Добрался до глиняной стены крааля, замер. Прислушался. В краале было тихо, кажется там никого не было - но надеяться на это было нельзя. Самое главное - метрах в десяти стояли, перекуривая после тяжких трудов аж трое. Прижавшись к земле, я навел на них автомат - и принялся ждать.
Ждал недолго - одиночный выстрел, истошный крик где-то в центре села - и я нажал на спуск, перепоясал курильщиков длинной очередью. Лязг бешено бегающего затвора, и приглушенные хлопки выстрелов потонули в шуме в центре деревни. Нигеры рухнули как подкошенные, проливая свою кровь на ту землю, на которую они только что с такой же легкостью проливали чужую. Туда им и дорога...
Минус три...
Выждал время - только дурак в таком случае сразу выскакивает из укрытия. Ничего - кажется, никто ничего не заметил...
Ползком добрался до тварей, подцепил одного за штанину, потащил за собой. Кровь текла в пыль, на вытоптанную красную землю, сворачивалась шариками. Прерывистая черно-красная полоса тянулась по земле вслед за трупом...
Затащил труп за хижину, только собрался ползти за вторым и - замер. Глаза - большие, блестящие, в которых страх смешивался с удивлением, смотрели на меня из-за куста...
Мальчишка. Лет семи-восьми. Готов поклясться, что когда я проползал тут - его не было. Значит - спасается от резни...
И что? Тоже убивать? Как ему объяснить?
Приложил палец к губам - универсальный, практически международный жест - требование тишины. Тот согласно кивнул.
Вот и хорошо. Контакт установлен...
Поманил его пальцев - тот проворно пополз ко мне. Молодец, кстати - ползет бесшумно, с двух шагов не услышишь. Через несколько секунд он был уже около меня...
И в самом деле, пацан еще...
Жестом приложил палец к губам, снова требуя тишины, потом ткнул пальцем в него и в землю. "Сиди здесь" - надеюсь, поймет. Тот снова закивал головой...
Рискнем?
Сползал за вторым, потом за третьим. Мальчишка сидел неподвижно, только смотрел на трупы убийц таким взглядом, что становилось поневоле страшно...
Ну, что... надо дальше идти, в конце концов...
Снова пальцем в него и в землю, тот снова кивнул. Пусть сидит здесь - наверняка он один из тех немногих жителей этой деревни, кто увидит следующий рассвет. А мне - мне надо было двигаться дальше...
И вот тут я совершил ошибку. У всех троих боевиков, которых я завалил, было оружие - автоматы Калашникова. Старые, такие мне были не нужны ни как трофеи, ни как что другое. И я оставил оружие на трупах - хотя должен был вынуть затворы и выбросить. Просто того пацана я не воспринимал как бойца - какой боец в восемь лет? Жизнь мне показала, сколь жестоко я ошибался...
Прячась за хижинами, прошел влево и вперед, каждый раз останавливаясь, прислушиваясь, что творится в хижинах. В двух было пусто, у третей собралась настоящая толпа. Двое стояли у самого входа, и о чем-то разговаривали - вальяжно так стояли, не смотря по сторонам и ничего не опасаясь. Еще кто-то был внутри - причем по звукам можно было догадаться, что там происходит. Вход в хижину был завешен какой-то грязной тряпицей...
Насилуем, господа... Публичный дом тут устроили...
Боевики у входа даже не поняли что произошло - просто я выступил из-за угла хижины и короткой очередью скосил их обоих. Оба негра повалились на землю, причем один ввалился головой внутрь хижины...
Твою мать!
В один прыжок я оказался рядом с дверью, перепрыгнув через лежащее у входа тело, заскочил внутрь. Ритмичное движение голой, аж поблескивающей от пота черномазой задницы - негр даже не понял, что произошло, и продолжал насиловать, урча и аж похрюкивая от наслаждения. И блестящие глаза - женщина, что находилась под насильником, увидела меня, но от ужаса не смогла даже закричать. Она просто смотрела на меня...
Сделав шаг вперед, я наклонился, захватил голову насильника в локтевой захват и резко рванул вверх и вправо. Негр умер, даже не поняв, что происходит...
Минус шесть...
Отбросил насильника в сторону, приложил палец к губам. Женщина судорожно закивала, завозилась на полу, пытаясь нащупать одежду. Не женщина, девчонка лет пятнадцати...
Суки, что делают. Впрочем, чего я удивляюсь...
Одного за другим затащил двоих оставшихся негров в хижину, бросил у входа. Изнасилованная девчонка, прикрывшись каким-то тряпьем, сжалась в комок в углу хижины. Молодец - не кричала...
- Тихо! Тс-с-с! - я снова приложил палец к губам - поняла?
Та кивнула. Понятливые здесь...
Выскользнул из хижины, держа наготове автомат - никого. Убрал шестерых - но никто еще и не чухнул. Везет. Снова ушел за хижины, ближе к джунглям - чтобы продвигаться дальше...
Еще двое - стояли спиной ко мне, около каких-то ящиков, сложенных один на другой - в таких развозили гуманитарную помощь - и что-то жрали, прямо руками...
Убийства аппетит вызывают? У меня - тоже.
Сменил магазин в автомате, прицелился с колена - метров тридцать, не больше. Плавно нажал на спуск...
Сначала мне показалось, что я схожу с ума - автомат разразился грохотом. Обоих негров бросило на ящики с едой, со всех сторон послышались крики...
Черт...
Грохот был не от моей стрельбы - стреляли где-то в центре деревни. Стреляли длинными очередями - так мог стрелять только человек, не прошедший армию и не беспокоящейся о количестве патронов. Со всех сторон слышались крики, выстрелы - боевики бежали к центру деревни. Даже среди разразившегося грохота я уловил два отдаленных винтовочных выстрела, один за другим. Сомневаться в том, что оба попали в цель, не приходилось.
Пулеметчиков больше нет...
Что за...
Перебежав улицу, я прижался к стене хижины, начал осторожно продвигаться вперед. Метрах в пятидесяти - почти на самой площади, появились двое негров - они палили из автоматов на бегу во что-то, находящееся на другом конце площади, по сторонам они даже не смотрели - длинной очередью я снял их, израсходовав остаток патронов в магазине...
Вперед!
Автомат впереди грохотал не смолкая - кажется, там даже магазин не меняли. Уже не стараясь передвигаться скрытно, я побежал вперед, меняя на бегу магазин...
Урал стоял в десяти метрах от меня. Как я и ожидал - пулеметчиков в кузове не было, пулемет молчал...
А что если...
Помахал рукой - связи с Мариной не было, но я надеялся, что белого от черного она отличит, даже на таком расстоянии. Мне нужен был пулемет...
За длинным, уродливым носом Урала, скрывался боевик, он вел стрельбу по цели из своего пулемета, и что происходит сзади, он не видел. Огляделся - другие боевики засели за хижинами, прикрываясь стенами, они лупили из автоматов в одну и ту же цель, которую я не видел. Оттуда отвечали - но уже не длинными очередями, а одиночными, кашляющими выстрелами...
Пулеметчика я застрелил на бегу - он начал оборачиваться, когда я был уже в трех шагах - и я выстрелил ему одиночным в голову. Красная каша залила капот, брызги даже попали на стекла машины, пулеметчик неуклюже сполз вниз на землю.
Пулемет замолчал...
Я упал на землю рядом с пулеметчиком - остальные обязательно поймут, что пулемет больше не стреляет и очень заходят узнать причину. От лежащего рядом мертвого негра воняло - потом, кровью, дерьмом - запах был столь густой, что тошнило...
То, что планировал сделать, было предельно опасно - я подставлялся под снайперский выстрел. Пулемет был совсем рядом - из него я мог загасить оставшихся в живых боевиков за считанные минуты. Для крупнокалиберной пули не существует здесь преград, она прошьет кирпичную кладку - не то, что стену хижины. Но для этого мне надо было встать за пулемет и открыть огонь. А Марина, услышав, что заработал пулемет, может, особо не разбираясь всадить мне пулю в голову. Армейский снайпер обучен тому, что цель в любом случае надо точно идентифицировать перед выстрелом - но Марина армейским снайпером не была. Всадит пулю в голову - потом будет долго сожалеть...
Такого пулемета я не видел никогда - только когда я перебрался в кузов, я понял - что попало ко мне в руки. Китайский пулемет, одна из новых моделей и даже с оптическим прицелом - он был установлен на приваренной к полу кузова турели. Но калибр... - я бросил взгляд на змеящуюся ленту патронов, уходящую в огромный короб - этот калибр был сильно крупнее обычного 12,7...
Повернул ствол - буквально кожей чувствуя взгляд снайпера через прицел и в любую секунду ожидая пули - и нажал на спуск...
Если сказать, что пулемет загрохотал - это не сказать ничего. Я довольно много стрелял из старого доброго Браунинга и даже без наушников, в нарушение техники безопасности. Но голос Браунинга - ничто по сравнению с ревом этого монстра. Из дула вырвался язы пламени, грохот очереди показался мне оглушительным рыком разъяренного льва, несмотря на турель, отдача чувствовалась не руками, а всем телом. Град тяжелых пуль ударил прямо в группу негритянских боевиков, засевших за углом одной из хижин и готовящих гранатомет. Тяжелые пули прошли сквозь хлипкую глиняную стену, словно раскаленный нож сквозь масло. Короткая, оглушительная очередь - с того места, где только что толпились боевики, в разные стороны полетели какие-то красно-черные куски. Пулемет не убивал - он рвал на части...
