– А кто женщина-то? Киллер это. Я же ее по-хорошему просил: «Уйди, не дам я тебе укол делать». Она развизжалась.
– Она действительно давно работает, – сказала Елена Анатольевна. – И не стоило боевому офицеру так разговаривать с женщиной.
– С женщинами я так и не разговариваю! – отрезал Анджей.
Засмеявшись, Рубина подошла поближе.
– Давайте я вам укол легкого успокаивающего сделаю.
– Не надо. Я, было время, на игле сидел после Афгана. Сошел с большим трудом и с тех пор никаких успокаивающих не принимаю.
Она пожала плечами:
– Ну ладно. Кури в палате, – повторила врач и вышла.
– Гран мерси, мадам доктор, – пробормотал Анджей и, открыв окно, прикурил.
– Понятно, – сказал по телефону Ахмет. – У нас все нормально, хозяйка хорошая попалась. – Он выслушал абонента. – Нет, интереса никто не проявляет. Правда, милиция на вокзале и на посту работает активно. А так все в порядке. Марият не терпится, рвется к Аллаху. Мне тоже порядком надоело здесь сидеть. Да и нервы дают о себе знать. Но к бою готов. По крайней мере парочку гяуров с собой захвачу. На меньшее не согласен, – усмехнулся он.
– И что с ним делать? – спросил Юрий. – В больницу везти?
– Пока не надо, – сказала Оксана. – Он просто немного простыл. Набегался по лужам под дождем. – Она сердито посмотрела на сына: – Вот отвезем в больницу и сделают тебе уколы, будешь знать.
Тяжело вздохнув, Вова опустил голову.
– А по ту… по ту… по тундре, – подыгрывая себе на гитаре, хрипловато напевал Каток, – по железной дороге, где мчится поезд Воркута – Ленинград…
– Славка! – раздался под окном громкий женский голос. – Дома ты?
– А что, – отложив гитару, он подошел к окну, – не слышно?
– Недавно участковый тебя спрашивал, – сообщила средних лет женщина.
– Чего ему надо?
– А я-то откуда знаю? Велел позвонить, как появишься. Звонить или как?
– Звони, пусть катит. Чего ему, козлу, понадобилось?
Анджей лежа читал газету. Потом отбросил ее и выматерился.
– Хренушки нам, а не чемпионат! Набрали легионеров в футбол, и в сборную брать некого. – Поднявшись, он приоткрыл окно, закурил. Увидел трех женщин, убирающих территорию. – Во, – усмехнулся он. – Соколовская на работу с граблями вышла. Видно, наряд вне очереди. – Таня, смеясь, помахала ему рукой. – Ну и работенка у них, – сев, пробормотал Анджей. – За две с половиной тысячи сутками на работе. А еще больной вроде меня, и вообще караул. Все, в этот раз лежу, пока врач не выпишет. Рановато мне на постоянное место жительства в тесную одноместную квартирку под названием гроб. Похоже, старость пришла. – Он стал считать пульс, глядя на лежавшие на стуле наручные часы. – Восемьдесят восемь. Где мое давление сто двадцать на восемьдесят и пульс семьдесят два удара в минуту? Постарел, полковник! – Усмехнувшись, он снова закурил. – Курю часто. Постоянно об этом думаю и все равно дымлю как паровоз. Сколько раз пытался бросить… – Он поморщился.
– Да хорош тебе, начальник! – покачал головой Каток. – Меня уже дергали по этому поводу. Я говорю об оружии, которое нашли у Поварина. Так что не гони жути и отвали. Ты вообще кто есть-то? Стажер участкового. Даже не участковый, а стажер. Если проще – шестерка настоящего участкового. Так что отвали. А если есть вопросы…
– Вопросов полно, – кивнул младший лейтенант милиции, – и ты ответишь на каждый. Где был…
– Короче, мент, – разозлился Каток, – отвали по-хорошему! А то, сукой буду, сдам тебя Пирогову. Он из тебя знаешь что сделает? Пирог – мент настоящий, без всяких выкрутасов. Не то что ты, стажер. У тебя и звание «младший лейтенант». Таких уж давно…
– Слушай, Катков, – перебил его милиционер, – ты бы лучше добровольно сдал ствол. У тебя есть, я знаю. И поэтому даю тебе шанс сдать оружие. Завтра утром я приду, и ты отдашь пистолет. – Он вышел. – Или я тебя посажу за незаконное хранение, – услышал Каток. – Ведь у тебя револьвер тридцать седьмого года, самовзвод. Еще есть что-то, но что именно, не в курсе. А о нагане знаю точно. Надеюсь, ты не дурак?..
– Сучонок! – процедил Вячеслав. – Откуда он о нагане знает? Сдал кто-то. Но выходит, менты не знают, а этот козленыш в цвет базарит. Во дела! – Каток выдвинул ящик письменного стола и вытащил револьвер. – Хорошо, что в ящик не заглянул, пришлось бы мента товарить. Но откуда он о нагане знает? Ни хрена не пойму… Кто-то работает на этого сучонка?
– У меня двое больных, – громко говорил в телефонную трубку дежурный по станции. – Муж и жена. Присылайте машину.
– Их сейчас заберут, – прозвучал ответ.
– Представляешь, сучара поганая, – зло говорил Каток, – на понт берет, сука! Если бы меня сдали, то мусора хрен бы отпустили и шмон бы устроили по полной программе. Он, сучара, о нагане базарил, – понизив голос, добавил Вячеслав. – А о нем вроде и не знает никто.
– Я знаю, – усмехнулся Анджей.
– Да хорош тебе, – недовольно отмахнулся Каток. – Какая-то сучка завелась, видно, из моего окружения. Во блин, даже прикинуть не могу, на кого полкана спустить.
– Перебери мысленно всех, кто видел ствол или кому ты о нем ляпнул, от этого и пляши.
– Так я уже всех в башне перебрал, но ни хрена не могу въехать. Вроде все на сто процентов…
– Кавалер тоже был у вас на сто своим, – напомнил Анджей.
– Тоже правильно, – согласился Вячеслав. – Но кому надо на этого козла работать? Он же никто и звать его никак. Борзый сучонок…
– Выслуживается, – усмехнулся Анджей, – карьеру себе делает. Младший лейтенант. Значит, только учебу закончил, вот и сунулся в ментовку. Ну и дали звездочку маленькую. Все-таки с образованием, не в сержантах же ему ходить. И легче будет поступить в юридический или в школу милиции. А уж тогда повысят. Знаешь, ты уши особо не ломай. Конечно, западло тебе, но на твоем месте я бы записал эту псину на маг и отнес в прокуратуру, а еще лучше в службу собственной безопасности. Его быстро накрутят так, что хрен откажется. Мент должен сразу доложить вышестоящему начальству, а он, сука, что-то свое хочет выкрутить. Ты ему бабок предложи. Хотя нет… Это выходит – ты вроде признаешься, что у тебя ствол есть. Стукача ты лучше не вычисляй пока, а то ведь с ходу ему тыкву расколешь и поедешь в «столыпине» лес валить. Хотя интересно, что там за дятел такой и почему стажеру стучит? А участковый ваш где?
– Пирог болен, он нормальный мужик. Два раза в Чечне был. И с пониманием он. Ни за что прессовать не будет. Ну а если по делу, то придавит – мало не покажется. И не трус. Недавно приезжие из Питера девчонку двенадцати лет изнасиловали в деревушке Озерки. А Пирог там был. Живет у него там кто-то. Так он за ними один поехал. Ему ногу прострелили и руку распороли. Он одного здорово поломал и двоих прилично отоварил в одиночку. Пиво будешь?
– Погоди немного, сейчас Рубина уйдет, тогда можно. А то она вроде и не орет никогда, хотя с такой работой, как у нее, нервов не хватит, но и спуску не дает. Правда, медсестры у нее блатуют не по делу. Она их по нескольку раз просит что-нибудь сделать. На ее месте я бы ошпарил матком, враз бы забегали. А она ни хрена. В общем, не хочется, чтоб она видела.
– А выписывать тебя когда будут?
– Да хрен его знает. Я спросил, а она сказала: «Как выздоровеете, так и выпишу». А я решил лежать до конца, что-то мотор барахлить начал серьезно.
– Женщину в бокс, – распорядилась Рубина. – Мужчину в четвертую палату.
– Хорошо, – кивнула Вера Ивановна.
– Ей капельницу, – Елена Анатольевна протянула листок с назначением Ворониной, – ему укол.
«Странно, – подумала она, – никогда такого не было. Но температура высокая у обоих. Что-то здесь не так».
– Обед, – войдя в бокс с ведром, сказала сестра-хозяйка.
– Кого привезли, Лариса? – спросил Анджей.
– Женщину с поезда. Температура высокая.
– А я не заражусь? – заволновался он. – А то мне сейчас…
– Нет. Есть будешь? Гороховый суп.
– Нет, – отказался Анджей.
Сестра вышла.
– Рэкет, – улыбнулся Анджей. – Заходит и говорит: «Тридцать рублей на нужды больницы». Вот так! – рассмеялся он. – Я ее и назвал Рэкет, а она смеется. Посмотри, кого там положили, – попросил он.
Каток вышел из палаты и вернулся почти сразу.
– Баба там, душманка. Взгляд – как будто целится. Я бы таких сразу…
– Больная, – перебил его Анджей. – Когда прихватит, все не милы. Это я по себе знаю. А она наверняка еще не устроилась. Вдруг у нее куриный грипп? Мы с Юркой из столицы ехали, так во всех кафе мяса нет, одни куры. А как раз по телевизору сообщали, что в Тульской губернии очаг птичьего гриппа.
– Что это за куриный грипп? – рассмеялся Каток.
– Какая разница? Как посмотришь, птицу сотнями таскают, представляешь, каково хозяевам? Ведь многие только за счет птицы и живут. Сейчас, говорят, какой-то препарат придумали против этой хреновины, прививку птицам делать будут.
