Выскакивать прямо на голос отец Василий не стал, а, обогнув густые заросли шиповника и краснотала, зашел со стороны пляжа и чуть не рассмеялся: «Тащи ее сюда!» – относилось не к одной из женщин, а к лодке. Все так же замотанный в простыню, разъяренный Виталий Сергеевич бегал по берегу, как абориген с далеких островов, и беспрерывно орал, а его подчиненные как раз в этот момент подтаскивали рыбацкую весельную лодку к берегу, параллельно разбираясь с ее хозяевами.
– Я не понял, мужики, чо вы беспредельничаете? – вцепились в борт своей посудины дочерна загорелые рыбаки. – Эти вон у Генки лодку забрали, а теперь еще и вы…
– Оперативная необходимость, – жестко повторял Вася Кошелев. – Потом вернем.
– Да нам не надо потом, нам сейчас надо! – возмутились рыбаки. – Где мы вас потом искать будем?!
– Да что ты с ним говоришь?! – теряя терпение, заорал Виталий Сергеевич. – Дай ему в лоб, чтоб знал, на кого голос повышает!
А там, впереди, качалась, черпая бортами воду, невероятно перегруженная, вместившая шесть человек и точно такая же по размерам лодка, на которой изо всех сил гребли веслами Санька и Макарыч.
Священник почесал затылок, он видел, что ребята далеко не уйдут. А Виталий Сергеевич уже повалился в отнятую у рыбаков лодку, а рядом с ним сели на весла два здоровенных милиционера.
«Ну вот, и будет у Виталия Сергеевича в послужном списке еще одно личное задержание особо опасных преступников…» – вздохнул отец Василий.
– Немедленно вернитесь! – кричал представитель областного УВД, в то время как двое его подчиненных изо всех сил налегали на весла. – Майор Пасюк! Лейтенант Мальцев! Я приказываю вам вернуться!
Макарыч на секунду прервался, выдал в ответ непристойный жест и снова схватился за весло. Но расстояние между лодками неуклонно сокращалось. Отец Василий оценил ситуацию и начал раздеваться.
Он снял с себя пропыленную рясу, пропотевший подрясник, туфли, брюки и, не теряя времени, медленно вошел в теплую воду. Кое-чем он своим товарищам по несчастью помочь мог.
* * *
Увлеченные погоней милиционеры даже не заметили, как здоровенный человек на берегу набрал в грудь воздуха и медленно погрузился в воду. Но отец Василий уже плыл под водой, широко загребая руками и мощно отталкиваясь ногами. Здесь, под водой, все выглядело иначе, но уже через минуту или чуть больше он заметил впереди и вверху темное продолговатое пятно. Священник вынырнул, глотнул воздуха и снова погрузился в воду. Он уже подустал, но до лодки оставалось всего ничего.
Второй раз он вынырнул за очередной порцией воздуха в самом кильватере преследователей, но те, захваченные предчувствием поимки, ничего не замечали. И тогда отец Василий вразмашку догнал суденышко, схватился за борт и, быстро перебирая мощными руками, переместился примерно в середину. Хлюпнуло рядом весло, и лодку – отец Василий это ясно почувствовал – стало понемногу разворачивать.
– Ровнее гребите! – раздраженно отреагировал Виталий Сергеевич.
– Так это… – ошарашенно указал пальцем в бородатого «водяного» один из гребцов. – Посмотрите…
И в этот самый момент отец Василий подтянулся и уперся ногами в борт. Лодку качнуло. -…твою мать! – удивленно выругался Виталий Сергеевич. – Это кто тут?..
И в тот самый момент, когда их глаза встретились, отец Василий повторил маневр, и Виталий Сергеевич пошатнулся и с коротким вскриком рухнул в воду рядом с ним. Священник удовлетворенно крякнул и полез на борт.
* * *
Лишенные «руководящей и направляющей силы» гребцы оторопело смотрели на мокрого, заросшего бородой по самые глаза мужика в черных носках, просторных семейных трусах и белой рубашке навыпуск. Они и понятия не имели, ни кто это, ни что теперь делать.
– Подвиньтесь, ребята, – угостил отец Василий одного оплеухой, и тот со сдавленным криком последовал за шефом.
Второй недоуменно взирал на все это, а потом потянулся к кобуре, но сделать ничего не успел.
– И ты, голубчик, – отправил второго по тому же адресу священник, распрямился и махнул беглецам. – Эй, мужики! Так далеко вам не уйти!
– Батюшка?! – с удивлением и одновременно облегчением опустили весла Санька и Андрей Макарович. – А вы что тут делаете?
– Ну-ка, давайте ко мне! – распорядился отец Василий и сел на весла, чтобы подгрести поближе, но ему пришлось тут же вытаскивать весла из уключин, чтобы отогнать норовящих приклеиться к лодке, словно рыбы-прилипалы к акуле, мокрых, отплевывающих пахнущую мазутом и тухлой рыбой волжскую воду милиционеров.
– Зачем? – крикнул не понявший замысла Макарыч.
– Затем! – отрубил отец Василий и еще раз ткнул веслом в грудь самого настырного «прилипалы» – Виталия Сергеевича.
– Отец Василий! – отдышливо возмутился тот. – Немедленно прекратите… этот произвол… и сдайте… транспортное средство… властям! – Но под угрозой еще одного тычка веслом борт лодки отпустил.
Священник быстренько вставил весло в уключину и стал грести как можно быстрее.
* * *
С этого момента они перераспределились: отец Василий в трусах, носках и рубашке с женщинами и Сережей на первой лодке, а Роман, Макарыч и Санька сзади, на второй. Священник греб в четверть силы, чтобы не перегружать задыхающегося от напряжения Сережу, а потому «преследующим» их Макарычу и Саньке все время приходилось останавливаться и ждать, когда дистанция увеличится до запланированных размеров.
Это выводило торопящихся на остров Песчаный мужиков из душевного равновесия, но когда вдали послышался звук мотора, те были вынуждены признать: поп знал, что предлагал.
– Немедленно прекратить движение! – прогудели с катера в громкоговоритель, и белая махина начала сбрасывать ход.
– А вот хрен вам! – отозвался отец Василий и принялся бурно имитировать попытку уйти от погони.
Лодку беспорядочно закрутило на месте.
– Не стрелять! – приподнялся из-за весел и властно махнул рукой камуфлированный, а потому вполне вызывающий доверие преследователей Пасюк. – У них заложники!
На катере как-то замешкались. Такая ситуация для заштатного, глубоко провинциального Усть-Кудеяра была в новинку.
Там, далеко позади, как раз выбирались на берег Виталий Сергеевич со товарищи, но они уже ничего не успевали: ни позвонить по мобильному, ни отнять еще одно плавсредство – рыбаков от берега словно ветром отогнало.
Роман и Санька налегли на весла, лодка стукнулась о катер, и Андрей Макарович молодцевато вскочил на борт присланного на подмогу судна.
– Кто старший?
– Старший лейтенант Бураков! – представился молодой мужчина в серой милицейской униформе и протянул Макарычу руку.
– А я Пасюк. Андрей Макарович, – с чувством потряс протянутую руку бывший рубоповец и, заметив удивление в глазах старшего лейтенанта, задорно рассмеялся. – Да-да, тот самый! Вы не ошиблись!
– Но ведь… это… – начал старлей.
– Вот именно! – подтвердил Макарыч, легко и даже как-то весело скинул милиционера за борт и повернулся к своим. – На абордаж! Пленных не брать!
– Есть пленных не брать! – поддержал его Санька.
Отец Василий смотрел, как один за другим сигают в теплую волжскую воду рулевой, моторист и два милиционера, и удовлетворенно засмеялся. Что бы там ни говорили о непрофессионализме провинциальной милиции, а идет она в первую очередь от банального недостатка в настоящих боевых задачах. И слава богу, что это так! Священник совершенно искренне желал всем этим милым, сплевывающим волжскую воду ребятам как можно дольше не сталкиваться на службе с тем, с чем приходилось в свое время сталкиваться ему.
Они с Сережей подгребли к катеру, помогли забраться на борт Катерине и Евгении, залезли сами и помахали остающейся в воде милицейской «подмоге» рукой.
– Счастливо оставаться! Лодки рыбакам вернуть не забудьте!
Санька упал на место моториста, Макарыч властно махнул рукой, и катер, мощно рассекая волны, понесся в сторону знаменитого, с лучшими на всю округу базами отдыха и домом рыбака на самом высоком месте острова Песчаный.
* * *
– Молодец, батюшка! – преодолевая рев двигателя, кричал священнику в ухо Макарыч. – Честно говорю, мы бы одни, без тебя, не управились бы!
Отец Василий не возражал, но смотрел назад. Где-то там, в густых зарослях ивняка у старого причала, остались дожидаться его возвращения жена и сынишка. А он даже не знал, как повернется его судьба.
Зазвонил брошенный на скамейке сотовый телефон, и Макарыч поднял трубку.
– Так поздно, Виталий Сергеевич! – весело откликнулся он. – Нас уже на борт подняли… Да-да, совершенно верно. Старший лейтенант Бураков? Нет, трубку передать невозможно: мы его на весельную лодку пересадили… Ответим?
Макарыч повернулся к отцу Василию.
– Слышь, батюшка, Виталий Сергеевич говорит, что мы за все ответим. Что ему сказать?
