сконцентрировался, призвал себе под ноги наскальную живопись. Египетская фреска развернулась громадным полотном, буквально погрузила нас в мир котлов, чертей и кровавых художеств. Я аж на секунду остолбенел, настолько живым мне показался этот оживший у меня под ногами подземный мир. И не мне одному. Бородачи дружно перешли на истошный крик, как обезьяны полезли друг другу на плечи, спасаясь от разверзнувшейся под ними бездны. Выдра, схватившись за свою пирсингованную морду, завыла как никогда раньше, отказалась смотреть себе под ноги и принялась раскачиваться взад-вперед, бормотать про какие-то «битые файлы», «системные ошибки» и «зиккурат преображенных».
Нда, картина и в самом деле была жутковатой. Я даже походил из стороны в сторону, обошёл кругом двор, настолько огромным был этот оживший мрак под асфальтом. Наскальная живопись превратилась в настоящий ад. Чертей было сотни, если не тысячи. Железных вертелов, циркулярных пил, огромных котлов и чанов – десятки, а то и сотни. Человеческих хребтов и костей – горы. Черепов – у каждого хвостатого полные карманы. Все, кого я спас, пошли на корм жутким погонщикам этого нарисованного мира. Черти буквально обжирались, заталкивая спасенных мною бедолаг в огромные кастрюли, насаживая на вертелы, распиливая на циркулярных пилах. А вот пушку никто чинить не хотел, что меня сильно удручало. Погнутый раструб с отвалившимися колесами как был разбитый с прошлого выстрела, так и остался стоять, поломанный и никому не нужный. Хвостатые бездари предпочитали вместо этого мордовать хлыстами безымянного курьера или собираться кучами по углам, валяясь пузом кверху.
Безымянный курьер со своей огромной ношей на плечах по-прежнему был жив. Что неудивительно. Бедолага всё ещё оставался на своём месте, кричал, тужился, извивался в адской агонии и продолжал страдать, пытался двинуть с места свою огромную ношу. С последнего раза, когда черти высыпали ему под ноги раскаленные головешки, туда добавились обломки пришедших в негодность циркулярных пил, поломанные вертелы и разбитые чаны. Рогатые дуболомы всё ещё думали таким садистским образом придать кричащей фигуре сил и бодрости духа, заставить курьера поднять свой гигантский валун и потянуть дальше по маршруту.
– Делаем так, – прекратил я пялиться себе под ноги, повернулся к выдре и орущим от ужаса бородачам. – Всё это подземное царство нам нужно отправить туда, откуда оно явилось. Обратно к терминантам, – дал я установку зубатой художнице. – Поэтому, сейчас я скажу тебе адрес, а ты нарисуешь рогатым бездельникам карту, понятно?
Выдра на мои требования лишь крепче ухватилась за собственную башку и заголосила в три раза громче и выразительней.
– Этих, – кивнул я в сторону чумазых интервентов, – нарисуешь рядом с курьером, строго под валуном. Изобразишь их точно в такой же позе, как этот неизвестный под камнем. Пусть помогают бедолаге поднять его огромную ношу и тащить по указанному адресу. Пока этот кирпич с места не сдвинется, черти из моей головы никуда не денутся. Понятно?
– Не буду-у-у-у! – пошла в отказ цыганский барон, закрыла себе глаза и уши, втянула голову в плечи. – Эти мазюки трогать нельзя! Я жить хочу-у-у!
– Ну дак это… – не понял я претензий. – Вот и рисуй, что говорю. Нарисуешь – будешь жить. Не нарисуешь – скормлю пауку.
– Их нельзя трогать, нельзя, понимаешь?! – вцепилась мне в руку сутулая собака, попыталась укусить за палец. – Это же вирус! Вирус, тупая ты человечина! Ой зря я на эту планету приперла-а-а-ась! Ой я ду-у-у-ура!
– Нормально всё будет, – вырвал я из острых собачьих зубов свою ладонь, подул на прокушенный палец. – Ничего с тобой не случится. Ты главное начни, а там сама всё увидишь. Меня этим хвостатым нарисуй. Нарисуй, будто с картой в руках стою и направление указываю. Ясно?
Выдра отрицательно покрутила головой, вновь попыталась цапнуть меня за руку.
– Всё, давай принимайся за работу, – пнул я голосящую гадину, пригрозил ломом. – Или скормлю пауку.
– А мазюкать-то нече-е-е-ем, – нашла ещё одну причину не рисовать зубатая.
Вот честное слово – талант. Это же надо так умудриться, чтобы скулить, реветь, кусать тебя за палец и говорить одновременно. Поразительные способности.
– Суй палец в нос, – приказал я цыганскому барону.
– Заче-е-е-е-ем?
– Сейчас будут тебе краски.
– Ну сунула.
– А теперь рисуй.
Зубатая образина испуганно завизжала, уставилась на свой перепачканный в крови палец, полезла затыкать себе тряпками кровоточащий нос.
– Зря краску переводишь, – грозно посмотрел я на два разбухших от крови тампона в чужом носу. – Тебе ещё рисовать и рисовать.
Выдра сразу же вытащила материю из собственного носа. Кровь аж ручьем хлынула. Я сконцентрировался, убавил зубатой гадине объём кровопотери. Не ровен час и кони двинет, толком нарисовать ничего не успеет.
– Зря я одноухого не послушала, ой зря-я-я-я-я! Говорили мне, не связывайся с полярником, не лезь к Индиане Джонсу-у-у-у! А я, дура, не послушалала-а-а!
– Давай уже, мазюкай! – оборвал я эту новую волну истерики, выдернул очередные два тампона из чужого носа. – Приступай. Количество крови в твоём организме ограничено.
Мел я этой художнице давать побоялся. Не хватало ещё, чтобы её на ту сторону утащило. Убедившись, что зубатая гадина всё-таки принялась елозить окровавленным пальцем у себя под ногами, я вытащил из кармана пачку сигарет, прошёл к ближайшему подъезду, сел на лавочку. Затягиваясь едким табачным дымом, достал телефон, разблокировал. Надо было глянуть чего там мобильник от меня хочет и почему уже пять минут вибрирует не замолкая.
Я разблокировал телефон, уставился в экран. Незеррилм демонстрировал разбросанные по всей карте города новые иконки с заданиями, призывал открыть и ознакомиться с меню «наемного персонала» и сообщал о новых статусах в личном профиле, которых у меня и без того набралась уже целая куча. Что с ними делать дальше и можно ли их как-то использовать до сих пор оставалось тайной. Я быстро изучил обновившийся перечень, заметил любопытные там «руководитель», «организатор» и «сильный лидер». Были ещё «угрюмый», «загадочный» и «жуткий», что в совокупности давали понять откуда мне всё это прилетело – женская банда постаралась. Странное у них обо мне впечатление сложилось. Особенно удивлял «сильный лидер». Каким образом девушки увидели во мне сильно лидера – непонятно.
Я закрыл окно личного профиля, свернул карту города и щелкнул по иконке наемного персонала, посмотреть. Тут меня встретил унылый длинный список, состоящий из одних лишь безликих порядковых номеров. Себя я обнаружил в самом его конце. Строчка ID: 88488, с одной, серого цвета звездой под личным номером, призывно моргала выделенной рамкой, и я ткнул пальцем в экран телефона, развернул дополнительное меню. Взгляду открылась наполовину пустая «карточка наемника», где из доступной информации имелся список выполненных заданий и количество заработанных «звёзд».
