Иванов – признанный гений оперативного мышления, МСМК (мастер спорта международного класса) по организации хитромудрых многоходовых комбинаций, умница и превосходный аналитик. Но при всех этих качествах он у нас тугодум – в хорошем смысле этого слова. То есть пока не продумает каждый возможный вариант на сто ходов вперед и не разложит по полочкам все до единой мельчайшие детали, работать никому не даст. Самое неприятное наказание для шефа – трудиться в режиме жесткого цейтнота, и на ходу, в экстренном порядке, менять тщательно продуманный накануне план.
Теперь сопоставьте вот этот характеризующий штрих с сиюминутным поведением полковника, и вам будет понятна наша реакция. Нет, в самом деле, десять минут посмотрел картинки, вполуха послушал доклады по обстановке, и – нате вам!
Иванов закончил набрасывать схему:
– Подходим, смотрим, слушаем…
… и буквально за пять минут изложил свой план: поэтапно, в деталях, с обоснованием всех спорных моментов.
План был крепок и удивительно прост. Фееричной искрометностью и спонтанностью тут даже и не пахло: все выглядело добротно и надежно. У специалистов по поведению и «боевке» (Костя – Петрушин) вопросов не возникло.
То есть в принципе – можно работать!
– Когда начнем готовиться? – уточнил Петрушин, возбужденно потирая свои ручищи, давненько уже не державшие врага за горло.
– Да особо и готовить-то нечего. Кое-кому позвонить, кое-что купить, кое-что пошить, кое-что стырить…
– Стырить! – Вася оживился. – Что нам надо?
– Пару местных номеров для наших «девяток».
– Нет проблем. Как стемнеет – сделаю.
– Угу. Теперь – позвонить даме…
– Даме? – Ростовский слегка встревожился.
– Да, Валера, придется.
– Зачем?!
– Пусть порадует генерала: она принимает его приглашение отужинать в ресторане.
– Эмм… Думаете, она…
– Да, она хочет этого. Зачем терзать человека? Пусть парень исправляется, покажет себя галантным кавалером.
– Почему вы решили, что она захочет…
– Потому что ты намекнешь ей: если будет вести себя хорошо – пусть сегодня опять ночует на даче…
– Сергей Петрович… – Мужественное лицо Ростовского посетила несолидная плаксивая гримаса. – Мне хотя бы сутки надо…
– Валера, возьми себя в руки! Никто тебя не заставляет топить ее в потоках твоей безудержной похоти. Просто нам нужно, чтобы генерал отвез ее после ресторана на дачу. А вот эти намеки – чтобы она не оставила его ночевать. Короче, пусть будет одна. Я доступно излагаю?
– То есть это что же получается… Мы что, ее обманем? Мы, офицеры…
– Думаешь, я в восторге? Да мне больно даже думать об этом! Однако ситуация такова, что… Так, секунду… Слушай, а ты нам в принципе не нужен этой ночью…
– Ну уж нет – давайте обманем!
– Тогда звони и обманывай побыстрее.
– Хорошо. – Валера достал телефон и привычно направился к двери. – Я – приватно…
– Давай. А я сейчас – список…
Полковник быстро набросал три коротких списка вещей, которые нам понадобятся в ходе предстоящего мероприятия.
Через три минуты Ростовский вернулся из коридора и сообщил, что дама в полном восторге от нашего плана.
– Ну и славно, – одобрил полковник. – Держите…
Мне, Ростовскому и Петрушину были вручены списки, с предложением немедля выдвинуться в торговые точки.
– Поторопитесь. – Полковник посмотрел на часы – было 19.05. – Насколько мне известно, «спорттовары», «игрушки» и лабазы, торгующие дрянными «мобилами», здесь работают до 20.00.
– Я не понял… Мы что – займемся этим сегодня?! – постиг наконец очевидную истину Костя.
– Нет, завтра. – Иванов приятно улыбнулся. – От 00.30 до 01.00 – это уже завтра. А сегодня у нас целый вагон времени, чтобы подготовиться и как следует все отрепетировать…
* * *
В 23.05 мы заняли стартовую позицию неподалеку от въезда в академический дачный поселок, где располагается летняя резиденция подружки Ростовского.
Вооружение штатное: у всех ПСС в оперативных кобурах, с двумя магазинами, а у Васи с Петрушиным наверняка что-нибудь колюще-режущее – эти товарищи без такого рода предметов на мероприятия не ходят.
Экипировка и дополнительное оборудование: бинокли, узконаправленный микрофон, шапочки с прорезями для глаз, два муляжа с пультами управления, широкий упаковочный скотч, три пары наручников.
Кроме того, по случаю вечернего променада мы все приоделись в свежекупленые спортивные костюмы – дрянные, китайские, с жуткими капюшонами – как у балахонов куклуксклановцев. Когда выходили из номера, Вася шел последним: вид нашей стройной колонны в китайских костюмах почему-то вызвал у него приступ истерического хохота – пришлось затаскивать в номер и сбрызгивать водичкой.
В соответствии с планом Иванова разделились на два экипажа:
1) исполнители: Петрушин, Вася, ваш покорный слуга;
2) обеспечение: Иванов, Ростовский, Костя.
Боевая техника: две «девятки» с украденными в соседних дворах номерами.
К выполнению боевой задачи готовы, ждем команды!!!
Хе-хе…
Короче, не обращайте внимания: это я просто по настоящему делу соскучился. Как ни крути, а прав Вася: оперативная работа – дело скучное, во многом неблагодарное и требующее титанического терпения. Иногда так и хочется малость размяться, да порезвиться.
На самом деле у нас тут обычный вечерний променад с привлечением высшего командного состава МВД (в запасе). Сейчас подъедет дженераль, потолкуем, прокатимся кое-куда и – по домам…
В 23.32 из правого переднего окна стоящей сзади нас «девятки» показалась одна из светлейших голов русского оперативного искусства и вальяжно распорядилась:
– Катитесь, господа. Готовность – пятнадцать минут. Охраны нет, водитель вооружен.
Ага. Стало быть, любушка Ростовского пошла попудрить носик и доложила по телефону, что они вот-вот покинут ресторан.
Мы въехали в дачный поселок, прокатились, как и было сказано, по центральной улице примерно до средины, свернули налево, и, оставив указанную накануне Ростовским усадьбу в тридцати метрах позади, припарковались за аккуратной выгороженной площадкой с мусорными баками. От усадьбы нас не видно, но, если кто-то подойдет поближе, обязательно обратят внимание – чужие! Остается надеяться, что в такую пору мусор выносить никто не станет.
Я вышел из салона, осмотрелся и прислушался.
Было тихо. На улице – ни души, откуда-то доносится негромкая музыка. Изредка лениво и как-то даже снисходительно взлаивают академические собаки, ожиревшие от размеренной поселковой жизни. С норд-норд-веста ветерок доносит запах жареного лука, дивно сочетающийся с ароматом последней стадии кипения малинового варенья. Вдоль по улице расставлены старинные фонари с чугунными завитушками: вместо газовых горелок в них сейчас лампочки, светят, правда, неярко – но в целом получается очень стильно и респектабельно.
Хорошо живут академики и прочие большие люди местного масштаба. Уютно тут у них, спокойно, так и прет из всех углов размеренной замшелой пасторалью.
В таком месте даже пакостить не хочется…
Петрушин достал фонарик и еще раз проверил муляжи. На мой взгляд, все получилось вполне добротно и убедительно. Технологию доводить не буду (если кто не в курсе: помимо нас с вами, добрых и верноподданных, книги иногда читают разные зловредные маньяки), скажу только, что за пару часов мы соорудили очень похожий на оригинал радиоуправляемый «пояс шахида» и внушительного вида СВУ (самодельное взрывное устройство) – тоже «радиоуправляемое», – вся эта взрывоопасная благодать общим тротиловым эквивалентом что-то около шести килограммов. Используемый материал: одна китайская елочная гирлянда, две китайские же радиоуправляемые машинки «Акамутокуевато», десять кусков хозяйственного мыла, несколько плотных непрозрачных пакетов для мусора, и два ремня от поясных сумок – китайских же, понятное дело. Вообще, хочется много теплых слов сказать в адрес наших луноликих собратьев: спасибо, товарищи хунвоебины, за весомый вклад в отечественное оперативное искусство. Что б мы без вас делали – особенно без дешевых дрянных костюмов с капюшонами.
В 23.51 к усадьбе подъехал «Мерседес».
Шкодливо выглядывая из-за ограды мусорной площадки, я принялся наблюдать.
Близрасположенный к усадьбе фонарь светил довольно тускло, но этого было вполне достаточно, чтобы рассмотреть, как от машины отделились два силуэта и скрылись за калиткой.
Через несколько мгновений легкий стук каблучков стих, и где-то в глубине двора включили свет: сквозь ажурную решетку ограды было отчетливо видно желтоватое матовое пятно.
Где-то в непосредственной близости от этого пятна начался негромкий диалог. Отдельные слова разобрать было невозможно, но интонация весьма красноречиво свидетельствовала о содержании беседы. Все было просто и обыденно: мужчина ласково, но напористо склонял даму принять его точку зрения, дама игриво капризничала и, судя по некоторым признакам, склоняться не желала.
