— Извини, — искренно попросил прощения Ник. — Значит так, скажешь, что к ним вечером от тебя человек придет с конвертом…
— А спросят, что за конверт? — вывернул голову Лепчик.
— Да пошли их, не их дело…
Тут трубку сняли. Ник попытался найти на аппарате кнопку громкой связи, но не нашел, и потому слышал только Лепчика:
— Зяма? Это Лепчик… Что? Плевать мне на ларек. Это с вами Близнецы разберутся, а мне начхать… От меня вечером человек зайдет, с пакетом… От меня, сказал! Тебе зачем знать, что за человек?.. Надо будет, скажу, что в пакете, а так сиди и ершиком задницу свою драй. Когда понадобишься, позвоню…
Уловив конец разговора, Ник отключил аппарат и похлопал Лепчика по плечу:
— Молодец. Здорово.
Ник поглядел на часы. Все, что хотел, он узнал. Больше от Лепчика он ничего знать не желал.
— Слушай, а чего ты на полу валяешься? Мокрый весь… — Ник развязал толстяка и помог подняться. Даже проводил до стола и усадил в кресло. — А ноутбук у тебя зачем? Для форса или и вправду пользоваться умеешь? Может там внутри информация какая?
Лепчик тупо уставился на компьютер.
— Ну, есть там… Сколько денег, куда… А ты откуда, парень?
— Да маляр я, — просто ответил Ник. — Побелить ничего не надо? Или выпей вот.
Он плеснул из бутылки в стакан грамм двести коньяку и протянул Лепчику. Тот схватился и одним глотком осушил почти весь. И сразу лицо его стало приобретать привычное подловато-наглое выражение.
— Ну, — как бы прощаясь сказал Ник. — До встречи. Пел ты хорошо, а ария была — мечта Мусоргского. Я бы еще послушал, но дела не позволяют.
Он двинулся к выходу из каюты и, точно рассчитав момент, обернулся: Лепчик быстро отдернул руку от пистолета, прилепленного к столу. Ник сделал вид, что ничего не заметил:
— А говорил, что тянучки не любишь… А распелся, что твой соловей. И никаких тянучек.
Ник снова пошел к двери, доставая из кармана пистолет и в тот момент, когда услышал сзади сухой щелчок, повернулся и выстрелил Лепчику в грудь. Такая рана, он знал, смертельна, но не мгновенна, он еще сможет напоследок кое-что услышать.
Лепчик как-то весь оплывал в кресле, мутнеющими глазами глядя недоуменно то на браунинг у себя в руке, то на Ника.
— Спасибо тебе, толстяк, за все, — вполне искренно проговорил Ник. — И даже за подлость твою, в которой я не ошибся. Только хотел я тебе сказать, что ты не только был там, но и бил Серегу. И умираешь сейчас: именно за это. Ну, умирай, пора…
Словно послушавшись, Лепчик дернулся и затих, превратившись в тело.
Ник напоследок залез к нему в стол и достал кольт и «Узи». Кольт ему нравился очень, но от «Узи» толку явно будет больше. Впрочем, захватил на всякий случай и то, и другое, и вышел на палубу.
* * *
Как профессионал, Ник знал, что дело можно считать законченным только тогда, когда дошел до базы. В его случае — хотя бы до Пашкиной квартиры. Поэтому уже выходя, он почувствовал неладное и сразу пригнулся.
Как оказалось, совершенно вовремя, потому что со стороны берега раздалась настоящая автоматная очередь.
«Ух ты, — мелькнуло в голове. — У них и «Калашниковы» есть! Хорошо, если это тот один…»
Судя по всему, это действительно был тот один. Стрелял он бестолково, но много и с остервенением. Пули крошили обшивку, пробили бочки с соляркой, которые стояли тут же, вдоль борта, расколошматили вдребезги стекла на капитанском мостике…
Однако, при всей неумелости этой пальбы, Ник понимал, что просто так путь к берегу ему заказан: на пирсе даже неумелый стрелок его положит, как игрушку.
Он достал кольт, пристроился у стенки и, лежа, быстро вычислил, откуда стреляли. Хитрец не стал подходить поближе, он засел в здании и поливал яхту из окна первого этажа. Там его достать было трудно, но Ник попытался.
Прицелился тщательно, сделал упреждение на ветер, выдохнул и плавно нажал на спусковой крючок. Оружие жахнуло, приятно ударив по всей руке, вплоть до плеча и в том окне вверх взвились щепки.
«Не достал, — понял Ник. — Если бы достал, то щепок бы не было.»
Хитрец быстро сообразил что к чему и перебрался к другому окну, открыв столь же беспорядочную и столь же опасную пальбу.
Яхту, Нику было жалко, но делать нечего. Да и ветер был с реки. Кстати, и время поджимало.
Он, скрываясь за постройками подполз поближе к корме и, достигнув лужи солярки, с трудом зажег ее. Огонечек сначала был слабый, вот-вот затухнет, но с ветерком разошелся, перебрался к бочкам, стал лизать им. бока. Тут занялась и краска, а через несколько секунд защелкала, разгораясь, палуба.
Солярка горела жирно, дым давала, какой надо, черный, непроглядный: Оставалось только спрятать стреляющего нахала хоть на время.
Ник прополз сквозь каюткомпанию и выглянул в иллюминатор. Противник перешел на короткие очереди и стрелял теперь преимущественно по корме, что только шло на руку Нику: там еще оставались бочки, а эта единица врага делала в них лишние дырки, отчего пламя только разгоралось, дыма становилось все больше и он заволакивал берег, мешая стреляющему видеть,
что происходит на яхте.
Ник понимал, что как только дыма станет, слишком много, тот, наверху, либо сменит огневую позицию, либо сбежит. И то, и другое было бы не очень хорошо. Пришлось купаться.
Ник перевалился через борт и окунулся в прохладную воду. В одежде и с оружием плыть было неудобно, зато хорошо получилось поднырнуть под яхту и выпрастаться из воды уже под пирсом.
К счастью слева но берегу шел кустарник, и Нику удалось вылезти на сушу вне зоны видимости стрелявшего. Тот продолжал поливать безжизненную теперь яхту с завидным упорством.
Пока Ник кружным путем поднимался к зданию пансионата, он про себя удивлялся наглости стрелявшего: вот так, посреди дачного поселка палить из автомата и не опасаться, что придет участковый, или набегут жители…
Но тот и правда ничего не боялся. Стрелял себе и стрелял. Уже два рожка точно прикончил и начал третий, — Ник инстинктивно считал продолжительность очередей и довольно точно мог угадать, когда противник начнет менять магазин.
Это должно было случиться скоро и следовало поторопиться.
Ник вышел к углу здания, залез в то самое окно, в которое уже залезал раз сегодня, вышел в коридор, но направился не к лестнице, а к холлу.
Подкравшись к углу, он присел и выглянул. Стрелявший, а им действительно оказался тот, на которого Ник наткнулся еще в самом начале веселья, был тут. Он как в фильмах про войну метался от одного окна к другому и посылал в стороны яхты короткие очереди.
Ник остался сидеть на корточках и ждал, когда тому надо будет перезарядить автомат. Он ждал спокойно, только морщился, когда звучали выстрелы: в пустынном холле они шарахались эхом и больно били по барабанным перепонкам…
Наконец услышал характерный щелчок, с которым рожок отсоединяется от автомата. Тогда он встал и вышел в холл.
Уголовник его не заметил. Он лихорадочно тыкал новый магазин в автомат, но тог не лез. Нику надоело стоять посреди холла:
— Я уже не там, — внятно сказал он. — Я уже здесь! Блатной от неожиданности сел на пол и поднял на
Ника автомат без магазина.
Может это и могло Ника как-то разжалобить своей наивностью, но только не сейчас. Кольт от него так же делал героя вестерна, как автомат из этого блатного — героя фильмов про войну. Поэтому Ник довольно картинно поднял револьвер и выстрелил.
Блатной затих. Но Ник на всякий случай подошел и проверил: тот действительно был мертв, надо было уходить.
Очень хотелось прихватить с собой автомат, но Ник понимал, что по городу с автоматом не походишь. И кольт тоже пришлось бросить: в барабане оставалось только три патрона, а ради них таскать такую пушку тяжеловато.
Ник с сожалением положил кольт на пол и, легко выпрыгнув на улицу, вышел из ворот пансионата.
Мокрая одежда неприятно липла к телу, сам себе Ник казался грязным, хотелось в душ. Кроме того, стала отходить заморозка на ноге и вновь заломили и колено, и потревоженный речной водой порез.
Ковыляя, Ник добрался до «Запорожца», ввалился в кабину, завел мотор и медленно двинулся в сторону шоссе. Курить в машине было страшно неудобно: руками все время приходилось нажимать на педали, но курить хотелось и Ник курил, наклоняясь за очередной затяжкой к руке, которая не выпускала руль…
По тропке от шоссе шла какая-то женщина. Она на Ника внимания не обращала, смотрела с беспокойством на клубы дыма над берегом, но когда он поравнялся с ней, она зыркнула на машину с подозрением, да и Ника оглядела внимательно.
— Пожар на пансионате, — зачем-то сказал ей Ник, но она не ответила.
«Надо было компьютер с собой захватить, — вяло думал Ник, пробираясь на «Запорожце» сквозь поток машин. — Может, там интересное что… Имена какие, адреса. Суммы… Он говорил о деньгах… Наверняка наличные, налогом не обкладывались. Аль Капоне за неуплату налогов чуть не полвека срока схлопотал. Господи, какая чушь в голову лезет! Я же не агент ФБР. На налоги эти мне плевать, а я все пытаюсь что-то такое… Если пожарные вовремя приедут, то ноутбук в милицию попадет, пусть они и разбираются. Только, судя по всему, пожарных скоро ждать смысла нет…»
