– Да?.. Нет, Анны сейчас дома нет… Не знаю… Она уехала к матери в Анапу, там что-то случилось… Да, с ее матерью… Попробуйте позвонить, хотя зачем вам это… Нет, номера ее телефона в Анапе я не знаю… Ну, вот так и не знаю! Мы общаемся при помощи писем и телеграмм… Всего хорошего…
Исрафилов положил трубку. Оглянувшись, замер на мгновение испуганно: у входной двери стояла его жена.
– Кто это был?
– Один из твоих поклонников, наверное, – отвечал Исрафилов беззлобно. – Не представился. Мужской голос, такой обаятельный…
Казачка сделала движение, лучше всяких слов выразившее ее безразличное отношение ко всем поклонникам.
– Почему дверь в гараж открыта? – спросила она.
– Я там занимался…
– Чем?
– Пошли покажу…
Пропустив вперед жену, Исрафилов вышел из дома, повел ее в сторону гаража, где стояла его белая, с затемненными стеклами «Волга».
– Что это за хрень тут растет? Куда ты меня, дятел, ведешь?
– Камыш…
– Так это берег, что ли? Да на хрен ты меня сюда приволок, за тыщу миль от города…
– А тебе опять хочется, чтобы тебя менты да армейские всю ночь по подворотням собаками травили? Мне не хочется…
– Суки… Сами они собаки…
Звездное небо раскрылось от края и до края над берегом Каспийского моря в районе острова Чечень. Огромная полная луна, неторопливо подбиравшаяся к своему зениту, заливала побережье серебристым, призрачным светом.
Два грязных, полупьяных бомжа, спотыкаясь и вполголоса переругиваясь самыми последними словами, пробирались по узкой, проложенной в зарослях водных растений тропинке, спасаясь от преследования милиции и армии, почему-то вдруг вздумавших усилить меры безопасности вокруг Махачкалы. Один из бомжей, постарше и поопытнее, лучше знакомый с местной спецификой, вел позади себя бродягу, который был явно моложе, но, несмотря на это, физически слабее, более разбитого и немощного, однако зловредного на язык.
Внезапно под ногами идущих захлюпала вода.
– Фу, блин, падла, – пробормотал молодой бродяга, чуть не падая и опираясь на плечо впереди идущего. – Куда ты меня ведешь, дятел? Тут же море… Еще простудимся на хрен! Чем лечиться-то будем?..
– Водкой, чем же еще… Пошли, пошли! Там дальше сухо…
Они и в самом деле вскоре выбрались на неширокую полянку в зарослях тростника. Посреди возвышался покатый песчаный пригорок, сухой и мягкий. Вокруг стеной стоял тростник, смыкаясь верхушками своих стеблей так, что над головой словно образовывался шатер.
– Во! Видал, что я нашел на днях? – сказал старый бомж, взбираясь на пригорок и с удовольствием усаживаясь на мягкий песок. – Здесь нам никакая ментура не помешает…
– Да уж, – пробормотал молодой бомж. – Комарья-то до хера…
– А ты как хотел? Чтобы летом у воды и без комариков? Такого даже при коммунизме нам не обещали!
– Да заткнись… Проповедник хренов… Давай лучше сюда бутылку-то…
– Успеешь… Поперед батьки в пекло залезть…
Двое бомжей удобно устроились на пригорке, попивая дешевое вино прямо из горлышка бутылки и отгоняя от себя назойливых комаров. Через некоторое время молодой бомж, бывший, несомненно, слабее здоровьем, повалился в пьяном сне на песок, едва не выронив в воду бутылку. Грубо выругавшись, старший подхватил драгоценный сосуд, поправил своего непутевого товарища, чтобы тот не оказался в воде. После этого стал медленно, с удовольствием смакуя, допивать остатки вина, задумчиво глядя на блестевшее вдали в лунном свете море.
От неожиданного тихого шороха и плеска воды в тростниках у себя за спиной он вздрогнул, насторожился. Стал пристально вглядываться в темную массу водных растений. Кто-то большой, бесстрашный пробирался по ним прямо к песчаному пригорку.
Старый бомж сильно струхнул было, но потом взял себя в руки. К ним шли гости – что ж, гостей надо было хорошо встретить!
Поспешно выплеснув себе в глотку остатки вина, он взял бутылку за горлышко, приготовившись в случае чего огреть ею нежданного гостя по башке.
Стебли тростника раздвинулись, и старый бомж приоткрыл рот от изумления и страха: из зарослей тростника показался аквалангист. Черный гидрокостюм плотно облегал небольшое, но крепкое мускулистое тело, лицо было закрыто маской, но загубник болтался свободно за спиной.
Аквалангист спокойно и уверенно выбрался из тростника, направился было к пригорку и тут только замер на месте, увидев перед собой двух бомжей.
– Слышь, браток… Ты чего сюда приперся?.. – первым осмелился нарушить молчание старый бомж.
Аквалангист при звуках голоса вздрогнул, нелепо дернулся, потом согнулся в три погибели, развернулся и, неуклюже шлепая ластами по мелководью, поспешно кинулся в заросли тростника.
– Фу-ты, блин, пугливый какой, – пробормотал старый бомж, однако исключительно довольный тем, что так легко и просто прогнал непрошеного гостя. – Чуть слово сказал, он уже и наутек.
Ему захотелось похвалиться перед своим другом таким успехом, и он стал расталкивать спящего молодого бродягу.
– Слышь, ты, сопляк вонючий! Проснись, тут у нас гости были…
– Иди на хер… Какие гости? – Молодому хотелось спать, и больше ничего.
– Аквалангист из моря вылез… Но я ему бутылкой погрозил, он и в кусты…
Молодой бомж приподнялся на локте, посмотрел вопросительно на своего старого приятеля.
– Ты до того допился, что уже глючить начал? Ложился бы спать…
– Да говорю тебе, водолаз вылез из моря…
– А тридцати трех богатырей с ним не было? И Царевны-лебедь в придачу… Дай сюда бутылку!
Молодой отнял у старика бутылку, которую тот продолжал в недоумении держать в руках за горлышко.
– Что, уже выдул всю? Или расплескал? Эх, паскуда…
– Я говорю тебе, Васька, водолаз из моря…
– Да заткнись! Дай спать…
Однако спать им не пришлось. Потому что в этот момент со стороны берега раздался шум приближающейся машины. К удивлению двух бродяг, машина остановилась совсем близко от того места, где они оба лежали, водитель заглушил мотор, выбрался из-за руля, открыл багажник, стал выгружать из нее что-то на землю. Потом вдруг стал пробираться по той самой тропинке, ведущей к их песчаному пригорку, по всей видимости, неся на себе что-то тяжелое.
– Эх, собака! – проговорил старый бомж. – Сюда, паскуда, прет! Что за хрень, а? Даже в камышах бедным людям покоя нет…
– А он сейчас здесь доходится! – агрессивно, но тихо сказал молодой бомж. – Он сейчас бутылкой по башке получит. Чтоб не ходил по ночам где не надо.
Он и в самом деле взял пустую бутылку на изготовку, совсем как его товарищ несколько минут назад, встал на ноги и направился было с пригорка навстречу неведомому хозяину машины.
Но далеко он пройти не успел, потому что сзади раздался плеск воды и шорох тростника. Тот же самый аквалангист снова вынырнул из воды, но на этот раз в руках его было подводное ружье. Раздался глухой металлический щелчок, и длинная стальная игла вонзилась в шею молодого бомжа. Глухо захрипев, тот повалился на землю.
Его старый приятель, привстав в ужасе на пригорке, попятился было назад, к тростникам, хотел бежать напрямую через заросли, но провалился по колено в воду, стена из толстых узловатых стеблей отбросила его назад. Аквалангист тем временем успел перезарядить ружье. Опять щелчок, и второй бродяга с проткнутым стальной иглой горлом, протяжно застонав, рухнул в воду. Появившийся на тропинке нагруженный взрывчаткой Исрафилов замер в испуге при виде этого.
– Случайно сюда забрели? – предположил он, кивая на корчившихся в предсмертных судорогах бродяг. – Ну, черт… Чуть-чуть ведь все не испортили…
Он свалил на песчаный пригорок узлы со взрывчаткой, стал помогать аквалангисту прикрепить это все у себя на спине.
– Иранца я еще раз пристукнул для верности, – сказал Исрафилов. Напряженное молчание аквалангиста, всерьез занятого укреплением у себя на спине груза, видимо, несколько угнетало его. – Чтобы он случайно не проснулся, не пришел в себя раньше времени. Если найдут, увидят, что у него башка проломлена, сочтут, что от взрыва. Экспертиза никогда не определит, особенно если тело хорошо в море помотает. Стало быть, алиби железное…
Аквалангист ничего не ответил. Он кряхтел под тяжестью навалившейся на него взрывчатки.
– Ничего, под водой легче будет, – попытался утешить его Исрафилов.
Аквалангист, казалось, пропустил это замечание чекиста мимо ушей.
– Я сейчас ехал, там полно оцеплений, солдаты кругом рыщут. Ну, меня-то пропустили, конечно… Похоже, разведчики этой ночью решили непременно взять террориста.
– Ну что ж, у них будет, на кого свалить всю вину, – отозвался наконец аквалангист.
Теперь он был полностью готов к погружению. Взял в рот загубник, проверил, в порядке ли баллоны. В ответ на вопросительный взгляд Исрафилова он только молча кивнул.
