— Александр Борисович! Есть сведения в отношении Круглова. Оттуда, из райцентра, позвонил начальник отделения милиции.
— Ну? Быстрее давай! — Турецкого порой раздражала занудливость Кирилла. — Какие сведения?
— Круглова в Звоннице нет. И не было. Он туда не приезжал, хотя собирался. Дед, у которого Круглов каждый год останавливается, показал, что Круглов писал в письме, что приедет как обычно, в сентябре. А именно четырнадцатого сентября. Но не приехал.
— А письмо когда написано?
— В июле. Московский штемпель от второго июля, а там, на местном почтамте, отмечено восьмым июля.
— Хорошо. Молодец.
Хоть и занудлив, но работает тщательно, в который раз отметил про себя Александр.
В дверь постучали. Вошел молодой мужчина с папкой в руках.
— Кирилл, я тебе позже позвоню. Это что? — спросил он, обращаясь к вошедшему.
— Распечатка телефонных разговоров Литвинова и Нестерова. За выходные.
— Что-нибудь интересное есть?
— По-моему, ничего. У Литвиновых — дачные дела, гости, базар-вокзал. Второй фигурант вообще почти по нулям.
Телефон опять зазвонил.
— Ладно, спасибо, Валера.
Турецкий взял протянутую папку и одновременно поднял трубку.
— Саня, это я! — загудел Грязнов. — Нашли адрес Акопова, он же Чечеточник, он же Танцор. Позвонили домой. Жена говорит, он пропал.
— Как — пропал? Когда?
— Вчера утром уехал на работу…
— Постой. Вчера было воскресенье.
— Да. Она говорит, он часто работает по выходным. Так вот. Он уехал утром и не вернулся ночевать.
— И всего-то? Может, застрял у кого?
— Она говорит, ему это не свойственно. Ты оформляй постановление на обыск, и давай туда выдвигаться. И кого-то нужно к нему на работу отправить. Его офис по адресу…
— Хорошо! В офис поедет Левин, а мы с тобой на квартиру, — откликнулся Турецкий, засовывая папку с распечатками в сейф.
Дверь квартиры распахнула высокая юная женщина с выпирающим вперед животиком.
— Вы жена Евгения Леонидовича Акопова? — спросил Грязнов.
— Да.
— Я из уголовного розыска, Грязнов моя фамилия. Вот мое удостоверение. А это Александр Борисович Турецкий из Генпрокуратуры.
Глаза женщины расширились.
— С Женей что-то случилось? — едва вымолвила она.
— Позвольте нам пройти, — вместо ответа произнес Турецкий.
— Пожалуйста. — Женщина отстранилась, освобождая проход.
Они прошли в комнату, мельком оглядев дорогую обстановку. Обоим было ясно, что Акопов господин не бедный и может себе позволить и дорогую обстановку, и красивую юную жену.
— Мы с вашего разрешения присядем?
— Конечно. Вот, пожалуйста, к столу.
Мужчины сели. Турецкий достал диктофон. Женщина опустилась на стул, обнимая рукой животик, словно прижимая к себе еще невидимое дитя.
— Представьтесь, пожалуйста, — сказал Турецкий.
— Акопова Татьяна Адреевна. Что случилось? Что-нибудь с Евгением? Я всю ночь не спала. Вы о нем что-нибудь знаете?
— Мы как раз затем и пришли, чтобы выяснить, куда мог исчезнуть ваш муж. Это ваша свадебная фотография на комоде?
— Да.
В деревянной рамке сияла улыбкой нарядная невеста, которую держал под руку изящный черноволосый господин с красивым, холеным лицом. Жених, как и полагается, в строгом черном костюме. Он едва достигал плеча невесты.
— Татьяна Андревна, я расследую дело о убийстве. Ваш муж…
— Женю убили? — вскричала женщина.
— Нет, это другое убийство. Ваш муж интересует нас как возможный свидетель или…
— Его убили как свидетеля?
— Успокойтесь, я ничего такого не говорил. Сейчас я включу диктофон. Мои вопросы и ваши ответы будут записаны на пленку. Это официальная дача показаний. Вы должны знать, что по действующему законодательству…
Проговорив обязательный текст, Турецкий нажал кнопку.
— Татьяна Андреевна, скажите, пожалуйста, когда ушел из дома ваш муж, Акопов Евгений Леонидович, перед тем как исчез?
— Вчера. Около девяти утра.
— Куда он направился?
— На работу.
— Он работает по выходным?
— Да. Довольно часто. Евгений владеет сетью магазинов «Компьютерный рай». В выходные дни самая оживленная торговля. И он считает нужным, как он говорит, «держать руку на пульсе».
— Он говорил, что задержится? У него были какие-либо планы на вечер?
— Он звонил с работы и сказал, что вернется домой часам к девяти вечера. Но он не вернулся. А мобильный он почему-то с собой не взял. Я звонила на работу. Там охранники сказали, что Евгений Леонидович ушел в семь тридцать вечера. Машину брать не стал. Сказал, что хочет пройтись.
— Куда и зачем, не говорил?
— Нет, конечно. Зачем ему откровенничать с охраной?
— А вам?
— И мне ничего такого не сказал. Я, правда, слышала, что он собирается с кем-то встретиться.
— Вот как? Расскажите поподробнее.
— Это было утром того же дня, то есть вчера. Женя был на кухне, а я только встала. И слышала, что он говорит по телефону. И собирается с кем-то встретиться вечером, около восьми вечера.
— С кем? Он не называл собеседника по имени?
— Нет.
— А вы его не спрашивали об этом?
— Я только спросила, когда он вернется. И он сказал, что вечером у него деловая встреча, но это не надолго. Так что к девяти часам он собирался вернуться. А с кем именно встреча?.. Нет, не спрашивала. У нас это не принято. Я в его дела не вмешиваюсь. Господи, я за ночь обзвонила все больницы… В «справки о несчастных случаях»… Я за ночь чуть с ума не сошла.
— А у вашего мужа есть родственники, к которым он мог бы поехать?
— Нет. Женя потерял родственников.
— Когда?
— Я не знаю.
— Ну как же это? Если они у него умерли, должны быть могилы. За которыми нужно ухаживать. Вам не кажется?
— Это его могилы. И его дело.
— Вы давно замужем?
— Третий год.
— А как вы познакомились?
— Я работала топ-моделью в «доме» Заклунного. Женя там бывал на показах. И познакомился со мной. Через два месяца мы поженились.
— А вы знаете что-нибудь о прошлой жизни вашего мужа?
— В каком смысле?
— Где он рос, откуда он родом, где учился, чем занимался. Обычные вещи, которые супруги всегда друг о друге знают.
Женщина опустила глаза:
— Я пыталась расспрашивать его о прошлом еще до замужества. Он сказал, что это тема запретная. И если я хочу сохранить с ним отношения, чтоб я туда не совалась.
— Вам это показалось нормальным?
Татьяна подняла глаза на Турецкого:
— А что в нашей жизни вообще нормально? Жить на грошовую зарплату училки, как моя мать, — это нормально? Ложиться под всякого козла, потому что от него зависит карьера на подиуме, — это нормально? Человек сделал мне предложение. Он богат, не жаден, любит меня. Что же еще? Какое мне дело до его прошлого?
— Действительно, — вздохнул Турецкий. — Тогда поговорим о настоящем. Татьяна Андреевна, что делал ваш муж двенадцатого сентября? Это четверг. Как он провел утро. Вы говорите, он уходит из дома около девяти утра. А в то утро?
— Я не помню…
— Постарайтесь вспомнить.
Татьяна задумалась:
— По-моему, все было как обычно. Без десяти девять за ним приезжает водитель. Если он ушел раньше, то водитель, наверное, лучше помнит.
Грязнов, переглянувшись с Турецким, вышел на кухню, связался по мобильнику с Левиным.
— Олег, опроси водителя Акопова, когда тот заезжал за ним на работу двенадцатого. В какое время. И что там у тебя? Как дела?
— Пока ничего. В ежедневнике на двенадцатое был ряд встреч запланирован. Первая — в десять утра. Все встречи состоялись. Опрос провели. Секретарь показала, что на днях ему звонил какой-то мужчина и якобы Акопов на этот звонок среагировал очень нервно.
— Ага! Все расспроси детально.
— Без вас бы, Вячеслав Иванович, не догадался, — буркнул Левин.
— Ладно, не злись. Опроси водилу.
— Слушаюсь, товарищ генерал!
— И не бурчи!
Грязнов вернулся в комнату.
— Вы провожаете мужа на работу? — спросил Турецкий.
— Когда как. Бывает, что он сам собирается. Я иногда неважно себя чувствую, он меня жалеет.
— А в тот день вы его провожали?
— Я не помню.
— Хорошо. А девятнадцатого августа? Это понедельник.
— Мы были на даче. Я все лето жила на даче. Анатолий приезжал туда после работы. Но именно девятнадцатое… Я не помню! — жалобно пропищала женщина. — Что вы меня мучаете? Я и так извелась вся!
— Секундочку! — встрял Грязнов. — Это вы сами себя мучаете, Татьяна Андреевна! Зарылись очаровательной головкой в песок: знать ничего не хочу! А жизнь, она везде достанет. Вот супруг пропал, а может, он уехал к кому-нибудь. К матере, к сестре, а?
— Он не мог.
— Откуда вы знаете, что он мог?
Турецкий делал Грязнову знаки, пытаясь остановить друга. Указывая глазами на живот Татьяны Андреевны. Но того уже понесло.
