Но охрана тоже не зря ела свой хлеб…
Колонна машин, в которых ехали оба президента подъехали не с Конститьюшн и не с Индепенденс, заранее перекрытых полицией и осажденных любопытствующими. В городе полицейская машина оторвалась от кортежа, проблесковые маяки за решетками радиаторов погасли и так, на большой скорости, машины на самой окраине города свернули с Нью-Йорк Авеню на Бланденбург роад, дальше выехали на Мэрилэнд Авеню, дальше с нарушение правил свернули на Третью улицу, сразу после этого на А-Стрит и остановились около здания армейского апелляционного суда. Зевак там было мало, журналистов еще меньше, и пока журналисты бегом преодолевали расстояние от Капитолия до здания суда — агенты Секретной службы извлекли президентов из машин и, прикрывая их со всех сторон быстро провели в здание. Никого построенного в здании не было и быть не могло оно охранялось армейскими частями. Обманутые журналисты покричав и поскандалив вернулись на свои места а счастливчики, которым таки удалось запечатлеть сей торжественный момент уже на радостях прикидывали, сколько они смогут выручить за редкие и эксклюзивные снимки…
В двух тысяч втором году от этого здания до Капитолия прорыли тоннель. Тоннель как тоннель — бетон лампочки, вентиляция, покрытие на полу, как в офисах, подешевле. Этим то коридором сейчас и вели в здание Капитолия президентов США и Мексики агенты Секретной службы, даже сейчас, в этом узком подземном коридоре постоянно оглядывающиеся по сторонам…
Как и обычно делается в таких случаях, приглашенные собрались в так называемом «Доме Союза» в южном крыле Капитолии — та же самая зала использовалась для оглашения ежегодных посланий президента и была единственной способной вместить достаточное количество приглашенных — ведь в одном заде нужно было разместить представителей всех трех ветвей власти и высшее военное руководство страны. Разрешение для проведения репортажа в прямом эфире из здания Капитолия — не раскрывая заранее того, что будет сказано президентом — дали только четырем телекомпаниям — CNN, NBC, CBS и ABC, не считая операторов, ведущих протокольные съемки.
Зал, в котором нельзя было найти ни одного свободного места, в ожидании президентов приглушенно шумел. Представители законодательной власти расселись не по палатам, а по партиям и сейчас образовали разные группки по интересам. Если считать — республиканцев было почти столько же, сколько и демократов, но это и понятно — очень редко, когда в законодательной власти одна из партий имеет существенный перевес над другой, разница обычно бывает в считанных голосах. Представители кабинета министров сидели отдельно, военные выделялись в этом пестром зале мундирами, они тоже сидели обособленно и негромко переговаривались между собой. Корреспонденты, допущенные только на верхние ярусы делали первые снимки, освежая вспышками зал, там же сидели счастливцы, каким то образом добывшие приглашение на сие историческое мероприятие.
Внезапно по всему залу прошло шевеление — подобно невидимой волне. По тому как подобрались корреспонденты, можно было понять — началось…
Медленно открылась ведущая в зал тяжелая дверь и церемониймейстер, как положено по протоколу громко выкрикнул
— The President of the United States!
Лавина фотовспышек ослепила вошедшего в зал в сопровождении немногочисленной охраны сорок четвертого президента США, бывшего младшего сенатора от штата Иллинойс, победившего на выборах в сенат в своем штате с максимальным перевесом голосов за всю историю США, первого темнокожего на этом посту, Барака Хусейна Обаму Второго. Улыбаясь, он продвигался к трибуне.
— His Excellency, the President of Mexico! — объявил церемониймейстер.
Его превосходительство, президент Мексики Фелипе де Хесус Кальдерон Инохоса в отличие от своего более молодого коллеги выглядел чем-то встревоженным, он даже не улыбался, что для политика было из ряда вон выходящим — политик улыбается всегда. Новая, третья по счету лавина фотовспышек накрыла его, когда стало понятно, что он идет не на места в первом ряду для почетных гостей, а в президиум — умные поняли, что это может значить…
Президент Соединенных штатов Америки легко взбежал на трибуну, сопровождаемый дружной овацией демократов и жидкими хлопками республиканцев. Улыбнулся — его улыбка была его коньком — подождал, пока зал утихнет. Глубоко вздохнул…
Господин председатель, вице-президент Байден, члены Конгресса, уважаемые гости, сограждане!
Президент замолчал, будто раздумывая, что сказать. Почти никто не знал, что написанную для него речь он отверг…
Я очень волнуюсь, выступая здесь перед вами, в качестве президента Соединенных штатов Америки. И еще больше я волнуюсь от того, что я должен вам сказать. Несколько веков назад горстка смельчаков отправилась в долгий, полный опасностей путь для того, чтобы найти себе землю, где они смогут жить лучше, чем жили до этого, жить в свободном и справедливом обществе. Да, это были пассажиры Мейфлауэра. Кто-то из них погиб еще на корабле, когда они плыли через океан. Кто-то погиб в первую зиму на чужой и негостеприимной земле. Но в душе каждого из них неугасимым пламенем горел огонь надежды и веры, огонь, который не давал им отчаяться и предать свои мечты. Из поколения в поколение американцы передавали эту веру, из поколения в поколение наши предки передавали мечту о сияющем граде на холме. И из года в год новые страждущие прибывали к этим берегам, чтобы эта страна приняла их, приняла их надежды и мечты, и дала возможность построить новую жизнь лучшую, чем была у них до этого.
Один из сенаторов в зале надсадно закашлялся. Президент продолжал говорить…
…
Наша страна, окрепшая за столетия своего существования, в двадцатом веке стала путеводным маяком для всех тех, кто изнывал под гнетом насилия, несправедливости и лжи…
Президент почувствовал, что у него пересохло в горле. Тисненые золотом буквы роскошного издания Конституции Соединенных штатов Америки плыли перед глазами. В зале кашляли уже несколько человек…
Надо быстрее…
Но и в новом, двадцать первом веке мы должны смело нести огонь Свободы…
Что происходит?
… Здесь и сейчас я объявляю о появлении на свет нового государственного образования — Свободной американской конфедерации, соглашение о создании которой было подписано сегодня мной и его превосходительством Президентом Мексики.
В зале что-то упало с гулким грохотом, кто-то что-то закричал, но крик донесся до президента как сквозь вату. Президент поднял глаза и увидел, что лица присутствующих в зале словно расплываются, сливаются в единое бесформенное пятно…
Мексика, Мехико
Национальный дворец
05 августа 2010 года
Только глупец мог сосредоточить и президентский дворец и здание парламента в одном здании. Пусть и таком большом. Впрочем — если люди глупы, то им же хуже.
Здание, в котором находились резиденции как законодательной, так исполнительной власти Мексики находились в одном и том же здании, называемом Palacio Nacional, Национальный дворец, расположенный на Plasa de la Constitusion, площади Конституции. Это громадное, старинное, постройки аж 1697 года здание с великолепной архитектурой, в нем всего три этажа, если не считать первый, полуподвальный, зато по длине оно таково, что занимает целый квартал. Раньше оно вообще было двухэтажным но в связи с необходимостью размещения правительственных учреждений, еще один этаж все-таки надстроили.
Вход в это здание как ни странно, свободный, там помимо прочего находится еще и музей и только этажи, где находится президент и парламент охраняют. Охраняют абы как, и это несмотря на то что ситуация неспокойная, а опыт политического терроризма в Мексике уже был — в 1996 году убили одного из кандидатов на пост президента Мексики. Поскольку президент погиб, в стране начался разгул терроризма, а кое-где вовсю полыхал мятеж, правительство и парламент страны собрались на экстренное заседание, а охрану здания усилили, привлекли в нее специалистов из полиции Мехико. Это решение оказалось роковым…
Конечно же, полицейских из охраны пустили только на внешний периметр охраны. Они прибыли к зданию рано утром на нескольких автобусах, выкрашенных в насыщенный, темно-голубой цвет, цвет федеральной полиции. У каждого полицейского был пистолет-пулемет МР5 и пистолет в кобуре. Федеральных полицейских, разбитых на группы приняли под свое командование неболтливые люди в штатских костюмах и микронаушниках в ушах и быстро расставили на посты внешнего периметра охраны. Обыскивать их никто и не подумал — полицейские они и есть полицейские, оружие есть у каждого, они этого особенно и не скрывают.
Примерно в одиннадцать ноль-ноль по местному времени лейтенант полиции, командовавший одним из постов внешнего оцепления, заметил что один из его подчиненных постоянно морщится, будто у него что-то болит. Подойдя к нему, он кивком головы спросил в чем дело.
