Наконец человек приблизился настолько, что Андрей разглядел пожилого мужчину лет шестидесяти. Одет он был в поношенные штаны и куртку, чем-то напоминающие рабочую одежду. Все это было мятое и не первой свежести. Лицо у мужчины выдавало пристрастие к алкоголю. Борода у него была седая, но неопрятная. Андрей почему-то всегда считал, что седая борода должна выглядеть опрятно, благообразно. Она не имеет права выглядеть так. Так может выглядеть борода черная или рыжая.
Человек хмуро поглядывал по сторонам и поправлял матерчатый мешок, который то и дело сползал с его плеча. Первая же мысль, которая пришла Андрею в голову, была та, что этот тип – местный отшельник и сейчас он возвращается из местного магазина, куда ходил за алкоголем. Что-то выдавало в мужике нетерпеливость. Как будто ему не терпится дойти до своего схрона и приложиться к бутылке.
Андрей уже приготовил фразу на испанском, которой хотел поприветствовать этого типа как святого отца, но тут мужик оступился и хрипло выругался. Чувствовался небольшой акцент, появившийся, видимо, в результате давнего проживания за рубежом, но текст был произнесен правильно, со всеми смачными интонациями. И про мать, и всякие там неприличности…
– Здорово, папаша! – громко сказал по-русски Андрей, изменив предполагаемый ранее текст.
Человек остановился как вкопанный и стал шарить мутным взглядом по камням вокруг. Он так испугался, что Андрей уже пожалел о своей шутке.
– Хороший сегодня денек! – поднимаясь и усаживаясь на камнях, сказал Андрей. – А ты, папаша, никак в ларек бегал?
– Ты кто? – наконец с трудом сглотнув вязкую слюну, спросил старик. – Из этих, из «Газпрома», что ли?
– О как! – широко улыбнулся Андрей. – И сюда дошли блага цивилизации. И здесь известно гордое имя «Газпром».
Он подхватил рюкзак и спрыгнул со своей каменной лежанки вниз. Теперь уже Андрей стал серьезным.
– Поговорить надо, папаша. Ты вроде тут хоронишься от кого-то? Нет?
– А ты кто такой? – неприязненно спросил старик, чуть отойдя назад от незнакомца.
– Неприветлив ты, старик, – вздохнул Андрей. – Столько на чужбине живешь, должен бы каждому русскому лицу радоваться. Неужели не истосковался по родине?
Старик промолчал. Беседа как-то не складывалась, и причиной была удивительная настороженность и недоверчивость этого старика. Надо ее как-то ломать, располагать его к себе, а то потом перед девушками не похвастаешься безграничным обаянием.
– Русский я, дедушка, – проникновенно сказал Андрей и затравленно оглянулся по сторонам.
– Вижу, что не японец! Дальше что?
– А то, что прячусь я! Продул в карты местным бандитам, а теперь прячусь. Страсть у меня есть такая нездоровая – картишки. И на деньги. Найдут – убьют.
– Турист, что ли?
– Турист, – заверил Андрей, – из Украины. Дед, дай мне с тобой спрятаться, а? Я позвонил, через несколько дней сюда наши ребята подъедут. Глядишь, и обойдется все.
Старик стал очень хмурым. Видно было, что тяжело ему взвешивать все доводы и что ему совсем не хочется никого пускать в свою нору. Но человек уже здесь, и от него никак не избавиться.
Наконец, осознав до конца всю безвыходность ситуации, старик решил, что безопаснее будет пустить земляка к себе, чем злить его. Вон он какой здоровый! Он может меня удавить, а нору сам использовать. Глядишь, послезавтра удастся про него что-нибудь узнать. Старик вздохнул и кивнул головой, чтобы парень шел за ним.
Нора, собственно, норой и не была. Это была вполне приемлемой высоты комната площадью метров шесть. Получилась она, как и предполагал Андрей, в процессе разрушения каменной хижины. Только кто-то заранее уложил на склоне над ямой с родником брусья, а брусья застелил толстым брезентом с водоотталкивающей пропиткой. Вода есть, замаскированная дверь есть, дождь почти не попадает. Профессионально старика прячут, сам бы он такое не потянул.
К большому удовольствию Андрея, он не ошибся в нетерпении отшельника. Две бутылки бразильской тростниковой водки «кашасы». Почему бразильская? Андрей решил, что близость Бразилии – единственная причина. А может, это и контрабанда. Главное, чтобы не была «паленая», если только здесь додумались до того, что из технического спирта и химических вкусовых добавок можно делать пойло. Не исключено, что до русских им далеко.
Андрей по-русски вывалил на стол (кусок полиэтилена) свои пищевые запасы: консервы, копченое мясо, хлеб, консервированные ананасы. Бутылку они закончили за тридцать минут и принялись за вторую. Старик, который назвался Германом Николаевичем Орешкиным, опьянел быстро, но на этой фазе он и остановился. Речь его стала путаной и обильной. Большого труда Андрею стоило разобрать весь этот словесный поток, словесное излияние чувств. Однако мало-помалу он ухватил ниточку и понял, что произошло со стариком.
– Вот за эти данные они меня и хотят убить, – тыкал в Андрея пальцем Герман. – Открытие мое заграбастать! Но есть люди на свете, хорошие, хоть и не русские. Ничего, я еще кое с кем договорюсь, есть еще шанс у Германа Орешкина. И заживу я, Андрюха, как помещик, как настоящий фермер. Нет, уеду я отсюда… Надоело…
Откуда у него алкоголь и еда, старик умудрился не проболтаться. Но куда-то же он ходил за ними. До города километров тридцать, а у него возраст, одышка и артрит. Что он там про друзей говорил, которые и не русские совсем? Ему кто-то приносит еду. А если учесть профессиональный подход, то прячут тут Германа люди серьезные. «Интересно я попал, – со смехом думал Андрей, укладываясь на своем спальном мешке. – Очень интересно».
Самое интересное, что старик и утром не проболтался, кто носит ему еду. Однако когда-нибудь она кончится, и ему снова придется идти. Наступил такой момент через день. Андрей демонстративно не собирался вставать и выползать наружу. Старик ушел и вернулся через час. Снова с водкой и едой. Когда он вернулся, Андрей все так же продолжал лежать на своем «спальнике» без штанов. Старик явно успокоился, что новый жилец не намерен за ним следить.
И только вечером Андрей выбрался из их норы и ушел за камни в подветренную сторону. Там он снова достал передатчик, включил его и вызвал командира.
– Сегодня Герман снова ходил за едой, – доложил Андрей. – Думаю, что у них договоренность именно такая – через день. Попробуйте посмотреть за развалинами крепости. И еще. Может, мне уже можно выбраться отсюда?
– Сиди там, – безжалостно приказал командир. – Здесь ты пока не нужен, а этого Германа кто-то держит как козырь. Непонятно все вокруг него. Давай там, тереби старика. Хочешь, мы тебе водки, вина подбросим? Что он там пьет? А ты соврешь что-нибудь. Например, самолет упал.
– Смешно, – ответил безрадостно Андрей. – Только не стоит. Его и так снабжают в приличном количестве.
Через день старик снова стал собираться на встречу со своим таинственным покровителем. Андрей по-прежнему лежал в задумчивости и изображал дрему. Но через пять минут после ухода Германа вскочил и мгновенно оделся. Сунув за спину под ремень пистолет, он достал из-под матраса приготовленный бинокль и выскользнул из норы.
Маршрут он определил давно. Примерно метров пятьдесят можно было преодолеть таким образом, что со стороны испанской крепости его за камнями будет не видно. Солнце светило в спину, и это давало шанс заметить, если кто-то от крепости наблюдает за их схроном в бинокль. В бинокль наблюдали, потому что стекла блеснули пару раз совсем неосторожно.
Вот стекла исчезли, а спина Германа появилась над камнями и скрылась в арке бывших ворот. Андрей вскочил и бросился бежать. Это было удовольствие, тем более после стольких дней лежания в замкнутом пространстве. Когда темнело, Андрей, конечно, выходил и занимался гимнастикой, но это все не то. А сейчас в гору, по пересеченной местности! Легкие работали, как кузнечные меха, кровь бежала по жилам, как неудержимый поток, сердце перекачивало килограммы и центнеры крови. Одно удовольствие!
Наконец Андрей сбавил скорость и перешел на шаг. Он обошел крепость с севера, и теперь надо было быть осторожным. Может, посетитель Германа не один, может, их несколько, и они несут караульную службу. Глупо, но все может быть. Еще десяток метров, еще немного и…
К огромному удивлению, Андрей увидел, что напротив Германа на камне сидит очень симпатичная девушка. Темноволосая, стройная. Вон как брючки обтягивают бедро. И грудь красивая… наверное, хотя под курткой не видно. Нос великоват, зато губы пухлые. Не толстые, а совсем чуть-чуть. Стоп! Ломашевского на тебя нет! Опять о бабах все мысли! Мысленно Андрей рассмеялся этой шутке над самим собой, а потом стал смотреть на девушку в бинокль. Говорили они по-испански, хотя национальности, этнических признаков он определить в ней не смог.
Андрей повел биноклем по сторонам и увидел светлый «Понтиак» метрах в ста ниже по склону. В машине никого не было. Модель американская, может, и девушка американка? Может, это агенты ЦРУ Германа пасут и приглядывают за ним. Резон в этом есть. Например, сначала победить геологических конкурентов, а потом вытащить его на свет божий, и пусть показывает свои данные о месторождениях, которые он тут нарыл. Можно их у него купить, а можно и не покупать. В этом случае они его держат тут просто как приманку. Тогда Андрей классически на эту приманку попался. Неосознанно, конечно, но теперь он засветился не у наемников-бандитов, а у резидентуры ЦРУ. Вот это уровень, вот это карьерный рост! Век бы его не видеть! Но теперь надо форсировать события, пока их не начали форсировать другие.
