Я развёл костёр и повесил чайник с водой для чая. За эти дни я научился за минуту разводить огонь, да так, что костёр горел без дыма. Расположившись у огня, мы с удовольствием пили крепко заваренный чай и наслаждались тишиной.
— А вот друзья мои, — начал Мурат, — вы слышали о подземной жизни Сталина?
— О какой подземной жизни вы говорите Мурат? — спросил я.
— Могу рассказать, если хотите? Я одно время работал с архивными документами, и мне попадались интереснейшие вещи. Об этом, и тогда, и сейчас знали единицы. Так как, будете слушать? — спросил он с хитринкой в глазах.
— Мы готовы, — ответил я за всех, и, расположившись как можно удобней на спальном мешке, приготовился к очередной истории.
— В 1941, осенью, Москва готовилась к эвакуации, — начал Мурат. — Немцы были в десятке километров от столицы, и всего лишь танковый прорыв мог привести к тому, что столица оказалась бы в руках агрессора. Возникла паника, и сотни, тысячи людей бежали из города. Они жгли свои партбилеты и занимались самым настоящим грабежом. Магазины не работали, к поездам пускали по специальным пропускам. Большая часть населения была уверена, что Сталин покинул Москву. Аппарат ЦК, и многие чиновники прибыли в Куйбышев. Туда же отправили и сталинскую библиотеку, автомобили, и гардероб вождя. Сталин, конечно, хотел покинуть Москву, но пока оставался в ней. В Кремле под квартирой вождя было построено бомбоубежище. Об этом писал в своих мемуарах, заместитель начальника 1 отдела НКВД Д. Н. Шадрин. Кстати и Симонов об этом писал, и тебе, Сашка, надо бы знать об этом.
— У Симонова я особенно люблю поэзию, — ответил я. — А, что это за книга?
— Это рассказ Исакова, который был в кремлёвском подземном кабинете Сталина, зимой 1941 года. Вот, что записал Симонов, — продолжил Мурат, — мне это хорошо запомнилось: «Ход туда обыкновенный, забетонированный, со всеми полагающимися устройствами. Но когда мы входили в этот самый кабинет, то создавалось впечатление, что вы оказываетесь не внизу, а наверху. Это был точно такой же кабинет Сталина, как и обычный. Дубовые панели, стол, портреты вождя. На стенах гардины, закрывающие окна, которых не было. Только сама площадь, намного меньше, чем у настоящего кабинета. Ещё одно сталинское подземелье, было построено на даче в Волынском. Рядом со зданием бани стоял не большой холм. Глубина была около семнадцати метров. Там внутри находилось всё необходимое для работы и отдыха. Правда объект этот полностью был готов, только через восемь месяцев после начала войны. Бункер мог выдержать прямое попадание авиационной бомбы. В качестве перекрытий использовались чугунные рельсы. Система коридоров была построена так, что полностью исключала встречи вождя с прислугой. Там стоял дизель генератор, и бункер мог спокойно работать, и жить в автономном режиме».
— Вот это да, — сказал я, и присвистнул.
— Не свисти, — сказал Мурат, — а то денег не будет. Так вот, не смотря на свой почтенный возраст, я имею виду то, что он построен в сороковые года, он будет работать и сейчас.
— Здорово! Я читал о подземном метро для членов правительства, вот только не знал правда это, или вымысел.
— Правда, — сказал Мурат. — Это другая история, и давайте я расскажу её завтра.
Нам ещё спать не хотелось, и мы попросили Мурата продолжить.
— Хорошо, ребята, если спать не хотите, тогда слушайте. Когда немцы проводили налёты на Москву, основное место работы, находилось на станции «Кировская». Там был узел связи, и комната для других членов Политбюро. Поезда на станции не останавливались, а платформа была отделена от путей фанерной стеной. Готовить само убежище приходилось быстрыми темпами. На улице Кирова был штаб, рядом — детский туберкулёзный диспансер. Больницу выселили в Подмосковье, и в здании начались работы по подготовке к переезду Ставки Верховного Главнокомандующего. В штабе ПВО из подземного бункера был прорыт тоннель, прямо на станцию метро «Кировская». На всю подготовку людям дали четыре дня.
— И что вы думаете? — спросил у нас Мурат. — За четыре дня всё было готово. В девяностых много писали о подземных линиях метро Сталина и всякой чепухе. Выдумывали, что хотели. Только мало кто вспоминал людей, которые там работали.
— Так, всё-таки были отдельные ветки метро для правительства? — спросил я.
— В Москве было две независимых «Арбатская» и «Смоленская» станция. Существовал, так называемый, закрытый тоннель, который во времена перестройки, был превращён в музей в Измайлове. В девяностых там открыли музей Вооружённых сил, на базе бывшего Запасного командного пункта Верховного главнокомандующего Красной Армии И. В. Сталина. Создание этого объекта относиться к тридцатым годам. Это являлось частью государственной программы по обеспечению обороноспособности СССР. Сам объект соединён семнадцати километровой подземной дорогой с центром Москвы. Историки до сих пор спорят о том, были ещё тоннели или нет? Каждый приводит свои аргументы и споры продолжаются.
Я уже засыпал, глаза закрывались.
Мурат это заметил, и сказал:
— Завтра продолжим, отбой.
Тут же я залез в спальный мешок и уснул. Игорь остался на посту. Около двенадцати ночи он меня разбудил, и я сонный занял его место. Спать хотелось страшно, глаза слипались. Закутавшись в одеяло, я капельку согрелся. Подбросив дров в костёр, я в который раз, смотрел на небо. Ветки трещали в огне, и стало на много уютней, и теплей. Небо было усыпано звёздами, и красотища стояла необыкновенная. Невозможно глаз оторвать. Где-то совсем рядом завыл волк. Вначале один, потом ещё несколько. Я вытащил пистолет и положил рядом. Так гораздо спокойней на душе. Народ спал и видел сны. Ночью жутковато в горах, тем более, когда устал от длинной дороги, хочется спать, а рядом в унисон храпят друзья. Так я просидел до трёх часов, и еле разбудил Руслана.
— Вставай, — будил я его, толкая в бока.
— Что случилось? — спросил он.
— Да ничего, всё в порядке, твоя очередь дежурить.
Руслан с неохотой поднялся, и уселся возле костра, разгребая палкой прогоревшие ветки.
Утром уже меня разбудил Мурат, и сказал, что пора собираться. Они с Игорем, приготовили завтрак, и я с удовольствием поел каши с тушёнкой. Выпив горячий чай, я был готов продолжить путь.
— И так, друзья мои, — сказал Мурат, — давайте к вечеру доберёмся в деревню.
И мы быстро направились по тропинке. Вышли на поле, и уже прибавили шаг. Поднялся ветер, становилось холодно, чувствовалось, что скоро зима. До вечера мы шли, делая не большие остановки. И вот к закату вдалеке показалась деревня.
Войдя во двор, мы не увидели хозяина, и это сразу вызвало беспокойство. Походив по двору, прошли в дом. Хозяин лежал на кровати, отвернувшись лицом к стене. Мурат подошёл, и взял его за плечо. Старик был мёртв, убит пулей в голову.
Мы растерялись, и стояли в оцепенении. Мурат сказал, чтобы проверили на улице машину.
— На месте она? — спросил резко он.
Я побежал за дом, но машины нигде не было. Обыскав весь двор, улицу, но машина, как сквозь землю, провалилась.
Я бежала по улицам и не верила своему счастью. «Неужели мне удалось! Ура! Ура! Сердце готово было выскочить наружу от радости».
Прохожие оборачивались, но я не обращала на них внимания. «Надо как можно скорее найти укрытие», — твердила я. Оглянувшись, успокоилась, погони нет, и перешла на быстрый шаг. Зайдя во двор, я спряталась за ящиками с мусором. Закрыла лицо и заплакала. Прохожий араб спросил на английском, не нужна ли помощь?
Я ответила, что нет, и он, пожимая плечами ушёл. Теперь необходимо продумать, как поступить дальше, куда идти. В полицию нет смысла обращаться, и я нашла самый простой, и в тоже время гениальный выход. Я решила найти группу русских туристов, и с кем-то из соотечественников поговорить. Или хотя бы попросить телефон, и сообщить в Москву, где я нахожусь. Просидев ещё минут пятнадцать, я окончательно успокоилась. Вытерев щёки, поднялась и медленно пошла по улице, стараясь не вызывать подозрений.
«Надо идти туда, где много людей, — подумала я, — в таких местах проще затеряться в толпе».
На проспекте увидела большой магазин. Перейдя на ту сторону, я вошла в него. Это был гигантский супермаркет. Изображая покупателя, я с важным видом пошла по залу. Наверх вёл эскалатор, и я поднялась на второй этаж. Выглянув на улицу через стекло, я увидела, как по ней бежал Олег, за ним водитель.
«Бегите, — подумала я, — меня вы уже не найдёте». Невозможно было поверить, что самое ужасное позади, и это скоро всё закончиться. Может идти в посольство? А где оно, и стоит ли.
Продавец заметил, что я долго, стою у окна и подошёл, спрашивая, чем он может помочь.
— Мне нужна женская одежда, — сказала я с вымученной улыбкой.
Он показал на третий этаж и приветливо улыбнулся. Я поднялась наверх, и начала смотреть одежду, хотя в кармане не было ни копейки денег. Сердце стучало сильней с каждой минутой.
