как по мне.
— Чтобы другим неповадно было, — перевел Каммлер. — Я говорю, ты преподал им хороший урок. — Он кивнул в направлении рабочих, одетых в грязные комбинезоны, и скривил губу. — Им. Отбросам. Расходному материалу.
Джонс пожал плечами:
— Там, откуда они приехали, таких полно, просто тучи. Целый миллиард уебков, как я слышал.
Каммлер улыбнулся одними губами. Он был всем сердцем согласен с Джонсом, однако манерам Стива явно не хватало изысканности. Впрочем, чего можно ожидать от англичанина?
— Когда мы закончим, будет на несколько миллиардов меньше, — не смог сдержать иронии Каммлер. — А у этих как-никак есть будущее, хоть они и рискуют попасть под твой тяжелый кулак. Кстати, что-то мне подсказывает, что довольно скоро наступит очередь Канджона…
Джонс мрачно кивнул:
— Жду с нетерпением.
Каммлер зашагал прочь, направляясь в свое жилище, где его ждала личность, совсем не похожая на Стива Джонса. Личность высочайшего интеллекта, образованности и культуры. К тому же она полностью разделяла его убеждения, понимала, что мир можно спасти, лишь уничтожив бóльшую часть человечества.
Он вошел в кабинет.
— Моя дорогая, у меня есть хорошая и плохая новости. Какую ты предпочла бы услышать первой?
— Плохую, — послышался из соседней комнаты женский голос.
— Для разрушения электростанций понадобятся сорокакилограммовые устройства.
— А хорошая?
— Думаю, у нас достаточно сырья. По правде говоря, я уверен в этом.
— Так на каком мы свете?
— Если коротко — все нормально. Нам понадобится немного удачи, но разве фортуна когда-нибудь поворачивалась спиной к тем, кто верен своему делу, настойчив и смел?
— Значит, сократим население планеты до более приемлемой численности?
— Разумеется. Мы избавим Землю от чумы. И чем быстрее — тем лучше, я считаю.
— А моя семья? Точнее, люди, которые до сих пор мне небезразличны? Как насчет них?
— Тебя предупредят заранее, как и всех нас. Мы заберем своих любимых — избранных — в безопасное место.
— Даешь слово?
— Даю, — с легкостью пообещал Каммлер. — Теперь — Фалькенхаген. Расскажи мне еще раз то, что тебе известно о его охранных системах.
40
У полковника Ивандру от добровольцев просто отбоя не было. Никому не хотелось пропустить работу под прикрытием. Ничего удивительного, ведь, услышав предложение Йегера, полковник и сам немедленно воспылал энтузиазмом.
Внешний вид Станции 15 немного изменили. Спустили бразильский флаг, замазали краской несколько явно военных обозначений и отогнали несколько «Супер-пум» в дальний ангар. Полковник также установил дополнительные прожекторы, которые должны были освещать приземлившийся самолет, когда тот остановится на взлетно-посадочной полосе. Это позволит частично ослепить пилота, снизив вероятность того, что он заметит какие-нибудь нестыковки.
Впрочем, сам полковник Ивандру нестыковок не нашел.
Он даже приказал инженерам ББСО приварить грубые железные корзины к столбикам и расставить их по обе стороны от грунтовой полосы — для пущей убедительности.
Убедить Питера Майлза оказалось несколько сложнее, но, покопавшись в исторических записях об операции под прикрытием, проведенной бывшими бойцами САС в Ливане, он тоже дал согласие. А после нескольких звонков Дэниелу Бруксу и оценки научно-технологической стороны операции Майлз и вовсе по-настоящему проникся идеей Йегера.
Стало ясно, что Нарова была права. Слитки очищенного вольфрама практически неотличимы от высокообогащенного урана — безумно тяжелого серебристо-серого металла. Заметить подмену смог бы лишь металлург с навороченным оборудованием, да и то ему для этого пришлось бы снять свинцовый саркофаг, игравший роль противорадиационного щита. А представить, что на такое способны в Додже, просто невозможно.
Окончательно убедили Майлза в правильности принятого решения файлы УБН, касавшиеся операции «Ангельская пыль». Операция оказалась несколько сложнее и технически изощреннее, чем представил Йегер, однако суть он передал совершенно верно. Изучив файлы, Майлз больше не колебался.
Брукс взял на себя изготовление поддельного груза, которым люди полковника Ивандру должны будут подменить партию урана. Группе специалистов, работавшей на одном из секретных объектов ЦРУ — в маленьком ангаре посреди леса в глухом районе штата Вирджиния, которого не найти на картах, — было приказано бросить все и сконцентрироваться на новой задаче.
Бруксовский эксперт по взрывчатке Тео Уоллис — настоящий волшебник, когда дело доходит до чего-нибудь взрывчатого, — сразу понял: ему придется искать компромисс между максимальной разрушительной силой и небольшими размерами устройства.
Именно в этом и заключалась главная сложность. Вольфрамовые слитки занимали очень мало места. Его любимая взрывчатка, гексоген, обладает плотностью 1,82 грамма на кубический сантиметр, в то время как плотность вольфрама составляет 19,25 грамма. При одинаковом объеме взрывчатка будет весить меньше одной десятой массы вольфрамовых слитков, среди которых понадобится спрятать заряд.
Гексоген был разработан еще во время Второй мировой войны, однако он по-прежнему оставался одним из самых мощных доступных видов взрывчатки. У этого вещества интересная история — в процессе его разработки британский Исследовательский департамент 11 сам разнес себя в щепки. Отсюда и принятая в английском языке аббревиатура RDX для обозначения гексогена, под которой подразумевается «Исследовательский департамент Икс».
«Икс» как символ зачеркивания. На департаменте был поставлен крест, и он перестал существовать. Йегер находил такую иронию весьма забавной.
Уоллису предстояло обложить брусок гексогена с шести сторон металлическими слитками, причем сделать это так, чтобы взрывчатку вообще не было видно, в противном случае даже поверхностный осмотр мог привести к провалу. К тому же надо еще установить компактное самозаряжающееся следящее устройство «Ретривор» — куда-нибудь, где его не найдут.
Одним из главных преимуществ комбинации гексогена и вольфрама являлась ее поистине огромная разрушительная сила. Вольфрам был распространенным материалом при производстве противобункерных бомб; именно из него изготавливалась ударная часть. Огромные вес и плотность этого металла, помноженные на тугоплавкость, позволяли ему пробивать сталь, бетон, землю и кирпичную кладку.
Поражающий эффект был практически неограничен — особенно если запустить его в цель со скоростью детонации гексогена, составляющей около 8750 метров в секунду. Главным недостатком было то, что в данном конкретном случае вольфрама оказалось неожиданно мало: сложенные штабелем слитки занимали немногим больше места, чем обыкновенный компьютерный принтер.
Уоллис счел допустимым сделать вольфрамово-гексогеновую обманку чуть большего веса, чем уран, который ей следовало подменить, а разницу компенсировать за счет уменьшения толщины свинцовой защиты. Его вольфрамовая бомба не была радиоактивной, так что он мог позволить себе сделать свинцовый саркофаг тоньше, а освободившееся место использовать для размещения дополнительного объема гексогена.
Решение было найдено.
Команда работала круглые сутки, так что уже очень скоро взрывоопасная обманка была запечатана в саркофаг, упакована в деревянный ящик и транспортирована на ближайшую базу ВВС, откуда Брукс отправил ее прямым рейсом в Бразилию. Сразу по прибытии на аэродром «Кашимбу» она была переправлена на Станцию 15 и спрятана в ангаре, в котором, если все пойдет по плану, должна состояться подмена.
Теперь оставалось лишь дождаться ночи.
Йегер, Нарова, Повеса и Алонсо
