Остатки группы рассыпались по низине.
Сержант Келлеман, выдержав паузу в 15 минут, вызвал по рации Салушадзе:
– Второй! Я – Первый!
Снайпер ответил:
– Второй на связи!
– Позицию выбрал?
– Так точно!
– Она требует оборудования и маскировки?
– Нет!
– Хорошо! Я поднимаюсь к тебе!
Вскоре сержант вышел на вершину одного из многочисленных холмов, окружавших небольшое грузинское селение. Увидел Салушадзе, лежавшего в канаве, напоминающей воронку от попадания снаряда, окруженной невысоким и редким кустарником. Прилег рядом со снайпером.
– Позиция – лучше не придумаешь, – проговорил он. – Эту канаву словно специально для нас рыли.
– Да, сэр, очень удобная позиция!
– Объект осмотрел?
– Вас ждал!
– Осмотри! Без команды огня не открывать!
– Я все понял!
Келлеман вызвал Редлица:
– Четвертый! Я – Первый! Ответь!
– Четвертый на связи!
– Устроился?
– Да! За валуном. А вот где вы с грузином? Я вас не вижу!
– Мы в кстати подвернувшейся яме!
– Приступай к отслеживанию обстановки на объекте!
– Принял! Выполняю!
Следующими командир второй группы диверсионного отряда «Черные дьяволы» вызвал поочередно Джеруяца, Пекиса и Танадзе. Те сообщили, что заняли позиции прикрытия снайперов. Сержант взглянул на часы – 9.45. Поднял к глазам бинокль. Село предстало как на ладони. Но жителей на двух улицах нет. Во дворах дымились печи. Там люди были, и они занимались повседневной работой, на улицах же никого. Келлеман выругался:
– Черт бы побрал этих грузин. Если так будет и далее, то нас ждут крупные неприятности. Стрелять по дворам бессмысленно, а вот… хотя погоди!
Из крайнего ближнего дома левой от диверсантов улицы вышли двое вооруженных мужчин.
Салушадзе, следивший за обстановкой через прицел винтовки, сказал:
– Полицейские! Но что они делают в этом селе? Оно слишком мало, чтобы в нем находился участок!
– Полиция? Интересно! Может, ищут кого?
– Возможно, сэр! Справа еще двое полицейских! И они не прочесывают дворы. Похоже, здесь специально выставлен полицейский пост!
– Для чего?
– Не могу знать! Я готов к стрельбе! Двух правых положу без проблем!
– Отставить! – запретил сержант. – Вдруг в селе взвод полиции? Ждем еще!
В 10.13 полицейские собрались у колодца. Один из них достал рацию. Недолго с кем-то переговаривался. Затем что-то сказал напарникам. Те кивнули, подняли из колодца ведро воды, утолили жажду, ополоснули лица. Низкорослый что-то начал говорить, размахивая руками, и вся группа рассмеялась. 10.24, осталось шесть минут до отхода. Келлеман проговорил:
– Придется валить полицейских, их действительно в селе только четверо, да и ждать больше не можем.
И тут к колодцу выбежал мальчик лет четырех. А за ним женщина.
Сержант воскликнул:
– Йес! Это другое дело! Пацана и бабу на прицел!
– Есть!
Келлеман вызвал Редлица:
– Четвертый!
Латыш ответил:
– Вижу цели! Какие мои?
– Бей по полиции!
– Принял!
Келлеман приказал:
– Снайперам, огонь!
Салушадзе и Редлиц выстрелили одновременно. Мальчик, выскочивший на улицу, и один из полицейских, только что весело смеявшийся, упали в пыль дороги. Тут же снайперы дали второй залп. На этот раз, получив пули в головы, рухнули на землю женщина и второй полицейский. Огонь велся настолько интенсивно, что оставшиеся в живых двое полицейских, явно не ожидавших подобного развития событий, на мгновение растерялись, что в итоге и погубило их. Третий залп поразил опешивших сотрудников грузинских правоохранительных органов. Они упали рядом со своими, бьющимися в предсмертных судорогах товарищами.
Американский сержант оценил проворность и меткость снайперов:
– Отлично! Превосходно!
Он взглянул на часы: 10.29. Повернулся к Салушадзе. Тот воскликнул:
– Мужчина на улице!
– Стреляй! – приказал Келлеман.
Пуля, выпущенная из винтовки грузинского бандита, попала в висок молодого мужчины, бросившегося из двора дома к лежащим на улице женщине и ребенку.
Салушадзе отложил винтовку в сторону:
– Наверное, муж бабы и отец пацана выскочил на улицу.
Келлеман отдал приказ:
– Внимание всем! Сбор в низине. Танадзе доложить обстановку вокруг тыловой позиции.
Танадзе ответил:
– Путь отхода свободен!
– Оставайся на месте!
Боевая группа спустилась в низину и тут же бегом начала отход. А в грузинском селе раздались крики от боли и ужаса. Жители, ставшие свидетелями внезапного, варварского расстрела мирной семьи и наряда полицейских, осознав, что произошло, не обращая внимания на вероятность продолжения обстрела, бросились к жертвам провокаторов. Мужчины из оружия полицейских обстреляли высоты, прилегающие к селу. Но бесполезно. Группа сержанта Келлемана быстро удалялась от населенного пункта. В лесной массив, миновав пост наблюдения, диверсанты 2-й группы вернулись в 12.50. Их встретил Хеллер. Выслушав доклад Келлемана, разрешил боевикам отдыхать до 18.00. Вечером им предстояло сменить на постах раннего обнаружения противника диверсантов Контера. Отпустив подчиненных Келлемана, майор вызвал командира 3-й группы:
– Тим?
Контер ответил:
– Тим на связи!
– Проснулся?
– Десять минут назад! Сейчас в лесу.
– Кто у тебя сейчас контролирует восточное направление прикрытия базы?
– Томаш Камилярек! Он доложил о возвращении группы Келлемана, сейчас я направляюсь на восточный пост!
– О’кей! Проследи лично, не приволок ли Крис за собой «хвост».
– Прослежу и доложу!
– Жду!
Контер вышел на связь спустя двадцать минут и сообщил, что подходы к лесному массиву чисты, подтверждая факт отсутствия преследования диверсионной группы, проведшей террористическую акцию в селе. Хеллер приказал сержанту продолжать отслеживать обстановку на восточном направлении.
Группа Ченси вернулась на базу через час после группы Келлемана. Лейтенант доложил, что в результате обстрела позиций грузинских миротворцев уничтожены трое солдат. Хеллер разрешил отдыхать и боевикам 2-й группы. Лейтенанта же отвел в сторону:
– Ты уверен, Джош, что миротворцы не пошли за тобой следом?
– Уверен, сэр! После обстрела позиций я наблюдал за тем, что происходило на позициях миротворцев.
– И что там происходило?
– Там началась настоящая паника. Грузины заняли оборону и открыли шквальный огонь. Они не решились выслать силы для прочесывания местности и обнаружения неизвестного противника, обстрелявшего их позиции.
– Хорошо! Отдыхай и ты!
– Как отработали задачу грузины Келлемана?
– По докладу Криса, превосходно. Салушадзе завалил семью из трех человек и одного полицейского.
– В селе были полицейские?
– Да, похоже, наряд из четырех человек. Редлиц приземлил остальных троих! Так что у Келлемана с пополнением порядок, у тебя как?
– У меня грузины тоже действовали на уровне.
– Что ж! Это радует. Теперь мы можем полностью доверять им, как думаешь?
– Можем, сэр!
– Отдыхай!
Лейтенант ушел в блиндаж своей группы.
Майор спустился в штабной бункер, включил спутниковую станцию, набрал номер Кандеашвили.
– Отряд провел первую акцию успешно! – доложил он.
– Результаты?
– На позициях миротворцев уничтожено три солдата, в селе четверо полицейских и семья – мужчина, женщина, ребенок!
– Грузины принимали участие в отработке целей?
– Конечно! И действовали спокойно, уверенно, без проявления каких-либо эмоций. Я доволен пополнением!
– Еще бы! Мы передали тебе самых лучших наших бойцов. Готовь очередную акцию!
– Да, полковник! 26-го числа «Черные дьяволы» вновь выйдут на тропу войны!
– Я сообщу Шерифу об отменной работе подчиненного тебе, Клинт, отряда!
– Благодарю!
– Тогда до связи, Клинт!
Село у Цхинвала, база временной дислокации боевой группы «Мираж» Главного Управления
по борьбе с терроризмом. Среда, 23 июля.
Крымов, срочно вызванный в штаб миротворческих сил, вернулся на базу в 14.20. Тимохин, находившийся в это время во дворе усадьбы, встретил начальника отдела спецмероприятий:
– Что случилось, Крым? Ты «подорвался», как первогодок после вызова в штаб. Что-то серьезное?
– Серьезное, Саня! Присядем.
Офицеры устроились на скамье под старым деревом. Крымов закурил и заявил:
– Случилось! Похоже, «Черные дьяволы» проявили себя. Во всей своей дьявольской сущности.
– А если конкретней?
– Пожалуйста, конкретней! Сегодня, с 10.00 до 10.30, неизвестные силы провели снайперскую атаку позиций грузинских миротворцев, в результате которой трех солдат убили. Также обстреляли грузинское село. Там эти неизвестные убили больше людей. Положили четверых полицейских и семью – молодых родителей и мальчика четырех лет.
