Поняв, что тревога оказалась ложной, Андрей поставил пистолет на предохранитель и сунул его в задний карман, после чего вышел в прихожую. Племяшка Хайдарова тупо на него уставился, наверняка прикидывая – не является ли Ларин очередным глюком? Но окончательного решения так и не принял.
– Во-первых, доброе утро, – нравоучительно произнес Андрей.
– Салям алейкум, то есть здравствуйте, – выдавил из себя молодой наркоман, он явно не надеялся застать Ларина в квартире.
– Что-то забыл? Тогда проходи, бери.
Племяшка Тофика нагнулся, поднял сумку и попятился к двери. Но забыл, что успел захлопнуть ее – уперся спиной в дверное полотно.
– А дядя Тофик сказал мне, что вы уедете. И в пятницу утром я могу назад заехать. А то у брата квартира маленькая, они там с ребенком живут, не развернуться.
Эта бытовая подробность просто привела Ларина в умиление.
– Послушай, какой день сегодня, ты знаешь?
– Пятница, – вконец растерялся племяшка. – Дядя Тофик так и сказал – в пятницу заехать можешь. Его, то есть вас, здесь уже не будет.
– Сегодня – четверг. А пятница будет завтра, – и Андрей указал пальцем на календарь, висевший на стене. Над колонками с датами виднелась пышногрудая красавица, исполнявшая танец живота. – Я понимаю, ты молодой, жить спешишь. У тебя день за два идет. Но только сегодня четверг, ты уж мне на слово поверь.
– Я ж на службу не хожу, – принялся оправдываться молодой наркоман. – Вот в голове все и спуталось, – и тут на его лице проступил испуг. – Вы только дяде Тофику не говорите. А то он прибьет меня.
– Не бойся, вот этого я точно делать не буду, – усмехнулся Андрей. – Это будет наш с тобой секрет от него.
– Спасибо, – просиял племяшка Хайдарова и наконец-то сообразил, что следует открыть дверь.
– Может, тебе деньжат на такси подбросить? А то пока до брата на перекладных доберешься, снова забудешь, какой день недели.
– Если можно, а то у меня деньги только в один конец были. Я дядю Тофика попрошу, он вам отдаст.
Ларин сунул молодому человеку купюру и добавил:
– А дядю Тофика по мелочам не волнуй, мы с ним сами разберемся. Ты что, забыл? Это же секрет – он только наш с тобой и больше никого не касается.
– Ах да, точно, вспомнил, – хлопнул себя ладонью по лбу племяшка, словно хотел вбить себе в мозг эту нехитрую информацию.
Андрей закрыл дверь, устало потер лицо ладонями.
– Идиот обкуренный… Ну вот тебе, Андрей, и еще одно подтверждение того, что ты на правильном пути. Эта квартира, по мнению Хайдарова, завтра утром мне уже не понадобится.
А на другом конце столицы во дворе, который был запечатлен на фотографиях, показанных Лорой Ларину, тем же утром происходило следующее. Было около десяти часов – то время, когда работающие граждане уже уехали на службу, машин поубавилось, а пенсионеры и матери с детьми, кому не нужно спешить, еще находились дома.
Павел Игнатьевич Дугин всегда старался избегать лишних глаз. Ведь конспирация являлась одним из его «пунктиков».
В пустынный двор неторопливо вкатила потрепанная грузовая машина с кузовом-фургоном. На нем была надпись: «Технологическая». Автомобиль, пофыркивая двигателем, подкатил к крайнему подъезду двенадцатиэтажного дома и замер, оставив узкий проезд для легковых машин. Водитель оставался за рулем. Жилистый немолодой мужчина, сидевший рядом с ним, поглубже натянул на глаза кепку и выбрался из кабины.
Павел Игнатьевич Дугин выглядел как заправский прораб: потертые джинсы, мятый пиджак, в руках потрепанная папка, из которой выглядывали бумаги явно технической направленности – чернели таблицы, синели печати. Он вразвалочку подошел к двери будки-фургона и постучал в нее кулаком.
– Эй, орлы, приехали! За работу пора.
Из машины выпрыгнули двое крепко сбитых работяг в синих поношенных спецовках. На спинах не очень четко читалось название организации, где они якобы работали: «МОСГОРТЕХНАДЗОР».
– Выгружайте, время поджимает. Мне еще на трех объектах побывать надо, – произнес Павел Игнатьевич.
Работяги принялись выгружать из машины стройматериалы: листы гипсокартона, уже раскроенного по размеру, деревянные бруски, чемоданчики с инструментами, ведра с краской. При этом они, как и положено настоящим работягам, немного матерились, но работали слаженно и быстро. Все выглядело очень натурально, и даже любопытная пенсионерка, выглядывающая из окна, не заметила подвоха.
– Вот-вот, наконец-то за дело взялись, – радовалась она. – Не зря я наш ЖЭК жалобами бомбила. Может, наконец-то ремонт в подъезде сделают. А то стенки заплеваны, линолеум на площадках весь вытерся…
Выгрузив стройматериалы, рабочие ожидали распоряжений прораба. Дугин затрещал «молнией» папки и вручил им новенькую табличку с броской надписью «паспорт дома». Обычно такие висят только в центральных кварталах, на периферии эксплутационные службы зачастую пренебрегают инструкциями. Жильцам такая табличка ни к чему, а эксплуатационники и так знают, что и где находится. Табличка извещала, сколько в доме подъездов и квартир, в каком году он возведен; чуть ниже большими буквами было написано, что именно здесь в подвале расположена бойлерная, а на последнем этаже есть выход на крышу.
Работяги сноровисто прикрепили табличку на первый взгляд с почти бесполезной информацией возле подъезда. Павел Игнатьевич отошел к машине, полюбовался. С проезда эту табличку невозможно было не заметить. Главной информацией для того, кому предназначалась эта табличка, была лишь одна строчка – выход на крышу.
Дугин поддернул рукава ношеного пиджака и подхватил пластиковое ведро с краской. Рабочие вдвоем взяли листы гипсокартона, бруски, хотели положить сверху и лист шифера.
– Надорветесь, – негромко произнес Павел Игнатьевич и добавил шепотом: – Настоящие работяги по стольку не носят. Естественней, естественней.
Кодовый замок на стальной двери подъезда стоял незамысловатый. Стоило Дугину чиркнуть пальцем по кнопке с номером одной из квартир, как динамик коротко пискнул, и запор разблокировался.
– Заносите, заносите, – придержал дверь Павел Игнатьевич.
Работяги в синих спецовках потащили стройматериалы по лестнице. Из-за двери своей квартиры уже выглядывала любопытная пенсионерка.
– Во-во, зашевелились наконец-то. Пока жалобу не напишешь, никто чесаться не станет.
– Конечно, бабушка, – отозвался Дугин, не поворачиваясь к пенсионерке лицом. – Начальство сказало, мы и делаем.
– Знаем мы вашу работу! Потолки белить сначала надо, а потом уже стены красить.
– Мы и подъезд покрасим, и даже перила поменяем. А то сами молодежь не гоняете, вот они бычки о поручни и гасят. Мы с самого верха начнем, чтобы грязь не разносить. Вам же меньше убирать будет.
– А фамилия ваша как? – пытливости старушки не было предела.
Дугин даже слегка опешил.
– Петров моя фамилия.
– А имя-отчество?
– Петров В.П. Вам-то зачем это знать?
– А на кого я потом жаловаться буду? – резонно ответила старушка. – И должность свою назовите.
– Старший прораб «Мосгортехнадзора», третье строительное управление, участок номер пять, – отрапортовал Павел Игнатьевич первое, что пришло ему в голову.
Пенсионерка, удовлетворив любопытство и почувствовав себя еще что-то значащей в этой жизни, ретировалась, побежала записывать вымышленную должность и фамилию, чтобы не забыть.
Дугин уже стоял под люком, ведущим с площадки технического этажа, и снимал навесной замок. Рядом с ним гудела и позванивала тросами лебедка лифта. Вскоре все трое были уже на крыше. Павел Игнатьевич давал вводную:
– Делаете пристроечку к этой будке, – он указал на возвышающуюся на полтора метра бетонную коробку, прикрывавшую шахту лифта. – Обшиваете гипсокартоном и замазываете цементом так, чтобы ваша пристройка не выделялась. Находитесь там в засаде, наблюдаете через амбразуру. Объект должен появиться после двадцати ноль-ноль. Огневая позиция снайпера будет примерно здесь, – Дугин подошел к невысокому парапету и похлопал по нему рукой, – так что обзор у вас отличный. До того как он произведет выстрел, ничем себя не проявлять. Его нельзя спугнуть. После того как он выстрелит, дождитесь, чтобы положил оружие. Киллер его класса не станет забирать снайперскую винтовку с собой, оставит на месте преступления. Вот тогда вы и должны будете его нейтрализовать и доставить к нам на базу. Что бы ни произошло, он мне нужен живым. Ни в какие разговоры с задержанным не вступать, ни одного слова, никаких объяснений. Выносить с крыши завернутым, чтобы не привлекать внимания.
Один из работяг открыл чемодан с инструментами и принялся собирать ружье. Таким обычно пользуются сотрудники заповедников для того, чтобы на время парализовать крупных опасных хищников для их лечения или отлова. Вместо пуль оно стреляет шприцами-дротиками с сильнодействующим снотворным.
