— Значит, будем отходить, когда отобьемся.
— Твой настрой мне по душе. Удачи и до встречи!
— Благодарю, до встречи! — Середин отключил станцию.
— Как Черненко-то оказался у вас? — повернулся к нему Шрамко.
— Ты забыл? Он ведь тоже местный, из Луганска.
— Точно, забыл. Но жил-то и служил наверняка в России?
— У него и сейчас семья в Переславле. А он, как ваши «славные» войска начали варварскую операцию на Донбассе, уволился из Российских вооруженных сил и приехал в родной город, где сразу же записался в ополчение. Сначала командовал взводом и даже, не поверишь, отделением. Потом, по мере создания армии Новороссии, стал комбатом. Поговаривают, его на должность комбрига метят.
— Как же все переменилось!
— Это да. Ты обещал о себе рассказать.
— Да ты уже почти все знаешь.
— Почти, но не все!
— Да ничего особенного до того, как ты вышел на меня, в жизни на Украине не было. В войска попал без проблем. Хату получил. Женился. Хоть и не военкомат, но часть небольшая, тыловая, в Обухове. Должность майорская. Можно было спокойно до пенсии дослуживать. Но тут — майдан. Сначала люди искать справедливость вышли, все мирно проходило. Я был в Киеве в то время, никаких баррикад, покрышек. Трибуна, на ней ораторы. Требовали улучшения жизни, отставки правительства, президента, а потом…
— А потом объявились американцы, требования стали жестче, по их указаниям активизировались радикальные силы, — прервал его Роман. — Почувствовали в Вашингтоне, что надо бы воспользоваться ситуацией да поджечь Украину, как Югославию, и понеслось. «Свобода», «Правый сектор», провокации, захват зданий… столкновение с «Беркутом», у которого оружия не было, снайперская атака по активистам и правоохранителям. И в итоге — переворот.
— А чего ты перебиваешь меня?
— А разве не так было?
— Но в Донецке и Луганске тоже захватывали здания.
— Да, но после того, как ваша власть объявила русских людьми второго сорта.
— Не было такого, да, с языком переборщили.
— С языком? Даст бог, выберемся отсюда, я покажу тебе, с чем переборщили и армия, в которой ты служишь, и нацгвардия, и добровольческие батальоны…
— А ну, погоди… — проговорил Шрамко, снова занявший место у оконного проема. — Движение справа!
— Где? — быстро подскочил к нему Середин.
— Двадцать градусов от условной линии «деревня — роща».
— Не вижу.
— Там были люди, Рома. Да и глупо рассчитывать на то, что каратели не просчитают наш маневр. Вот и начали свой. Их сколько? Двадцать рыл? Значит, командир останется на месте. Рыл шесть-семь он отправит в охват деревни справа, столько же слева. Вернее, уже отправил. Остальные пойдут прямиком от оврага.
— Согласен. Фронтальную атаку мы отобьем, но одновременно с двумя фланговыми не получится. Значит, действуем так…
— Ты среди нас старший? — На этот раз Шрамко прервал Романа.
— Будем власть делить?
— Хрен с тобой! Командуй, деревня ближе к вашей территории.
— Значит, действуем так. Я останусь здесь, на отражении атаки с фронта, ты выйди к канаве, откуда будет хорошо виден выход из балки, по которой мы прошли.
— Ты считаешь, что и «буговцы» воспользуются ею?
— Это же самый безопасный и удобный подход к деревне с севера. Из канавы тебе будет виден и подход с юга. Стоять насмерть мы здесь не будем. Выбьем из каждой группы человека по три, и быстрый переход к развалинам третьего по этой линии дома. Вновь отражение атаки, и вновь отход до околицы. Там небольшой холм, с него можем уже и вкруговую вести оборону.
— Что за холмом?
— За ним пруд. Видно, когда-то чистили и насыпь с песком образовали в одном месте. Я смотрел деревню с выносного поста. Холм зарос бурьяном, но вершина у него плоская.
— Почему нам сразу не отойти туда? Хотя нет, нельзя, с выносного поста дозорный может это увидеть, и тогда добровольцы возьмут нас в плотное кольцо. А двоим даже на подготовленных позициях от такой оравы не отбиться. Снимут вместе с вершиной холма.
— Да, будь их в два раза меньше, то отошли бы сразу. Но, ввиду значительного перевеса противника, придется выбивать их, пока в штурмующем отряде не останется половина бойцов. Лучше, если меньше. А значит, придется попрыгать по развалинам.
— Лады! Пока есть время, проберусь в балку. Граната-то у меня осталась, проволоки и кольев здесь завались. Поставлю растяжку. В темноте «буговцы» поймают ее, и оборонительная Ф-1 уничтожит почти всю фланговую группу.
— Верное решение, — улыбнулся Середин, — но основная позиция для тебя — канава.
— Может, ты разрешишь мне самому решить, где занять позицию, чтобы «буговцы» не зашли во фланг слева?
— Разрешаю.
— Ты тут тоже не задерживайся. Пара-тройка очередей, и отходи. У добровольцев могут быть гранатометы. Одного выстрела РПГ или «Мухи» хватит похоронить тебя здесь. Кто же тогда выведет меня к сепаратистам?
— Займись делом, Диман!
— Есть, командир!
Шрамко шутливо козырнул и, резко повернувшись, вышел из развалин дома.
Прошло минут пятнадцать.
Середин до рези в глазах всматривался в темноту и увидел наконец расплывчатые фигуры, которые то возникали по фронту метров в пятьдесят, то исчезали, чтобы опять появиться вновь, но уже ближе. Раз пошла передовая штурмовая группа, подумал Середин, значит, фланговые где-то рядом.
И тут справа тишину ночи разорвал мощный взрыв. Следом из канавы очередь, вторая. Ударили автоматы слева, из глубины развалин. Вторая фланговая группа противника открыла огонь. В ответ еще две близкие очереди, это уже Шрамко. Середин сосредоточился на пространстве перед деревней, откуда шла передовая группа, и даже вздрогнул, когда увидел шестерых, вооруженных автоматами карателей всего в каких-то тридцати-сорока метрах от дома. Они, уже не прячась, шли в полный рост, растянувшись в шеренгу.
— Твою мать! — выругался Середин. — Как вы быстро, козлы, подошли!
Он вскинул автомат, нажал на спусковой крючок.
Одна очередь влево, другая вправо.
Капитан отчетливо видел, как рухнули от прямого попадания трое карателей. остальные трое тут же залегли. Но один из них был ранен и закричал: «Помогите, ноги!»
Не дожидаясь повторного штурма, Роман выскочил из дома.
— Ко второму укрытию, прикрываю! — крикнул слева Шрамко.
Середин рванул к выбранному ранее полуразрушенному дому. Ему пришлось прыгать через руины, камни, фрагменты плит, поваленные заборы. Он чуть не налетел на колодец, вовремя взял вправо, и тут же по колодцу дробью, рикошетя, прошли пули стрелка, видимо пробиравшегося параллельным курсом.
— Эта сука зацепит Шрама при отходе!
И Середин метнулся туда, где заметил вспышки от выстрелов. Каратель из роты «Буг», увидев, что промахнулся, слишком резво прыгнул в его сторону, хотел выстрелить правее, но автомат, выбросив гильзу последнего патрона, замолчал. Молодой «буговец» выхватил из «лифчика» запасной магазин, вставил его в автомат. Ему осталось передернуть затворную раму и догнать патрон в патронник, но он не успел. Заметивший его Середин всадил короткую очередь прямо в физиономию этого молодого головореза и, не дожидаясь последствий, рванул к дому. Следом за ним через проем влетел Шрамко, перекатился, вскочил на ноги.
— Как ты? — спросил он у Середина.
— В порядке. С фланга снял троих, одного ранил, по пути сюда еще одного завалил. Чуть не попал под его очередь, рядом, сволочь, шел.
— Ну, и у меня кое-что есть. В овраге от разрыва Ф-1 выбило почти всю группу. Добровольцы перед выходом из оврага сгруппировались, видимо, всем скопом вывалить на открытое пространство собирались, а тут растяжка. По сути, Ф-1 рванула в самом центре толпы.
— Я слышал вопли.
— Значит, тех, кого сразу не убило, ранило серьезно. Развернувшись, я еще двух приземлил.
— Полегло сколько, получается?
— Ну, уж точно гораздо больше половины отряда.
Середин прикинул. Четверо плюс один, пятеро, в овраге, черт с ним, пусть тоже пять, двое Диминых с левого фланга. Итого, двенадцать. Из двадцати. Осталось восемь, если в атаку пошел и главарь банды, а если остался, залег в балке, то семь карателей, и с двух сторон.
— А неплохой расклад получается, Диман. Карателей осталось не более восьми рыл.
— Вот только я никого не вижу.
Середин, занявший позицию у окна, смотрящего на северную часть деревни, проговорил:
— И у меня чисто. Не отступили же каратели?
— Почему же? Могли. Они же за «бабки» воюют и, попав в серьезный переплет, нередко сваливают при первой возможности. Мертвому деньги не нужны.
— Посмотрю, что с тыла, — проговорил Середин, вышел к проему в стене, где когда-то была дверь в сени, а сейчас чернела пустота, присел на колено, посмотрел вперед, вправо, влево.
