Этот факт, видимо, повлиял на нервную систему двух национальных гвардейцев, пока еще остававшихся в живых. Они сначала активно шевельнулись, потом замерли без движений. Тепловое излучение отражало только их дыхание, показывало, что оба живы. Пуля пробила бруствер, но никого не задела.
Вообще-то Величко уже слышал, что национальная гвардия Украины больше занимается грабежом мирного населения, чем участвует в боевых действиях. Воевать она не любит в принципе. Сейчас это подтверждалось поведением двух героев, прятавшихся в окопе.
Тем временем Фалерро с двумя разведчиками поднялся по склону. С какого-то десятка метров в окоп полетели сразу три гранаты, хотя достаточно было бы одной.
Когда осела пыль от взрывов, Величко уже догонял товарищей, убежавших вперед, на ходу выключая глушилку, которую захватил с собой. Снайпер добежал до того, что осталось от поста, и увидел, как разведчики выбрасывали из окопа тело национального гвардейца.
– Не нужно! – распорядился Величко. – Наоборот сделаем. Заберите оружие, тепловизор, документы и закопайте окоп вместе с двухсотыми. Нам здесь предстоит минометы ставить. Нужна ровная площадка. Будем ее делать.
Он включил «Стрелец», вышел на связь с Лесничим и доложил:
– Командир, окоп свободен.
– Что со связью было?
– Я побоялся, что они подмогу вызовут, и не выключал глушилку. Сначала снайперов уничтожил, потом бойцы группы разведки забросали гранатами оставшихся укропов. Я прикрывал их рывок туда. Мы справились. Можете выступать.
– Мы уже в машину грузимся. Поднимись на вершину, присматривай за той стороной. Укропы могут двинуться на звуки твоих выстрелов и на взрывы. Никого не подпускай.
– Понял, работаю.
Разведчики подняли из окопа крупнокалиберный пулемет. Величко прихватил его вместе с жестяной коробкой, содержащей пулеметную ленту, и поднялся на шесть шагов выше, на самый гребень. Он установил там сначала пулемет, потом свою винтовку, залег сам и только после этого водрузил на шлем индикатор оптической активности «Луч-1».
Уже через минуту прибор дал слабый сигнал и показал направление, откуда велось наблюдение. Величко прильнул к прицелу винтовки и без труда нашел человека с биноклем. Дальномер показал расстояние в тысячу шестьсот метров.
Это была почти предельная дистанция для «Орсис Т-5000». Правда, кроме нее существует еще и максимальная дальность, предназначенная для особо талантливых снайперов. Природная скромность не позволяла Величко называть себя таковым, однако он не постеснялся бы произвести выстрел и с большего расстояния.
Этот наблюдатель мог что-то увидеть и понять. Прибор, сжатый в его руках, был слишком велик для простого бинокля. Эта штуковина наверняка была соединена с тепловизором или с каким-то другим прибором ночного видения.
Значит, наблюдателя необходимо достать пулей. Тот видел Величко с пулеметом, не придал, должно быть, значения винтовке и поэтому не стал прятаться. Стрелять из пулемета с такой дистанции – только патроны попусту тратить.
На сей раз Величко прицеливался особенно тщательно. Но долго этим заниматься тоже было нельзя. Наблюдатель мог в любой момент нырнуть в какое-то укрытие, если там таковое было, и по связи доложить обстановку своему командованию.
Выстрел прозвучал и сразу опрокинул наблюдателя вместе с биноклем с возвышенности, на которой он находился. Пуля имеет начальную скорость, чуть ли не втрое превышающую звуковую. Она сохраняет свою убойную силу даже на такой большой дистанции и легко валит с ног даже крупного человека.
Величко пошарил прицелом по округе, но не нашел больше ничего опасного.
Вскоре прибыли волкодавы во главе с Лесничим. Они знали, что сопка занята своими, поэтому не прятались. Машина поднялась по склону на максимально возможную высоту, чтобы людям не пришлось далеко таскать минометы и боеприпасы к ним. Сразу началась разгрузка.
Этим делом занимались в основном курсанты учебки, которых Лесничий все же взял с собой по просьбе майора Святославова. Хотя сами волкодавы тоже не чурались тяжелой работы. Так, общими усилиями минометы и мины были перенесены на площадку, подготовленную разведчиками под руководством Величко. Под этим благовидным предлогом тот не стал спускаться к машине и таскать мины, как намеревался вначале.
О том, что площадка для минометов устраивается на месте братской могилы, Величко вслух не говорил. Нет, вовсе не потому, что не хотел портить волкодавам настроение. Ведь не все равнодушно относятся к могилам, особенно свежим. Хотя в принципе это, скорее всего, никого особенно и не волновало бы. Война нивелирует многие чувства, стирает грань между приличным и недопустимым.
Таким образом, когда волкодавы в сопровождении курсантов поднялись на площадку, она была уже готова. Осталось только поплотнее притоптать ее, что сразу же и было сделано. Когда ног много, такая работа выполняется без промедления.
Минометы и боеприпасы к ним тоже общими усилиями быстро оказались на месте.
Редька с Редкозубом сразу заняли позицию на вершине холма. Пока еще не полностью стемнело, они воспользовались простыми биноклями, чтобы определить свои точные координаты. Таковые были уже нанесены на карту, зафиксированы со спутника. Сейчас они просто уточнялись.
Величко и Кравченко установили «Галлы» на огневые позиции и сразу начали выставлять прицелы, координируя эти действия со своими вторыми номерами.
Лесничий посмотрел на часы и сказал:
– Через десять минут конец смены. На заводе трудятся мирные люди из окрестных сел. Даем им сорок минут, чтобы разошлись. Работа у них чистая. Я сомневаюсь, что после смены они будут принимать душ. Это вам не угольная шахта.
– А где им еще мыться? – спросил Фалерро. – Дома в селах почти полностью разрушены. Водопроводов там нет. А если и есть, то не работают.
– Подождем, – согласился Сергей Ильич. – Увидим, когда народ уходить будет. Да там и работают-то с полста человек, вряд ли больше. Я не думаю, что расходиться они будут по одному.
– Три автобуса у забора стоят, – сообщил Редька. – Рядом с воротами. Наверное, людей по селам развозят, а утром собирают.
– По нынешним временам для Украины это, конечно, роскошь, – высказал свое мнение Величко, первым завершивший выставление прицела. – Впрочем, я не буду возражать, если их увезут. Даже стрелять вдогонку не стану.
– Темно уже, – посетовал Редкозуб. – В простую оптику почти ничего не видно.
– Фалерро! – обратился Величко к разведчику. – Ты бинокль командира поста забрал?
Разведчик батальона снял рюкзак и неохотно достал из него футляр. Испанец явно опасался, что снайпер волкодавов заберет у него этот трофей, поскольку командира украинского поста подстрелил именно он.
– Присоединись со своей техникой к наблюдателям. – Этими словами снайпер еще раз подтвердил, что бинокль с тепловизором – собственность Фалерро.
По смуглому лицу испанца расползлась широкая улыбка. В вечернем сумраке она была заметна только из-за ярко-белых зубов.
Разведчик стремительно, в несколько скачков добрался до вершины. Через пару секунд в наушниках шлемов волкодавов послышался отдаленный шепот. Так бывает, когда кто-то закрывает микрофон рукой. Видимо, наверху шел какой-то разговор.
– Величко, с винтовкой на выход! – раздался еще через пару секунд голос Редкозуба.
– Что там? – спросил Лесничий.
– Там, где Величко наблюдателя национальной гвардии положил, еще два типа вертятся. Бинокль с убитого сняли, нас рассматривают.
Снайпер коротко посмотрел на командира группы.
Тот кивнул и приказал:
– Работай!
До вершины снайпер добрался с той же скоростью, что и Фалерро. На этот раз у него не было надобности включать индикатор оптических систем. Величко хорошо помнил это направление. Поэтому он сразу водрузил винтовку на сошки и прильнул к мягкому наглазнику прицела.
– Вижу. Только их уже не двое, а трое. Снимать?
– Около корпусов выстрел услышат? – спросил Лесничий.
– Отдаленно.
– Есть возможность не стрелять?
– Нет. Один из них переговорку включил. Укропы нас заметили.
Лесничий не успел дать команду, как громкий выстрел пронзил плотную темноту, уже подступившую к высоте. Сразу за ним грохнули еще два. Потом, с некоторым интервалом, раздался четвертый. Видимо, один из наблюдателей успел спрятаться или был ранен, но последний выстрел снайпера завершил дело.
– Из автобусов вылезли нацгвардейцы, – доложил Редька, взявший бинокль из рук Фалерро.
У испанца не было шлема. Его доклад об увиденном требовалось повторять. Поэтому Редька решил работать без посредников.
– Из каждого по четыре человека. Всего, значит, двенадцать. Смотрят в нашу сторону, что-то обсуждают. Все вооружены, но биноклей у них нет. Даже простых. Криминала они никакого не видят. Здесь же стоит их пост. Иначе попрятались бы. Я так понимаю, что это своего рода охрана рабочих. Не от нас и не от Фалерро с Ржавым. Не позволяют никому сбежать. Вечером развозят, утром собирают. Заставляют работать. Вот, пошли!..
