— Мистер Татаринов… — на плохом английском попыталась угадать толстуха, и Кэп от безысходности — не отказываться же ему от собственного имени — согласился, что это он. — Ваше командование должно было отдать вам приказ.
— Да. — Командир оглядел четыре джипа «Шевроле» и человек двадцать мужиков, вылезших из них, вооруженных бластерами. Разглядывая демонстрацию силы, Татаринов подумал, что бедный Хусавик до сего дня не знал такого количества вооруженных людей со времен викингов.
— Вы освободили Сильвию Польна? — Женщина улыбнулась, но лучше бы она этого не делала. Акулы дохнут от зависти, крокодилы лезут в петлю, жабы стреляются. Какой милый ротик!
— Мы спасли еще два десятка детей. Они все наверху.
— Хорошо, хорошо. — Крокодилица потирала ласты. — Мы приехали за Сильвией. За остальными детьми скоро придет автобус.
Татаринов как бы ненароком посмотрел на Манчестера, но тот не подавал ему никаких сигналов.
Еще раз осмотрев встречающую публику, Кэп сморщился, но дал сигнал Голицыну, чтобы тот вывел только Сильвию.
Девочка, увидев внизу встречающих ее людей, с испугом посмотрела на Поручика. Тому оставалось только повести плечами:
— Это за тобой. Смотри, сколько приехало. Видать, ты какая-то важная персона.
Девочка была рада избавиться от всех тех волнений, которые выпали на ее долю за последнее время, и потому часто-часто перебирала маленькими, но крепкими ножками, мечтая как можно скорее оказаться на земле, сесть в машину, чтобы вскоре взлететь на белом большом самолете и оказаться дома…
Татаринов глядел на то, как спускается Сильвия, и еще больше нервничал.
Как только девочка сошла с трапа, крокодилица бросилась к ней с объятиями.
— Все ли с тобой в порядке, моя дорогая? — спросила она, но Татаринов фразу понять не мог — он не знал голландский.
Услышав вторую родную речь после польской, Сильвия поняла, что перед ней земляки, в ответ обняла за шею склонившуюся к ней женщину и заплакала.
— Пойдем, пойдем, моя красавица, скоро мы будем дома, — вещала тетушка, уводя Сильвию.
Татаринов посмотрел уходящим вслед и спросил у Манчестера:
— Что это за язык?
— Как же, голландский, — ответил следователь и позволил себе закурить. — Спасибо вам за ваши усилия, дальше мы сами.
— Да, да, — отстраненно согласился Татаринов, провожая глазами бывшую заложницу.
Подойдя к машине, дверь которой уже была услужливо открыта, Сильвия обернулась в сторону Татаринова и по-русски сказала:
— Спасибо, — наклонила голову, улыбнулась и села в джип.
И тут внутри Татаринова что-то щелкнуло… Этот поворот головы, взгляд… Сильвия напоминает ему кого-то… Неожиданно в памяти все сошлось!
Если представить королеву Нидерландов девочкой, то она могла бы походить на Сильвию! Если знать, чем занимается доктор Пинту, если знать, что королева вручает доктору премию, а сам доктор дорожит Сильвией больше всех остальных своих заложников, чья участь после попадания к нему в руки предрешена, то не нужно быть большим фантазером, чтобы понять, что ждет эту девочку в будущем. Ее ждет то же самое, что и Диденко, с той лишь разницей, что в ее случае всю операцию проведут до конца.
Тем временем Голицын спустил вниз поврежденного доктора Пинту. Ну, так-с, извините.
Когда трансплантолог оказался на земле, его подхватили два бугая и потащили к другой машине. Татаринов смотрел за сценой. Обходились с доктором не так вежливо, как с девочкой, но это еще ничего не объясняло.
Подпирающий небосвод мужик потребовал сдать все оружие и снаряжение, чтобы группа Татаринова могла спокойно отправиться в аэропорт и вылететь в Россию.
— Что же это за херня?.. — проговорил себе под нос Татаринов, наблюдая за тем, как три машины стали одна за другой сдавать назад, отваливая прочь с узкого причала.
Капитан ничего не собирался отдавать, но Манчестер давил:
— По договоренности между нашими правительствами мы не будем задавать вам вопросов, как вы провезли на территорию Исландии оружие и боеприпасы. Для вас заказан чартер, и самолет ждет вас.
— Чартер? — переспросил Татаринов, не торопясь снимать с плеча автомат и расставаться с ним. — Какая-то дикая европейская щедрость. — Поглядывая на здорового детину и капитана Манчестера, Кэп пробурчал в рацию: — Бертолет, оставь детей на борту. Подцепи Диденко и спускайся вниз. Голицын, прикрой.
Получив команду, Голицын подошел к невероятному викингу и, проявляя к нему реальный интерес, пытался оценить высоту его роста. Как ни крути, получалось, что он почти на голову выше, чем Малыш. Действительно гигант. Плечи выше уровня глаз. Натуральный монстр! С такими габаритами можно возводить дома без использования строительных механизмов. Не исключено, что этим и занимался в свободное от работы время.
Отойдя на шаг — заденет еще клешней-то, — Голицын беззаботно снял с пояса фляжку с водой.
Тем временем Татаринов впялился в Манчестера, припоминая его непомерную любовь к деньгам:
— Много платят?
— Вы о чем? — не сразу сообразил пятидесятилетний следователь, но Татаринов покачал головой и расплылся в улыбке:
— Вы, наверное, всех русских считаете идиотами.
— Да, — согласился следователь и полез в карман за очередной сигаретой. — Сдавайте оружие, переодевайтесь, и мы можем ехать в аэропорт.
Татаринов подхватил идею Манчестера подымить и даже стрельнул у того сигаретку.
— Машины тоже в аэропорт едут? — Кавторанга посмотрел в сторону дороги, уходящей от пристани и скрывающейся за невысокими домиками.
— Не знаю, — укрылся от вопроса Манчестер. — Это все большие международные дела. Зачем нам туда соваться?
Когда сигарета успела истлеть на треть, Татаринов достал спутниковый телефон и связался с вице-адмиралом:
— Мы в Хусавике.
— Отлично. Девчонку передал?
— Передал, но тут такое дело…
— Послушай меня, — начал ровным голосом Старостин, — конец командировке…
— Меня просят сдать оружие.
— Все правильно, сдавай, и без лишних вопросов.
Татаринов глубоко затянулся и, выпустив дым, зло спросил трубку:
— Тяжело, наверное, нашим дипломатам общаться с монаршими домами Европы?
— Капитан второго ранга Татаринов, сдайте оружие и снаряжение и отправляйтесь немедленно в аэропорт. Это приказ! Я ваша компетенция, я ваша юрисдикция, я ваше все, и я решаю, что вам делать, а чего вы делать не можете. Вы слышите меня?!
— Товарищ вице-адмирал! Вы мне предлагаете прожить остаток жизни с осознанием того, что эти людоеды пустят девчонку на запчасти?
— Слушай, Татаринов, ты залез туда, куда тебе не нужно было даже приближаться! — попытался нравоучениями добиться приемлемого для себя исхода Старостин, но Татаринов внезапно грубо, чего за ним не водилось, перебил вышестоящего.
— Я перезвоню, — сообщил он и отключился.
На самом деле, иногда удобно говорить на том языке, который никто не понимает. Лицо Манчестера сейчас напоминало мордашку шимпанзе, услышавшую незнакомую команду дрессировщика и не знающую, что же теперь делать.
Но Татаринов принимал в данную секунду решение за всех, в том числе и за Манчестера.
— Знаете, капитан, — Татаринов выкинул бычок в океан, — когда я подставляю свою голову, хочу понимать, что сделал в конечном счете что-то полезное и нужное. Какой смысл жить просто так, какой смысл работать вхолостую? Согласитесь со мной. — С этими словами он медленно навел ствол автомата на Манчестера. — Давайте не будем делать глупостей, — предложил кавторанга в тот момент, когда Бертолет дотащил до суши раненого Диденко.
Громила было дернулся и начал лапать себя по карманам, но Голицын погрозил ему пальчиком и показал на глушитель, прикрученный к стволу.
— Что происходит? — въезжал в ситуацию Бертолет.
— Я сам ни хрена не понимаю, — ответил Голицын и кивнул в сторону командира.
Татаринов:
— Берем их машину, едем следом.
— О нет! — воскликнул Бертолет.
— О да! — ответил Татаринов. — Замочим эту суку-доктора. Найду его и руки ему поотрываю, чтобы он никогда больше и не думал в детях ковыряться.
— Это ошибка! — угрожающе произнес Манчестер, плохо перенося вытеснение самого себя из, казалось бы, такого надежного и такого контролируемого еще недавно пространства. По ходу дела, у него и его людей отняли два пистолета, два сотовых телефона и спутниковую связь.
— Я бы сказал, это полный пипец, — непроизвольно закусывая нижнюю губу, сообщил Кэп, садясь на переднее сиденье рядом со старшим лейтенантом Голицыным. — Что смотришь? — не выдержал командир. — Поручик, заводи, заводи, родной, и погнали!
Пока машина не тронулась с места, Татаринов опустил стекло и попросил следователя и викинга позаботиться о детях на корабле…
