– Даже так? Хм, ты приехать ко мне не сможешь, отсюда вывод, надо ехать мне! Логично?
– Логично.
– Добро! Сейчас вызову машину. Один вопрос, насколько серьезно дело?
– Я же сказал, Слава, это не телефонный разговор.
– Да я в плане того, взять мне с собой дополнительную охрану или обойдемся без нее?
– Обойдемся, только…
Кузьмич сделал паузу, стараясь правильнее сформулировать просьбу.
– Только, Слава, знаешь, мне нужна машина. Не новая, нет, но ходовая и такая, чтобы в глаза у нас в райцентре не бросалась, лучше «Жигули» пятой или седьмой модели с тонированными стеклами, ну и документами, как положено. Можешь это организовать?
Коренев ответил не задумываясь:
– Без проблем, Кузьмич! Тебе к дому ее подогнать?
– Нет, и самому тебе появляться на моей улице не стоит. Давай так! Не доезжая Горинска, будет село Лесное. Перед ним речушка, мост. Не въезжая на него, сверни направо на грунтовку, ведущую к роще и пруду. Вот возле этого пруда я и буду ждать тебя.
Вячеслав удивился:
– Ну и замутил ты тему, Кузьмич! У меня такое ощущение, что я разговариваю не с ментом-гаишником, а с офицером спецназа, готовящим, по меньшей мере, средней руки антитеррористическую акцию. Уж не вырыл ли ты из земли свой боевой топор и не ступил ли на тропу войны?
– Об этом поговорим при встрече! Так ты подъедешь?
– Сказал же!
– До встречи, Слава!
– До связи, старшина!
Кузьмичев положил трубку на рычаги старого телефонного аппарата. Теперь надо подумать, как самому добраться до Лесного. На попутке с поста? Можно! Но это на крайняк. Лучше и спокойнее Ваську попросить, если тот дома.
К мужу вышла Катя:
– Ты опять куда-то собираешься, Володя?
– Да! Надо встретиться с Кореневым.
– Но почему ты его домой не пригласишь? Неудобно? Наверное, твой товарищ был не в восторге от наших «хором»?
Кузьмич обнял жену:
– Ну что ты, Катюш. Дело совсем не в этом!
– А в чем?
– Давай я тебе все потом расскажу?
Катя тревожно посмотрела в глаза супруга:
– Ты опять что-то против бандитов задумал?
– Каких бандитов, Катя? Нет больше никаких бандитов. Разбежались они. А с Кореневым у меня сугубо мирное дело, которое в будущем… Но не буду ничего говорить. Пусть для тебя это будущее станет новостью, приятной новостью.
Екатерина вздохнула:
– Ох уж мне эти новости. Лучше бы вообще без них, и без приятных, и без неприятных.
– Все будет хорошо, любовь моя!
– Дай-то бог!
Кузьмичев вышел из дома, направившись ко двору Василия Белугина. И вовремя. Василий как раз выходил из калитки. Владимир окликнул друга:
– Вась! Погоди! Далеко намылился?
– Да в поликлинику, мать ее!
– Что такое?
– Зуб, сука, ночью разболелся, сил нет! И с чего? Вроде здоровый, ни дупла, ни трещины. А дал прикурить неслабо, я чуть не по потолку бегал. Весь домашний запас анальгина проглотил, с утра мутит, как с похмелюги.
Владимир поинтересовался:
– И сейчас болит?
– Сейчас вроде успокоился! Но если к вечеру опять разноется, тогда кранты! Лучше уж поехать да выдернуть его к чертовой матери!
Владимир положил руку на плечо друга:
– А повременить с зубом нельзя, Вася?
– Но кабинет зубной закроется, этот гвоздодер-стоматолог до обеда принимает! А что, я тебе нужен?
– Ладно, лечи зуб!
Кузьмич собрался идти на трассу, но Белугин остановил его:
– Нет, подожди, ты не ответил, я нужен тебе?
Кузьмич объяснил:
– К пруду у Лесного должен однополчанин по Афгану подъехать. Вопросы кое-какие решить. Вот я и думал с тобой туда проехать.
Василий удивился:
– А чего к пруду? Сюда не мог заехать?
– Нежелательно, Вась, чтобы его здесь посторонние глаза видели.
– Вот как? Так его приезд касается разборок с Фомой?
– Отчасти да. Но большего я тебе пока сказать не могу.
– А больше и не надо.
Белугин вернулся на подворье, зашел в дом, потом в гараж.
Вскоре из гаража послышалось скрежетание, уханье, еще какие-то специфические звуки. Это Белугин крутил стартер. С третьей попытки двигатель завелся. Открылись ворота гаража и появился Василий с тряпкой в руках:
– Порядок, Кузьмич! Главное – завелся. Сейчас прогреется, зарядку наберет, и в путь!
Кузьмич посоветовал:
– Уровень масла в картере да давление в шинах проверь.
Белугин махнул рукой:
– С этим нормалек! В прошлый раз проверял!
В 9.20 Василий с Кузьмичом отъехали от дома Белугиных. Но поехали не улицей, выходящей к посту, а лесом по едва заметной грунтовке, иногда используемой инспекторами леснадзора. Пришлось покуролесить среди сосен, объезжая искусственные завалы и всевозможные траншеи, зато выехали на трассу, ведущую в Переславль, за постом ГИБДД и ночной стоянкой грузовых автомобилей.
В 9.45 были на месте.
Василий загнал «Москвич» в кусты. Друзья, покинув салон, прошли к пруду, практически полностью заросшему осокой. Лишь посередине водоема серебрилась на солнце рябь небольшого участка чистой воды.
Присели на лужайку, закурили. Дорога Горинск – Переславль была видна хорошо, и друзья, пуская в небо дым, смотрели на довольно плотный транспортный поток в обоих направлениях.
Кузьмич, затушив окурок, посмотрел на часы: 10.05.
И тут же с трассы сошли два мощных черных джипа, а за ними красная тонированная «семерка».
Василий удивленно посмотрел на колонну:
– Это кого таких крутых сюда несет?
– Тех, кого мы ждем, Вася!
Колонна остановилась на лужайке недалеко от места, где расположились Кузьмич с Василием. Владимир с другом поднялись. Из джипов тоже вышли люди. Четверо молодых парней в строгих костюмах цепким взглядом профессиональных охранников осмотрели местность.
В спортивном костюме появился и Коренев, сразу же направившись к Кузьмичеву.
– Привет еще раз, старшина! Давно ждешь?
– Нет! Познакомьтесь, это, – он указал на Белугина, – мой горинский друг, Василий, а это – Кузьмичев кивнул на Коренева, – человек, с которым мне пришлось свой последний бой в Афгане принимать, Вячеслав!
Мужчины пожали друг другу руки.
Затем Белугин тактично отошел в сторону, к своему «Москвичу».
Коренев обратился к Кузьмичу:
– Ну, рассказывай, старшина, что у тебя за дело серьезное и срочное?
– Ты помнишь, Слава, в закусочной я спрашивал тебя о Бурбоне?
– Помню, конечно.
– И о сыне главы нашей местной администрации, Фомине-младшем?
– Да, помню я все, Кузьмич, не тяни кота за хвост! Давай по теме.
Кузьмич потер переносицу:
– Фомин-младший, или Фома, создал в Горинске устойчивую преступную группировку, занимающуюся организацией проституции и, главное, распространением в городе наркотиков. Получает дурь Фома от некоего грузина Гиви из соседней области.
При упоминании слова «наркотик» лицо Коренева помрачнело. А Владимир продолжал:
– Я сумел выйти на группировку Фомы. Тот это понял и дважды пытался убрать меня. Ну, первый раз, возможно, и припугнуть, а вот во второй предпринял конкретные действия по уничтожению меня и моей семьи.
– Что??? И ты молчал об этом? В Переславле? Да я прямо сейчас отдам приказ своим ребятам, и они приволокут сюда этого сопляка на буксире. Через весь город протащат, на виду у папочки, и пусть тот только вякнет! Успокоим и его! Тоже мне президент Горинска нашелся!
Кузьмич попытался успокоить товарища:
– Подожди, не горячись!
– Какая-то мразь будет творить беспредел, а я не горячись? Да таких, как Фома, без всяких базаров давить надо!
– Согласен. Но не так, как это предлагаешь ты! И не сейчас!
Коренев немного успокоился. Он вообще умел быстро брать себя в руки, жизнь научила.
– Ну, хорошо. Ты говорил о Бурбоне, он в деле Фомы с какого бока замешан?
– Первый раз Бурбон по просьбе Фомы послал своих отморозков на озеро, где мы с Василием и женами решили отдохнуть.
– Точно Бурбон? Ты проверял?
– Точно! Проверял! Тогда мы отбились. В следующий раз Фома, уже без прямого участия Бурбона, велел своими шестеркам ночью устроить поджог моего дома, предварительно заблокировав двери. Но шел дождь, и мне вовремя удалось выскочить через окно во двор и потушить возгорание с помощью огнетушителей, которые держал в запасе.
Коренев, выслушав это, покачал головой, хотел что-то сказать, но Владимир продолжил:
– Я, естественно, не мог оставить выпад Фомы, а именно он был инициатором наездов на меня, и навестил бандитов, когда те расслаблялись на хате одного из помощников своего главаря. После чего один из них надолго залег в больницу, а другие получили предупреждения. Это я описал тебе общую обстановку, подводя к разъяснению истинной роли Бурбона в делах шайки Фомы. Теперь самое главное, касающееся наркотранзита.
Кузьмич достал диктофон, протянул его Кореневу:
– Возьми, послушай, что мне поведал второй помощник Фомы!
Коренев включил диктофон, приложив динамик к уху. Пока он слушал, Владимир выкурил сигарету.
