– Это точно, Рома, – согласился второй. – Менты хотят чистенькими быть. А как серьезное дело, так мы!
– С другой стороны, Семеновича тоже можно понять. Да и с Танькой мы облажались, чего уж тут! Если бы Минаев ее в официальный розыск не дал, хрен бы сцапали! – Рома вытащил пачку «Мальборо», щелкнул зажигалкой, затянулся. – И сработало: какая-то дуреха в первый же день Таньку и сдала.
– А чего с ней теперь будет? В смысле со Степновой этой?
– Ясное дело... Уговаривать будут отдать компру, что она на них имеет... А когда уговорят – сам понимаешь: зачем она им после этого живая, в натуре... Там вроде еще одна баба оказалась в курсе дела, так ее тоже увезли, видно, мешает им. Лишний свидетель...
– А мы?
– Семеныч сказал, что пока наша задача – охранять Таньку... Ее и эту бабу, что вместе с Танькой притащили...
– Нет, я имел в виду, а нас потом не грохнут? Мы-то тоже вроде свидетели...
– Ну ты ваще... Если всех грохать, так половину УВД придется перестрелять. Мы-то свои...
Молодые люди нисколько не стеснялись вести беседу под окнами Городского управления внутренних дел. Группировка Ромы давно была «замусоренной», или «подментованной». Начинали они как заурядные вымогатели, нещадно потрошившие местных кооператоров, но вскоре их шайка оказалась «под крылом» полковника Логуна, тогдашнего заместителя начальника Управления по общественной безопасности.
За пять-семь минут, проведенных на остановке, Верочка разочаровалась не только в родной милиции, но и в людях вообще и в себе в частности. Вдруг закружилась голова, связные мысли куда-то исчезли... «Какая-то дуреха... Сдала Таньку... Уговаривать будут... Компра... А когда уговорят... сам понимаешь, в натуре. Лишний свидетель...»
Нет, этого просто не может быть. Или может? Тогда выходит, что и она лишний свидетель?.. Ну конечно, а кто же еще... Соискатель премии «Лучшему сыщику-добровольцу»! Понятно теперь, какая премия ее ожидает...
Домой Вера добралась пешком, что называется, на автопилоте – поняла, где находится, только уткнувшись в дверь своего подъезда. На вопросы разбуженной шумом мамы пробормотала что-то невразумительное.
Уже лежа в постели, Верочка еще раз мысленно споткнулась о фразу: «Уговаривать будут... А когда уговорят, сам понимаешь...»
Ясно теперь, как будут уговаривать бедную Таньку-фотомодель... Которой она делала уколы и перевязки... Которую она потом по своей дурости «сдала» хамоватому Минаеву... С самого начала ведь было ясно, что Татьяна девка клевая, это потом у них пошло, как у кошки с собакой, и все из-за подлеца Минаева, который выставил Татьяну клофелинщицей, а она небось вообще ничего плохого не сделала, а невинно пострадала из-за какой-то компры...
«Уговаривать будут...» Наверное, пытать будут жутко. Утюгами и паяльниками, как теперь модно... Что же теперь делать? Ведь пропадет Танька, по ее вине погибнет в ужасных мучениях...
«Не так уж здесь плохо. Окна, правда, заколочены. И стены обиты, чтобы ничего не было слышно. Хорошо хоть наручники сняли...»
Татьяна сосредоточенно массировала кисти рук. Аутотренинг и еще раз аутотренинг! Ничего страшного, в сущности, не произошло. Будем считать, что хранившееся у Юльки уже попало к ним в лапы и они уже поняли, что это безвредные, в общем-то, бумажки, что бояться надо других документов.
Но знать наверняка, что папка с ними существует в природе, они не могут, так как знает об этом только она одна... Даже Зимин – и тот не знает. Куда же он все-таки девался?
Неожиданно железная дверь клацнула и распахнулась.
– Давай сюда, шалава! – послышалось снаружи приглашение.
– Уроды! – раздался знакомый голос. – Не прикасайтесь ко мне!
В ту же секунду в комнату буквально влетела, видимо, после крепкого пинка, невысокая, коротко подстриженная шатенка – ну конечно, Катя Зимина!
– Привет, давно не виделись, будьте как дома, – произнесла Татьяна на правах хозяйки.
– Привет, – откликнулась Катя. Умение быстро приходить в себя и адаптироваться к непривычной обстановке ей не изменило.
– Тебя... тоже?!
– Сама видишь... – У Кати были разбиты губы, разорвана блузка, а под левым глазом стремительно набухал синяк. – Интересно. – Светлые глаза уставились на Таню, Зимина вновь брала инициативу в свои руки. – Интересно... Если ты – особо опасная преступница, кто же тогда я?
– Подожди, скоро объяснят... доходчиво, – ответила Таня.
– Кажется, я начинаю понимать и без объяснений. – Катя обвела взглядом стены и потолок, обитые звукоизолирующим материалом.
– Сильно били? – сочувственно поинтересовалась Татьяна.
– Да ерунда... – отмахнулась Катя, – зуб, правда, один качается... И глаз вот болит... Ты вот что. – В голосе Екатерины снова появились решительные нотки хозяйки положения. – Давай-ка, подруга, выкладывай все как есть. Я хочу разобраться, что к чему...
– Приехали... – только и произнес Владимир Михайлович, сцепив пальцы рук и подперев ими подбородок. – Но ты уверен, что они захватили девушку?
– Видел своими глазами... – Опер Миша Белкин сидел напротив Ворона. – Высокая, спортивная, симпатичная... Из УВД ее сразу же увезли. Куда – не знаю... И еще...
– Что еще? – быстро среагировал Ворон.
– Там Минаев притащил... В общем, он привез вместе с вашей Степновой еще какую-то женщину. Молодую, но не юную, зовут Екатерина Зимина.
– Ее-то зачем? Ты не напутал? И точно вместе со Степновой?
– Да, вместе с ней. И фамилию я запомнил. Минаев обсуждал с Логуном, что с ней делать дальше.
– И что решили?
– Отвезти туда же, куда и Степнову. Сам пункт указан при этом не был. Ее отправили спустя час после того, как увезли Степнову. – Белкин докладывал, точно на оперативном совещании.
– М-да, задача... Опять пошли непонятки. Ладно, Миша, спасибо. Тебе здесь задерживаться ни к чему, свободен... Да, чуть не забыл, о Крючкове Юрии Дмитриевиче слышно было сегодня?
– Из госпиталя его забрали. В данный момент находится в ИВС. Одиночная камера. Охрана усиленная. Сильно избит, даже вызывали нашего врача... Проникнуть к нему в камеру в ближайшее время нереально.
– Учтем. Еще раз спасибо. Будь здоров!
– Ну, что вы решили? – поинтересовался Боря спустя минут пять, проводив Белкина и убедившись, что тот ушел без «хвоста».
– Кое-что решил, – устало проговорил Сергеев.
– С Москвой свяжетесь?
– Нет! – решительно возразил подполковник.
– Вам виднее... – немного помолчав, проговорил Борис. – А справимся вдвоем?
– Подключим Белкина. Он, по-моему, дельный парень... И еще, попробуем связаться с Будунчуком. Ну этот, второй, которого рекомендовал Игорь. Если его еще не повязали...
Главный спонсор террористов
(Игорь Зимин)
– Я вообще-то в сборную входил. По вольной борьбе. Еще кетчем увлекался... Да вот травмировался на тренировке, перед самой Европой... Ну и вылетел из сборной. А потом и из института, я тогда на третий курс перешел в областном физкультурном... Ну вот... Так я и стал вышибалой. Точнее, швейцаром в одном кабаке. Столичном, но не в центре. Публика там, как говаривал Райкин, «спесифицская». Разбираться приходилось частенько. И, говорят, на уровне... Ну а потом «Русский поединок», Анатолий Алексеевич лично пригласил. Он однажды у нас в кабаке отдыхал с компанией. Больно ему понравилось, как я одну подгулявшую кодлу в чувство приводил. «Ты боец! – говорит мне. – Настоящий боец! Бросай свой кабак и давай ко мне...»
Все правильно. Мое знакомство с Толей произошло при аналогичных обстоятельствах. Бойцов господин Говор выбирать умел. И ценил...
– Анатолий платил прилично, ничего не скажу. Через пару месяцев я и квартиру купил однокомнатную, и тачку сменил... Здесь без обид. Ну а потом... – Леня тяжело вздохнул. – Потом... лучше и не вспоминать. Ввязался, короче, в историю. Отделал у себя во дворе одного хмыря, причем основательно. По-глупому получалось. Двое придурков пристали – дай им на бутылку, и все тут... Знал бы, чем кончится, лучше бы действительно деньгами дал. А я дал кулаками... Один в кусты укатился и заглох, а второй какую-то корягу схватил и на меня. Ну, короче, разрыв селезенки, перелом ребер и сотрясение мозга... У него, разумеется.
– Понятно, что не у тебя, – вставил я.
– А то, – слегка дернул углом рта Леня, но улыбки не получилось. – Ну а на следующий день меня прямо в спортзале и повязали. Пятеро здоровенных ментов, все в бронежилетах и с автоматами. Потом один из здешних «шестерок» проболтался, что все было подстроено и оговорено, включая корягу. Тех придурков не предупредили, конечно, о моей квалификации...
Ну, неделю прокуковал в СИЗО, причем ни допросов, ни очняков... А в начале следующей недели явился неприметный с виду чувачок, назвался моим адвокатом и передал привет от Анатолия Алексеевича... Ну и через некоторое время объяснили мне, что работа теперь у меня будет другая. Вот так я здесь и оказался. Анатолий Алексеевич очень одобрял.
