– Нет, – покачал головой Джин.
– Хочешь сказать, что авария была случайной? – нахмурился Бергиш.
– Эти люди были когда-то мне должны немного денег, – стал рассказывать Джин. – Но война не дала возможности довести дело до конца. Сейчас, когда я вернулся, просто нашел их и предложил отработать.
– Если не секрет, какие суммы они задолжали, раз можно отделаться от тебя, разбив две машины на пару тысяч зеленых? – криво усмехнулся Бергиш. – Сто, двести долларов?
– Угадал, – подтвердил Джин. – Но тогда и пять сотен были целым состоянием. Я им назначил время, когда вернуть, но война помешала.
– А проценты? – склонил голову набок Бергиш.
– Так ведь не ставил условий. – Джин потер заросший щетиной подбородок о плечо. – Тем более времена и нравы изменились. Из мальчишек они превратились в мужчин.
– Судя по размерам долгов, ты мелко плавал, – сделал вывод Бергиш.
– Они были совсем молодыми, я поручал им следить за людьми, которые интересовали меня. Сто долларов в день была у них зарплата. Платил вперед. Расходы на трамвай, бензин, метро. Просто покушать.
– Хм, – нахмурился Бергиш. – Это меняет дело. Так чем ты все-таки занимался?
– Не помню, – Джин запрокинул голову назад. – Ту жизнь я оставил. Теперь мне не надо богатств. Я приехал в Москву за другим.
– Ты приехал, чтобы сейчас Руман и Джамал перерезали вам глотки? – зло спросил Бергиш. – Так? Как узнал, что в машине возят деньги?
– Не трудно догадаться, – Джин пожал плечами. – Я отправлял в твои заведения своих людей.
– Это тех, кто сегодня разбил нашу машину?
– И тех тоже, – подтвердил Джин.
– Зачем тебе деньги? – не мигая, глядя в глаза Джина, спросил Бергиш. – Ведь у тебя есть золото.
– Оно не принадлежит мне, – с сожалением ответил Джин. – А я никогда не был крысой. Тот человек, которому я его вез, просто не успел его забрать…
– Ты говоришь о Саловди?
Джин кивнул. Бергиш посмотрел на него с уважением, затем перевел взгляд на Шамана:
– Откуда ты родом, Сатар?
– Из Джугурты, – не моргнув глазом, ответил Шаман.
– Джамал, – позвал Бергиш. – Кажется, у тебя есть в этом селении родственники.
– Вы не ошиблись, – подтвердил бандит.
– Свяжись с ними и расспроси все об этом человеке.
Джина волновало одно: он опасался, что Шамана могут сфотографировать и переслать снимок по ММС. Однако делать этого не стали. Скорее всего, в Джугурты у родственников Джамала еще не было телефонов, которые принимали бы сообщения с изображением.
– Хорошо, в течение часа все будет известно, – пообещал Джамал.
– Скажи, Зубаир, как могло такое случиться, что, едва вы уехали в Чечню, как здесь арестовали всех ваших братьев? – вновь переключил свое внимание на Джина Бергиш.
– Я устал отвечать на этот вопрос, – сокрушенно вздохнул Джин. – Но поверь, нам тоже пришлось несладко.
– Пусть они побудут в кладовке. – Стараясь скрыть волнение, Бергиш сел в кресло и открыл какой-то журнал.
* * *
– Идут, – одними губами проговорил Антон и с безучастным видом стал рассматривать витрину газетного киоска. – Гущин, Ермак, – на исходные.
– Понял, – раздался в наушнике голос Гущина. На время проведения операции он был старшим в паре, и его доклад считался докладом за двоих.
До празднования Дня народного единства оставалось совсем мало времени. Джин с Шаманом уже были в руках Бергиша. Пакистанец сказал, что бандиты проверили чеченцев и сразу стали говорить с ними по-другому. Еще бы, биография Сатара Асланова, за которого выдавал себя Шамиль, была богата яркими событиями и производила впечатление на негодяев. Отличался особой жестокостью, был непримиримым борцом за великий Халифат, собственноручно казнил кафиров и предателей-чеченцев. Большой мастер диверсий. На его счету несколько подорванных машин с русскими солдатами. По слухам, сейчас находится где-то в России. Все, с кем общался Джамал, утверждали, что смысл жизни Сатара – джихад. Он потерял много родственников в этой войне и поклялся, что пока не перестанет дышать, будет убивать неверных. Джина, как ни странно, проверять не стали. Может, потому, что в Гудермесе это было сделать тяжелее. Вероятность того, что офицерам-чеченцам удастся внедриться в террористические группы, была высока. Однако Антона беспокоило отсутствие времени. Был разработан план мероприятий, который, по его мнению, должен был вынудить террористов снова отложить сроки проведения акций. Филиппов был уверен: групп не меньше двух, в каждой по нескольку смертниц и тех, кто с ними работает. Это оптимальное количество людей, которое несложно спрятать в Москве. Невозможность одной из групп принять участие в акции заставит перенести ее на более поздние сроки. Ведь бандитам нужен масштаб. Кроме этого, весьма большая вероятность, что не принявших по каким-то причинам участия в акции террористов быстро найдут. А за это не погладят по головке ни заокеанские спонсоры, ни те, кто потратил массу сил и средств, чтобы найти, подготовить и переправить в столицу готовых на все людей. Как правило, после атаки террористов у спецслужб появляется масса улик, которые помогают выявить ядро организации; вновь начнут проявлять бдительность люди. Поэтому бандиты сразу после акции предпочитают исчезать из города. В случае, если одна из групп останется, им придется искать ей применение и подвергаться уже двойному риску.
Накануне, при помощи прослушивающих устройств, было установлено, что у бандитов практически закончились запасы еды, и они составляли список необходимых продуктов. Саловди и Андрей пообещали проводить женщин.
Идея возникла после того, как Антон прочитал распечатку разговора. За сутки Гущина и Ермакова превратили в скинхедов – они больше подходили по возрасту. Оба очень коротко подстриглись. Ермак и вовсе попросил побрить его наголо, оставив на затылке свастику. Для усиления группы было решено запустить с ними Дрона, который будет в маске. Местом нападения выбрали безлюдный район, где практически не было никаких учреждений, оборудованных камерами видеонаблюдения. По сути, бандиты поселились на самой окраине Москвы, поэтому проблем, где напасть, не было. Другой вопрос – как? Саловди и Андрей больше походили на русских. Ярко выраженную кавказскую внешность имели женщины, но их редко трогают даже закоренелые националисты.
Между тем, сгибаясь под тяжестью набитых продуктами пакетов, Нурпат, Кемиса и Зарема тащились вслед за Андреем и Саловди, в руках которого были четки.
Из подъезда отвязанной, усталой походкой вышли лейтенанты. Одетые во все черное и ботинки с высоким берцем, они, как ни в чем не бывало, двинулись навстречу террористам. Антон опасался, что у кого-то из мужчин не выдержат нервы, и он выхватит пистолет – а стволы у них, несомненно, были при себе.
– А ниггера как Кот замочил! – громко и с восхищением рассказывал Гущин, при этом на ходу несколько раз нанес удар кулаком по невидимому противнику. Складывалось впечатление, что двое членов банды скинхедов, осуществивших где-то в Москве свою акцию, возвращаются домой.
Увлеченный рассказом, Гущин «не заметил» шедших навстречу мужчин. Ермаков посторонился, когда друг зацепил обоих бандитов плечами.
– Ну, короче, тут я подлетаю… О! – прервал он свой рассказ, увидев женщин. – А это что еще за чудо?
Серые от злости Саловди и Андрей были вынуждены остановиться:
– Ребята, идите с миром. Это соседки наши.
– А это что? – нахмурил брови Гущин, разглядывая Саловди. – Четки? Так ты что, не русский, что ли?
– Какая тебе разница…
Удар в подбородок оторвал Саловди от земли и припечатал к стене дома.
– Ермак, мочим черных! – заорал не своим голосом Гущин.
Но Ермаков уже работал с Андреем. Основание челюсти, правое подреберье, голень опорной ноги. Жесткие, хорошо поставленные удары сделали свое дело. С диким воем бандит повалился на грязный асфальт. Гущин подскочил к Саловди, зафиксировал предплечье правой руки у запястья и локтя. Мгновение – и он уже перемахнул через него сначала одной, потом другой ногой. Саловди перевернулся в воздухе. Хруст рвущихся связок и нечеловеческий вой заставили женщин броситься на помощь мужчинам. Спецназовцы знали, что это произойдет. Как бы случайно, где локтем, где кулаком, отбиваясь от остервеневших горянок, они мастерски «разукрасили» им лица.
Антон развернулся и направился в проезд, откуда вышли «скинхеды». Здесь, в машине, маялся Дрон. «Тяжелая артиллерия» должна была вступить в бой в случае крайней необходимости.
Василия в последний момент было решено не переодевать под «скина». Все же даже под маской было заметно, что не тот это человек, который рыскает по Москве в поисках иностранных граждан и просто иноверцев. Он должен был сыграть роль обычного гражданина, который проезжал мимо и у которого под сиденьем оказалась бита. Пытаясь разнять дерущихся, он «случайно» сделает больше ударов по чеченцам, чем по тем, от кого их пытался защитить.
