– Какое завещание? – встрепенулся Плавник. – О чем вы говорите?
Ринат протянул документы Тамаре, и она, встав и грациозно изгибая спину, подошла к судье, протягивая ей документы. Копии она передала Резуну, очень мило ему улыбаясь. И, вернувшись к столу, положила следующую копию на стол своего адвоката. Плавник буквально вырвал из ее рук тексты завещаний. Оба завещания были составлены самим Владимиром Аркадьевичем Глущенко, и его подписи были заверены нотариусами. Согласно идентичным текстам на обоих языках все свое движимое и недвижимое имущество Глущенко завещал своему племяннику, сыну своей младшей сестры, Ринату Равильевичу Шарипову.
– Но этого не может быть, – пробормотал испуганный Плавник, глядя на Рината, – этого не может быть. Он ведь давно умер, он давно погиб.
Резун сидел словно раздавленный этим известием. Не понимавший, в чем дело, Кутявин, уже торжествовавший победу, толкал адвоката, переспрашивая, что произошло.
– Откуда? – наконец спросил Иосиф Борисович, поднимая голову и с некоторым испугом глядя на Рината. – Откуда вы взяли этот текст? Он ведь не знал вас при жизни. Откуда?
– Оттуда, – кивнул Ринат. Он все еще не садился.
Судья ознакомилась с текстом завещания, взглянула на обоих адвокатов. Она уже хотела объявить, что переносит рассмотрение суда по вновь открывшимся обстоятельствам, когда вскочил Резун.
– Даже если юридический наследник Шарипов, то, согласно российским законам, Глущенко не имел права лишать части наследования своего юридически усыновленного мальчика, мать которого была гражданкой России. Это незаконное завещание по нашему законодательству.
– Завещание законное, – возразила судья, – он усыновил мальчика за полгода до их гибели. А завещание было оформлено за восемь месяцев. Здесь стоят даты.
– Да, – вынужден был согласиться Резун, – но через два месяца у Глущенко появился сын, и это завещание может быть оспорено в суде.
– Что вы и станете делать, – кивнула ему судья, – а пока…
– Подождите, Ваша честь, – торопливо сказал Ринат, – я еще не закончил.
Плавник сидел, изумленно глядя на своего клиента. Похоже, что он ничего не знал о нем. Ринат достал из портфеля, который принес с собой в суд, еще одну кипу документов.
– Прошу суд ознакомиться и с этими документами, – сказал он, – вот решение французского суда, подтвержденное высшей инстанцией. В силу моральных и этических причин глубоко личного характера господин Глущенко решил отказаться от юридического усыновления мальчика, являющегося сыном его супруги. Вот соответствующие документы, переведенные на русский язык и заверенные в посольстве России в Париже.
Тамара снова улыбнулась и пошла раздавать документы.
– Нет, – крикнул Резун, – это фальшивка, подделка. Такого просто не может быть. Даже Кутявин не знал тогда, что захочет подать в суд. И никто не знал, что они погибнут, что все произойдет именно так. Это фальшивка, Глущенко не мог отказаться от усыновления.
– Здесь печати и подписи нашего посольства во Франции, – сурово сказала судья, – из которых видно, что Глущенко просил отозвать свою просьбу об отцовстве за три месяца до их смерти. Заверены документы пять дней назад в нашем посольстве. Здесь указаны телефоны посольства. Это легко проверить, господин адвокат. Я не думаю, что в ваших интересах обвинять другую сторону в мошенничестве. Они могут подать на вас в суд.
Плавник, получив еще одну копию документов, просто схватился за сердце. Таких «подарков» в суде он не получал ни разу в жизни.
– Господи, – сказал он убежденно, – значит, бывают чудеса.
Тамара взглянула на Рината. Она вспомнила, что он говорил о каких-то документах с позвонившим ему человеком. И она была убеждена, что звонили из Киева. А если из Парижа? Она снова посмотрела на Рината. Неужели он знает такую страшную тайну и молчит? Неужели его дядя жив? Но тогда выходит, что Глущенко сам организовал убийство своей семьи. Тамара вздрогнула. Об этом даже подумать страшно.
Судья посмотрела на документы, взглянула на раздавленного Резуна. На задыхающегося от волнения Плавника. На невозмутимо стоявшего Рината. И вынесла решение.
– В иске Кутявина отказать. Наследником Глущенко может быть только Ринат Равильевич Шарипов. Согласно документам, завещание было оформлено на него. И мальчик не являлся на момент смерти сыном Глущенко.
Удар молотка прозвучал, как удар грома. Резун выдохнул воздух и молча проглотил эту горькую пилюлю. Плавник чуть не плакал от счастья. Он не ожидал подобного завершения дела. Ринат шел к выходу, опираясь на палку, когда его догнала Тамара.
– Вы, оказывается, более великий и страшный человек, чем я могла себе представить, – сказала она. – Неужели вы смогли наладить связь с другим светом и получить оттуда документы? Мне кажется вас многие недооценивают. Вы настоящий племянник своего дяди.
Ринат улыбнулся. Он подумал, что это высшая похвала в таком месте. О погибших думать не хотелось. Сегодня он был победителем. И это было самое главное.
