– Поняли, – кивнул Логинов.
– И аккуратнее там – чтоб вас не заметили раньше времени…
* * *
Решили сделать так. В первой машине стоит работающий «ноутбук», его слушает Логинов. Второй боец из той же машины наблюдает за окнами квартиры. Третий находится внутри двора и присматривает за подъездом. Четверо оставшихся бойцов тем временем отдыхают в «Газели», в закрытом фургоне которой имелось несколько длинных диванов. В шесть утра производится смена.
– Кто отдыхает первым? – спросил Новиков.
– Кстати, Паша, с днем рождения, – вдруг вспомнил Устинов.
– Спасибо.
– Всяческих благ и здоровья.
– Вот за здоровье – отдельное спасибо. Что-то в последнее время его все чаще пытаются у меня отобрать.
– Ну, тогда тебе сам бог велел идти спать первым.
До срочного вызова к Шестопалову майор успел накатить граммов триста коньяка и поэтому спорить не стал – глаза буквально слипались от желания отключиться. Присоединившись к трем другим счастливчикам, он устроился на переднем пассажирском сиденье «Газели», уложил затылок на подголовник, прикрыл глаза и попытался заснуть. Трое товарищей растянулись на спальных местах.
Устинов с Горбенко сразу уснули, не став комментировать экономические «взлеты» страны. Однако в голову Новикова, как назло, полезли всякие мысли. Хорошие и не совсем. В частности, вспомнилась история, связанная с его именинами…
Когда Новиков был женат браком-пробником, его партнерша по взаимным мучениям в такие дни периодически желала ему добра. А еще у Ирины была мама по имени Василиса. Павлу она приходилась тещей и тоже желала добра. Как умела. А умела она многое. С тех давних пор Новиков не встречал такого энергичного и многоцелевого человека, способного создать бурю даже со вставленным в рот кляпом.
Однажды – как раз в свой день рождения – Новиков вяло принимал по телефону поздравления, цокал языком от произносимых глупостей и, давясь желаемыми щедротами, пытался представить, что с ним произойдет, если все это сбудется. По всему выходило, что ему уготована судьба бессмертного здоровяка, источающего деньги и набитого личным счастьем. Остальное было менее выпукло.
Так вот, никаких буйных торжеств по поводу этого нешуточного праздника он устраивать не хотел. Прямо как чувствовал.
Но тут позвонила теща. Узнав, что зять сидит неоформленным как следует, она тут же предложила приехать к ней в гости и отметить дату в узком семейном кругу. Со своей дочерью они все решили мгновенно. Его, как обычно, спросить забыли. И завертелось колесо праздничных утех и наслаждений.
Прибыв к Василисе домой, Новиков сразу почувствовал какую-то искусственность – никаких тебе блинов с пирогами, которые так славно умела готовить теща и которыми она морила по любому поводу. Никаких иных разносолов – короче, тишина и мертвые с косами. Да и Василиса передвигалась по дому какими-то непонятными рывками.
– В чем дело? – поинтересовался он.
Помялась, но раскололась. Нам, говорит, сейчас не о себе надо думать. Нам надо твою супругу и мою дочь спасать.
– От чего? – удивился Павел. – Надеюсь, не от меня?
– Нет, – отвечает, – от бандитов. Они завтра с утра приедут квартиру отбирать за долги.
– Какие еще долги?! Откуда?!
– Я у них денег взяла на коммерцию и потратила. А они такие, могут и убить. Поэтому мы с дочерью уедем к тебе домой, а ты их тут встреть мужчиной и расскажи, как мы их ненавидим.
Деваться некуда, позади жопа. Да и впереди, как понял Новиков, тоже.
– Ладно, – сказал он, – дождусь бандитов, квартиру не отдам. Если повезет умереть, то меня больше не беспокойте.
Теща кинулась одеваться и фальшиво превозносить благодетельные качества зятя. Перед уходом она сообщила новость с пометкой «кстати». Суть состояла в том, что у нее дома временно разместилась молодая беженка из Таджикистана – дочь подруги по институту. Но и это было не все. В комнате напротив беженки жил еще один квартирант – бедный, но очень гордый грузинский ученый, приехавший в Россию читать лекции. И поскольку он еще и очень занятой, то лучше бы Павлу не мешать ему, а сесть в дальнем уголке и заняться чем-нибудь тихим. Например, молиться. Или праздновать.
На тот момент дома ни беженки, ни ученого не было – они должны были прийти позже, и у Новикова образовалось немного времени порадоваться одиночеству.
Ближе к вечеру он позвонил Лихачу и пригласил его с супругой (какой по счету – из памяти напрочь стерлось) отметить день рождения. Тот согласился.
Первой в дом ворвалась беженка. У всех нормальных людей слово «беженка» ассоциируется с чем-то скромным, тихим, голодным и несчастным. Но в тот роковой день Новиков сделал для себя и массы нормальных людей открытие – беженка оказалась молоденькой модницей в недешевой вызывающей одежде, с внешностью известной певицы и диким желанием кокетничать с кем попало.
Грузинский ученый пришел немного позже в компании друга и бутылки шампанского. Вероятно, друг был таким же бедным ученым и намеревался там заночевать.
Лихач пришел последним с женой, подарком и поздравлениями. Павлу было очень интересно отвечать на их наивные вопросы.
– Почему празднуешь здесь?
– Потому что завтра приедут бандиты отбирать квартиру за тещины долги, и лучше погибну я, чем они.
– А-а… Позволь, но где твоя супруга?
– Ее надежно спрятала в моей квартире теща.
– А-а… Откуда здесь Ани Лорак?
– Из Таджикистана. Она беженка, но хочет любви.
– А-а… Что это за носатый мужик ходит по кухне в шортах?
– Это грузинский ученый. Он приехал в Москву по научной части, и ему негде жить.
– А-а… А почему их двое?
– Потому что ученый пообещал другу ночлег, а свое слово он держит. Он же гордый грузин…
Поначалу Лихач ржал как невоспитанный конь. Затем стал озадаченно хмурить лоб. Под конец доклада диспозиции обнял и похлопал по спине.
– Не горюй. День рождения отметим, бандитов встретим, квартиру отстоим…
Ночка выдалась буйной. За столом в гостиной сидели именинник, Лихач с дежурной супругой, беженка, похожая на Лорак, и два грузинских ученых. На экране телевизора выступали артисты эстрады, в квартире было шумно, а у стенки с каждым часом торжества подрастал рядок пустых бутылок…
Угомонились далеко за полночь. В одной комнате улеглась чета Лихачевых, в другой грузины с беженкой. Именинник поселился на диване в гостиной.
Утром пришли бандиты. Как оказалось – милейшие люди.
Впрочем, вполне возможно, что таковыми они стали, увидев открывших дверь Новикова и Лихачева. Оба по два метра ростом, по сто двадцать килограммов, бычьи шеи, необъятные бицепсы и пристальный взгляд профессиональных убийц.
Бандиты поинтересовались наличием Василисы и денег. Новиков отказал и в том, и в другом, но они не обиделись.
Тогда Паша, поленившись употреблять силу, сверкнул недоброй ухмылкой и предложил забрать квартиру.
И тут, подобно упырям после шабаша, стал просыпаться и выползать на свет божий весь дружный коллектив. С каждым последующим жильцом бандиты становились все беспомощнее и беззащитнее. Лихач, ковыряя в зубах сломанным карандашом, окончательно добил их лживым сообщением о том, что все эти люди здесь прописаны, живут сейчас и планируют жить в дальнейшем.
Опечаленные бандиты удалились и больше Василису не беспокоили. После развода с Иркой она возненавидела Павла и внесла его в список «друзей», где он занимает почетное второе место после Гитлера.
Несмотря на то что жизнь Ирины после выздоровления наладилась, легкие криминальные неприятности взбалмошной мамы и постоянные неувязки в обустройстве личной жизни самой девушки все же продолжали находить эту семейку. Карму ведь еще никто не отменял.
Впрочем, Новикова это не тревожило тогда и не печалит сегодня. Он решительно перевернул данную страницу и вспоминал о ней крайне редко.
* * *
Ему все же удалось провалиться в сон. Да в такой глубокий, что в шесть утра его еле растолкали товарищи. К этому времени коньяк выветрился и Новиков был трагически трезв.
Перебравшись из «Газели» в первую машину, он уселся рядом с Логиновым. В эти же минуты произошла смена «караула» и во дворе.
Оперативник по-прежнему выглядел бодрым и слушал музыку, льющуюся из динамиков «ноутбука».
– До сих пор наслаждаются попсой? – удивился Павел.
– Похоже, жильцы этой квартиры упились в хлам и забыли выключить телевизор. Это канал «МУЗ ТВ» – я уже проверил. Кофе хочешь?
– Не откажусь.
Логинов подал пустую крышку и налил из термоса горячий напиток. Кофе оказался несладким и очень крепким.
И тут на горизонте появилась дворничиха – стокилограммовая бабища, закаленная глубоко пьющим мужем. Через минуту материализовался второй персонаж – бодрая бабушка-пенсионерка.
– О, первые жильцы нашего дома проснулись, – кивнул вправо оперативник.
