бегом к выходу на чердак…
Вот и чердак…
Ступеньки. Решетка…
А вот и лифт… Около него Хакас. Прижал ногой дверцу лифта, чтоб тот не уехал.
— Все пушисто?
— Да, — кивнул Кот.
Они запрыгнули в лифт. Хакас нажал кнопку с номером «один». Сердца у них учащенно бились в унисон. Несмотря на их многолетний боевой опыт, мандраж у них присутствовал. Им нужно было, как можно скорей вырваться на улицу.
— Первый, первый, я — второй! Заводи машину, мы на подходе! Как понял, прием! — прокричал в рацию Хакас.
— Второй, второй, я — первый. Все понял, жду.
Десятый этаж, седьмой… Лифт покачивался и отчаянно скрипел. Хакас и Кот держали пушки наготове, на всякий случай.
Пятый этаж, третий…
Лифт стукнулся, качнулся и остановился. Двери его со скрипом открылись.
Кто-то с возгласами надвинулся на них. Хакас и Кот машинально выставили пистолеты вперед…
Шапокляк впервые в своей жизни увидела настоящее оружие. Она сильно испугалась. Третий инфаркт она не перенесла и тут же умерла. Перепрыгнув через мертвую старушку, братки вылетели из подъезда. Выбросили пистолеты.
Художник напряжено всматривался в дверь подъезда, сердце гулко стучало. Он ждал подельников. «Девятка» стояла под парами и гудела, готовая в любую секунду рвануть с места.
«Где они, черт возьми!»
Время, казалось, остановилось. Но вот дверь распахнулась. В дверном проеме показались возбужденные братки.
«Они! Ура! Наконец-то!»
Хакас и Кот запрыгнули в машину…
— Жми, Художник!
— Давай!
Алексей нажал на газ. Завизжали колеса «девятки», и она понеслась вперед. Выехали на улицу Миклухо-Маклая. Устремились в сторону Ленинского проспекта. Навстречу им мчались, завывая сиреной, ГАЗель «Скорой помощи» и милицейский «Форд».
У метро «Юго-западная» киллеры бросили машину и отправились в метрополитен. Рыжий и его бойцы оставили свою «шестерку» у метро «Профсоюзная». Обе троицы без приключений добрались до своих конспиративных квартир. А вечером с удовольствием по разным каналам увидели отчет о своей работе.
Ник тут же поздравил мафиозный спецназ с удачным окончанием дела.
— Спасибо, братва, уважили босса. Все получат премиальные. Жду вас домой целыми и невредимыми. Много не пейте. Хакас, присмотри мне джипик. Американца. Цвет черный. И чтоб здоровенный был. Ну, там разные прибамбасы. Схватил мысль?
— Будет сделано, босс!
— Тогда все ништяк, братва, отдыхайте!..
* * *
Казбек рвал и метал! Казалось, в его руках до бела раскалился мобильник и вот- вот лопнет! Он орал в телефон, словно сумасшедший:
— Я тебе бошку откручу, Руслан! Падлы, суки, убью! Ты дело завалил! Дело! Врубаешься!
И стонал как раненый зверь.
…- Они Матвея со Скулой замочили. Грамотно уделали. С автоматов. А Тихона снайпер уложил. Профессионально, с одного выстрела. Они все там были. Их кто-то информировал о нахождении Тихона.
— А вы, значит, лохи, что дали себя провести. Профи хреновые! Художник, у дочки не появлялся?
— Нет, хозяин.
— Ищите их, Русик, ищите. Всю Москву переройте, но найдите их! Иначе всех вас в расход пущу.
Казбек заметался по номеру.
— Вывернулся, гад! — ругнулся законник и позвонил Ильину. Все горестно ему выложил, эмоционально используя в разговоре ненормативную лексику.
Толстяк долго сокрушенно молчал. Потом спокойно сказал:
— Ничего, Вахтанг, не минжуйся. Пока он выйдет из тюрьмы, все ее будет нашим, и власть будет в крае в наших руках. КрАЗ уже наш? Наш. Основные акции других предприятий у нас? У нас. Его группировка ослабла. Наша усилилась. Нику рано или поздно пипец придет. Помаленьку ставим наших людей везде. Скоро я буду губернатором. В руках у меня будут силовые структуры. Тогда вообще он в край не сунется. Тем более у нас солидная поддержка в лице господина Адамовича. Если что пойдем на поклон к нему.
* * *
Вечеринка победителей была в полном разгаре. Прозрачный холодный океан водки, игристое янтарное море шампанского, красно-белые озера вина, коричневые ручейки дорогого коньяка. Проститутки из двух агентств. На любой вкус. Худые, полноватые, блондинки, брюнетки. Даже одна негритянка. Царил полный разврат. Кавалеры менялись дамами, а дамы кавалерами. Работали как стахановцы. Ребята отрывались по полной программе, утоляя сексуальный голод.
…Хакас и Рудаков голые сидели на кухне и пили водку. Возникла незапланированная пауза между подходами к женским «снарядам». Опустошенные физическими нагрузками, атлеты набирались сил. А в зале раздавались сладострастные стоны и крики в ритмичном музыкальном сопровождении. Эротический хип-хоп, да и только!
Хакас закрыл дверь на кухню, придал серьезное выражение своему лицу.
— Я тебе не хотел тогда говорить, чтоб не отвлекать тебя от дела. Мне Северянин шепнул перед командировкой. Сестру твою завалил Камыш и Длинный. А приказал убить Шульц.
Художник мгновенно утратил веселость и протрезвел.
— Что?.. Шульц?.. Сука!!! Ну, кранты ему!!! Что ж ты, Серега, раньше не мог сказать об этом!
— Остынь, Леха! Мне перед отъездом малява от Северянина пришла. Он в ней поведал, кто убил твою сестру. Это Шульц, Камыш и Длинный. Камыша уже нет в живых. Северянин постарался. Но, а тех козлов мы грохнем по приезду домой. Не хотел тебя нервировать перед заданием, вдруг сорвешься с катушек и напорешь косяков. Кстати, Северянина сдала…его Нюрка. Теперь ее могилку вряд ли найдешь в лесу. Она превратилась в Венеру Милосскую. Кент и Амбразура постарались…
Зашел сияющий Рыжий.
— Пацаны, мечта моя исполнилась. Трахнул негру. Кайф обалденный. А темпераментная… Спасу нет. Прикольно, что ладошки и ступни у нее белые. А там розовое. Как у обезьянки. Говорит из Анголы, учится в универе Патриса Лумумбы, стипендии мало, вот и подрабатывает…
— Ладно, счастливый ты наш, иди к своей мулатке-шоколадке, у нас тут с Художником базар серьезный.
— Тоже нашли время, надо отрываться по полной программе.
— Иди, иди, Рыжий, не мешай…
— Ладно, исчезну. Только, вот, послушайте, типа, анекдота… Если девушка не только красивая, но и умная, то трахать ее не только приятно, но и интересно. Здорово?
— Давай проваливай, половой гигант…
Рудаков тупо уставился в пол. Сжал зубы. Хакас заметил, как по щеке Алексея скатилась слеза.
— Ладно, не переживай, братишка, все там будем. Давай помянем твою сестру…
* * *
На следующий день, после грандиозной попойки, никоновцы с трудом пришли в себя, кто-то похмелялся пивом, кто водкой.
К обеду приехал Ферзь со своими пацанами, привез дипломат с «гринами» и уехал. Это и был окончательный расчет Тимофея с исполнителями. Хакас позвонил Нику и, выслушав внимательно босса, согласно кивнул.
— Налетай, братва, зарплата подоспела! — весело крикнул бригадир и торжественно вручил каждому бойцу энную сумму зелеными бумажками.
…Хакас и Художник отправились на поиски джипа для босса. Остальные спецназовцы решил осмотреть достопримечательности столицы и прикупить подарки для жен и подруг. Вечером договорились все вместе поехать в развлекательный центр «Метелица» и культурно, «чисто по-пацански» там «оттянуться».
В одном из автосалонов, на Варшавском шоссе, Хакас и Рудаков присмотрели черного красавца — «Форд Экскуршн». Пятидверный. Объемный салон. Хромированные кенгурятники. Кожаные сиденья. Сцепление-автомат. Климат-контроль. Тонировка. СД-проигрыватель. Всего 45 тонн «зеленых»!
Хакас выложил на стол пять пачек со стодолларовыми купюрами. Одну надорвал и ополовинил. Пока никоновцы пили кофе, продавцы салона оформили джип на Рудакова и зарегистрировали в милиции. Донов, между делом, успел взять номер телефона у продавца-консультанта, длинноногой красавицы Вероники.
— Видел, какая герла! Сегодня состыкуемся в казино. А потом я… оттянусь с ней по полной программе! Ну что едем к твоей малой в гости?
У Алексея с утра было приподнятое настроение: сегодня он наконец-то увидит дочку! Он так соскучился по ней!
До метро «Юго-Запад» домчались быстро, без пробок. Свернули на улицу «26-ти Бакинских комиссаров». Вот до боли знакомый дом — панельная девятиэтажка рядом с магазином «Польская мода». В доме всего три подъезда. Последний подъезд — его, Лешин, родной. Седьмой этаж. Хорошо узнаваемые окна. Сердце у Рудакова радостно запрыгало. Он, волнуясь, достал мобильник и набрал давно заученный номер.
