– А вы полегче! – трясущимися руками Феоктистов извлек из ящика своего стола кассету, вставил ее в приемник видеоплеера, пустил на воспроизведение. – Кашу, говорите? А кто ее заварил? Вот, полюбуйтесь! Вам этот тип в черных очках знаком?
Павел Николаевич промолчал. Знаком, а как же…
– Не вы ли его сюда прислали, да еще с назначением начальником разведчасти миротворческих сил? – в голосе Феоктистова послышались торжествующие нотки. – Селиванов Александр. Именно он угрожает терактом, а ведь это ваш человек! Мало того, командир всей этой сволочи, которая окопалась в новоафонских пещерах, некто Андрей Василевский, он тоже из вашего гнездышка птенец.
«Вот черт! – подумал Барецкий. – Неплохо он в ответ ударил. Хотел бы я знать, откуда у фээсбэшной крысы эти сведения, и как это они так быстро установили Селиванова…»
Тут, кстати, никакого секрета не было. Просто Айас Саидович Речуа поделился с Феоктистовым своими данными. Хотя, естественно, далеко не всеми.
– Это совершенно не относится к сути дела, – буркнул генерал Барецкий. – Это вообще не ваше, а наше внутреннее дело, поняли вы, пенек в генеральских погонах?! Не отвлекайтесь и не переваливайте с больной головы на здоровую. Со своими предателями мы сами разберемся, вам они все едино не по зубам. Вы мне спецоперацию срываете, холера б вас забрала вместе со всем вашим ведомством, чекисты недоделанные!
– Что-о?! – вскинулся Феоктистов. – Сами, значит, разберетесь? Спецоперация, говорите? И в чем она заключается? Лишить Россию единственного морского курорта, это, что ли, ваша спецоперация? Так я вам еще напомню, что здесь, в Бочаровом Ручье, находится резиденция главы государства. И обеспечивать безопасность резиденции поручено нам, а не вам. Мне кажется, что вам служба надоела, и погоны жмут! Да после того, как ваше начальство в «Аквариуме» разберется, кто это такой красивый в черных очках на видеокассете просматривается, да вспомнит, с чьей подачи Селиванов в Абхазии оказался… Вам быстро подыщут непыльную работу. Где-нибудь на Таймыре.
– Куда пошлют, там и буду работать, не ваша печаль! – Павел Николаевич не сдержался и шваркнул по столу кулаком. – Вас попросту вышвырнут, если они приведут угрозу в исполнение.
Словом, поговорили, точно меду напились! Но, в конце концов, оба устали от ругани. Сколь ни поливай оппонента помоями, ситуацию это не выправит. Некоторое время господа генералы угрюмо молчали, не глядя друг на друга. Первым взял себя в руки Павел Николаевич Барецкий.
– Сделайте мне копию этой кассеты, – мрачно сказал он. – И быстро. Это возможно?
– Хоть десять, – ехидно ответил Феоктистов. – Чтобы вашим друзьям и сослуживцам было, что на досуге посмотреть. Тарантино отдыхает. Сейчас сделают.
Он тяжело вздохнул и сказал с почти извиняющимися, вполне человеческими интонациями:
– Ну что мы тут с вами собачимся? Оба сидим по уши в… понятно, в чем. Вы, генерал, тоже хороши. Наехали на меня, как груженый самосвал на кошку. Да, признаю, мы прокололись. У вас, можно подумать, проколов не бывает. Будет вам сейчас копия. Только ответьте мне на один вопрос: как вы настолько оперативно узнали о нашем… проколе? У вас есть информаторы в моей системе? Прошу вас, генерал, ответьте, не лукавя, по правде.
– Я лгу лишь в исключительных случаях, – холодно ответил Барецкий. – Обычно предпочитаю говорить правду. И надеюсь услышать правду в ответ. Нет. У меня имеются свои каналы сбора информации, не связанные с подсаженными к вам «кротами». Теперь контрвопрос: кто засветил вам Селиванова? Не могли вы так быстро вычислить Александра самостоятельно.
– Я вам верю, – кивнул Феоктистов. – Что ж, уже легче… Что до Селиванова, а также Андрея Василевского, то есть тут один скользкий, но умный тип. В некотором роде мой коллега. Там, в Сухуми, он выполняет те же функции, что я здесь. Айас Саидович Речуа, глава тайной полиции независимой Абхазии. Он выступал в качестве посредника при передаче кассеты. И деньги террористам должен был передать он. Где сейчас? Да уже в Сухуми, наверное. Я его отпустил, не было оснований задерживать его дальше.
Уже что-то! Хоть какая-то попытка сотрудничества. Но говорить о своем источнике Барецкому более подробно, делиться некоторыми своими подозрениями, шеф сочинского ФСБ, конечно же, и не подумал. А жаль! Некоторых ошибок в будущем удалось бы избежать, будь Феоктистов откровеннее.
Генерал-майор Феоктистов не соврал генерал-майору Барецкому. Он, действительно, отпустил Речуа приблизительно за час до визита Павла Николаевича. Даже машиной его снабдил, той самой «девяткой». Сейчас Речуа подъезжал к Сухуми. Один, без охраны, он чувствовал себя, точно голый в библиотеке. Настроение было не просто плохим, а чудовищно плохим, поскольку стряслась настоящая катастрофа.
Но человеческая психика – забавная все же штука. Казалось бы, все рухнуло, карьере конец, и хорошо еще, если только карьере. Того и гляди, начнут становиться печальной реальностью мрачные перспективы, которые обрисовал ему Андрей Василевский во время достопамятной встречи «меж двух бревен». А вот, поди ж ты, больше всего Айасу Саидовичу было жаль свой «Чероки». Такую машину угробили! Прямо до слез и скрежета зубовного.
Оказавшись, наконец, в своей резиденции на госдаче, в кольце верной охраны и со средствами связи, Айас Саидович малость успокоился. Он заперся в кабинете, хлопнул залпом стакан коньяка, после чего разложил на столе крупномасштабную карту Абхазии…
И стал ждать. Чего? Да звонка Василевского, конечно же. Сам Речуа на связь с Василевским выйти не мог, каждый раз они обговаривали, когда Андрей Федорович позвонит по секретному номеру Речуа. Но сейчас положение сложилось кризисное, и Айас Саидович пребывал в полной уверенности, что Василевский, прежде чем предпринимать решительные действия, свяжется с ним, чтобы потребовать объяснений. Появлялся дохленький шанс заболтать этого бандита.
Как же клял сейчас себя Айас Саидович за собственную жадность! Надо было рассчитаться с Василевским за «акцию» под Гали в полном объеме, без дураков. Глядишь, не пришла бы тогда в голову этой русской свиньи бредовая идея с пластиковыми минами. Но… сделанного не воротишь!
Предчувствия не обманули Речуа: примерно через час он таки дождался! Раздался зуммер того самого телефона, номер которого был известен лишь очень немногим. И, как Василевский несколькими днями назад, Айас Саидович приставил к уху трубку таким движением, точно не телефонная трубка это, а заряженный одним патроном револьвер. Снова «русская рулетка», но теперь уже в исполнении Речуа!
– Как мне все это понимать? – раздался в трубке холодный голос Василевского. – Один раз ты уже кинул меня. Видимо, решил, что раз сошло, то можно повторить. Ну, что ж… Я тебя предупреждал. Думал, что ты умнее. Мне жаль тебя и твою вшивую Абхазию!
– Постойте, Андрей Федорович! – раненым бегемотом заорал в трубку Речуа. – Произошла страшная ошибка, накладка, недоразумение! Поверьте, я делал все, что мог! Моей вины в случившемся нет, меня самого подставили, как мальчишку, меня чуть не убили. Поймите, деньги уже были в руках наших людей, Усманова и Селиванова, я лично их передал, а потом…
Далее Айас Саидович говорил целых пять минут подряд. Его речь можно было смело вставлять в учебник риторики, просто вершинное достижение ораторского искусства, Демосфен с Цицероном от зависти бы удавились!
Смысл речи был прост, как мычание: Речуа умолял и заклинал Андрея Василевского не приводить приговор в исполнение. Повременить. Дать отсрочку.
– Я все исправлю! – надрывался Айас Саидович. – Дайте мне хотя бы неделю, я вновь соберу деньги с российских бизнесменов, дадут, куда они денутся! Я и с наших соберу, будьте уверены! Я отдам вам долг, могу даже с процентами, проценты можете назначить сами! Только не спускайте мины в море!
– Короче, – прервал его Василевский, которому надоело слушать абхазского златоуста. – Люди погибли, деньги сгорели, так?
– Так, – упавшим голосом подтвердил Айас Саидович. – Сгорели…
– Запомни, я не привык бросать слова на ветер, не привык ждать, а прощать я тем более не привык. Ждать будешь ты. Интересных событий, – спокойно сказал Василевский, после чего оборвал связь.
Речуа с размаху шваркнул телефонную трубку об угол стола, только осколочки полетели. Затем выпил еще полстакана коньяка, точно воду, – вот что значит стресс! Итак, что можно предпринять при этом пакостном раскладе? Айас Саидович невидящим взглядом уставился на карту.
Вот он, Новый Афон. Все речушки и ручейки этого района стекаются в реку Гумиста. Но это – воды поверхностного стока! А гидрология подземных вод – дело темное, как пещеры, где они протекают. Часть подземного стока приходится на долину Гумисты, верно. А другая часть? Никто не знает, но скорее всего многие пещерные речушки впадают непосредственно в море. Течение вдоль побережья идет на северо-запад. Под ударом оказываются, как минимум, Гудаута, Пицунда, Гагры, Гантиади. Даже если перегородить устье Гумисты тралами, это ничего не решает. Кроме того, подумал Речуа, пластиковые мины легкие и компактные. Кто помешает боевикам Василевского набить минами пару-тройку рюкзаков, да и сбросить их в любую из впадающих в море абхазских речек? А они все в море впадают! Это что, и Бзыбь перегораживать, и Келасури, и Кодор, и… Речек в Абхазии хватает, на все тралов не напасешься. Можно ведь еще проще: элементарно спуститься к морю в любом безлюдном месте и сыпануть содержимое рюкзака в воду.
