В голове гудели колокола. Олег двигался, точно слепой. Убедился, что с Ольгой все в порядке – она пыталась подняться с глупой улыбкой, – вышел наружу, отбросил автомат в сторону и спросил слабым голосом:
– Мужики, вы живы?
– Живы… – не очень убедительно отозвался Али.
Ну и слава богу. Олег пошел вперед, мимо мертвых тел, мимо горящих внедорожников, и широко расставил руки, чтобы свои видели, что он без оружия. Десантники медленно двинулись ему навстречу. От вертолета бежал плечистый маленький мужик в форме пилота – держал руками головной убор, чтобы не сдуло ветром.
– Вы майор Кравцов? – крикнул он. Олег кивнул. Пилот заулыбался, подбежал, подхватил майора. – Я – командир экипажа капитан Замятин, со мной отделение десантников… Мы прибыли с базы в Асане – это десять минут лета…
– Как вы нас нашли? – пробормотал Олег.
– Ну вы даете, майор! – засмеялся Замятин. – Сами же такой переполох устроили на весь эфир! Командир базы майор Харчук сразу связался с вашим управлением, с неким полковником Атамановым. Полковник приказал, чтобы мы немедленно летели вас спасать, доставили на базу живого или мертвого…
– Прямо так и сказал? – удивился Олег.
– Так и сказал. Но лучше живого. Слава богу, мы успели, вам крупно повезло. Прошу на борт, майор. Через четверть часа будем в Асане. Вечером от нас летит борт на базу в Хмеймим, полетите с ним. Из Хмеймима ночью уходит грузовой «Ил-76» в Москву… Вы просто счастливчик, майор, словно под вас подгадали. К утру будете в столице…
– Подождите, капитан, со мной люди, – опомнился Олег. – Я сейчас их приведу.
Он побежал обратно, и откуда только взялись силы? Его товарищи уже выбирались из укрытий, растерянно улыбались. Ревела Ольга, размазывала слезы по щекам. Моргал капитан Али Самери – шутки не шли, да и вообще из горла ничего не шло. Гархан согнулся пополам, держался за простреленное плечо. К нему уже подбегал боец с аптечкой. Олег попытался их всех обнять, но трудно обнять необъятное. Ноги больше не держали, тряслись, он опустился на колени. Все остальные тоже падали, и никакая сила в мире, даже отлетающий вертолет, не могла бы их поднять.
– Что, друзья, посидим на дорожку? – Из горла вырывался смех, похожий на хрип (или наоборот). Даже Аллаху Всевышнему было невдомек, до какой же степени он устал…
– Ольга, ты как? – спросил Олег.
– Да нормально… – помявшись, ответила она. В трубке было слышно, как шумит палата реабилитационного центра. – Ты же сам меня сюда привез. Из одного дурдома в другой… Ладно-ладно, братец, не хочу сравнивать эти два дурдома, – буркнула она примирительно. – Да все со мной хорошо, пора на волю. Сегодня 7 апреля, сколько можно тут торчать? Все лекции уже прослушала, наизусть их знаю, все анализы сдала и пересдала…
– Я поговорю с врачами, завтра приеду, увезу тебя в Заславль.
– Мы будем жить втроем? – оживилась Ольга. – Дружной крепкой семьей?
– Нет, – отрезал он. – Я буду жить этажом выше и внимательно следить, чтобы ты опять куда-нибудь не влипла. Наставлю «жучков», видеокамер, составлю тебе строгий жизненный график…
– Надеюсь, ты шутишь?
– Да шучу, успокойся. Но завтра точно приеду, жди.
– Угу… Подожди, Олег… Это самое… Спасибо тебе большое, что сделал это.
– Ой, да ладно, – неожиданно для себя смутился Олег. – Какие пустяки! Мне это ничего не стоило. За неделю управился. Пока, сестрица.
– Угу…
Он отключил телефон, но аппарат опять завелся, начал требовательно выводить «Прощание славянки»:
– Привет, майор! – раздался бодрый голос сирийского капитана.
– Али? – изумился Олег. – Такое ощущение, дружище, что мы и не расставались. Ты где?
– Вообще-то в Дамаске, – хмыкнул капитан. – Полковник Бахуз предоставил мне отпуск на четыре дня – для поправки, так сказать, пошатнувшегося здоровья…
– Стоп! – нахмурился Олег. – Поправь меня, если ошибаюсь, но полковник Надим Бахуз погиб в результате подлого нападения игиловцев…
– Поправляю, – рассмеялся Али. – Черта с два он погиб! Погибли все, кто находился рядом с ним, и полковника тоже посчитали мертвым – да он и был как труп! Только в морге обнаружилось слабое сердцебиение и дыхание! Сразу стали проводить необходимые реабилитационные процедуры… В общем, сейчас он в коме, но живой.
– Ага, – смекнул Олег, – то есть полковник Бахуз вышел из комы, отдал все необходимые распоряжения, включая твой отпуск, и опять удалился в кому?
– Ладно, не придирайся к словам. Главное, что сейчас я в отпуске и четыре дня проведу без войны. У тебя все в порядке?
– Все отлично. Как там наш друг Гархан?
– Награжден за доблесть во вражеском тылу. Рана оказалась сквозной, больше нытья было… Ладно, майор, некогда мне, – заторопился Али. – Важная встреча… В следующий раз встретимся в скайпе, выпьем за наше здоровье. Соберешься еще раз в Сирию, обязательно предупреди.
– Нет уж, – рассмеялся Олег, – лучше вы к нам. До встречи в скайпе, дружище!
Он бросил телефон на пол и повернулся к женщине, лежащей рядом. Сегодня у них был «отгул», и, согласно плану, они не должны были вылезать из кровати до вечера.
– Точно все кончилось, Олежка? – Лиза обвилась вокруг него, вздохнула – с облегчением и все-таки пока еще с недоверием.
– Точно, – заверил он. – Можем жить спокойно.
Впрочем, телефон под кроватью, исполнивший пронзительную арию бензопилы, намекал, что возможны варианты. Олег вздохнул, потянулся за аппаратом.
– Собственно, у меня всего одна новость для тебя, майор, – без вступлений заявил куратор группы полковник Атаманов. – Ты восстановлен на службе, во всех правах, и даже имеешь право на некоторую денежную компенсацию. Но о последнем я тебе ничего не говорил. Так что бросай свою провинцию и прибывай в столицу для дальнейшего прохождения службы. Скажем, через двое суток.
Противоречивые чувства метались в голове. Он прикладывал усилия, чтобы не выдать их. Если Лиза все поймет, то выходной будет начисто испорчен. Пока она ни о чем не догадывалась, спокойно гладила его по плечу, загадочно улыбалась. Но он ведь может совместить эти два дела, важнее которых для него ничего нет!
В дверь позвонили. Они с изумлением уставились друг на друга, со вздохом поднялись, стали закутываться в халаты.
– Егор Тимофеевич, можете подождать? – сказал Олег в трубку и с телефоном в руке прошествовал до прихожей, открыл дверь.
На площадке мялись два товарища в полицейской форме. Один был старшим лейтенантом, другой просто лейтенантом.
– Вы не ошиблись? – удивился Олег.
– Старший лейтенант Козлов, – представился старший по званию. – Я ваш участковый. А это мой помощник, лейтенант Баранов. Мы не ошиблись, гражданин. Поступило заявление от гражданина Аркадия Штельмаха, проживающего в соседнем доме. По его утверждению, примерно неделю назад вы напали на компанию его друзей, мирно проводящих вечер, и всех избили. Пострадавшим пришлось обратиться в больницу. Они и сейчас еще не оправились от избиения. Граждане описали ваши приметы и указали примерное место проживания. Вы же гражданин Кравцов? Мы приходили к вам несколько раз, но не застали дома.
«Я в Сирии был, – подумал Олег. – У меня и справка есть».
– Очень жаль, гражданин Кравцов, но мы обязаны реагировать на сигналы граждан. Пройдемте, пожалуйста, с нами в отделение.
Боже, как ему не хотелось этой тягомотины…
– Товарищ полковник, вы еще здесь? – поднес он телефон к уху.
– Ты куда пропал, Кравцов? – возмутился куратор. – Думаешь, у меня больше нет дел, как ждать, пока ты там наговоришься?
– Докладываю, товарищ полковник, – строгим голосом произнес Олег, – за моим порогом стоят два сотрудника местной полиции и собираются пришить мне избиение группы местных хулиганов. Если меня посадят, товарищ полковник, то дальнейшая служба в рядах спецназа на благо Отечества…
– Дай сюда старшего! – рявкнул куратор.
– Держи, старлей, тебя. – Олег протянул трубку полицейскому.
– Кто это? – сглотнув, спросил тот.
– Ты бери, бери, все скажут.
Участковый поднес трубку к уху, пробормотал: «Слушаю». И примерно полминуты слушал, чувствуя себя очень неуютно. То бледнел, то покрывался румянцем, крик полковника доносился даже до Олега. Затем промямлил: «Я понял», торопливо отдал трубку и козырнул:
– Все в порядке, извините… Послушайте, гражданин, – замялся полицейский, – а он точно тот, кем представился?
– Не знаю, кем он представился, – отрезал Олег, – но с этим господином лучше не связываться.
Он закрыл дверь и отправился в спальню. Лиза стояла в проеме, прислонившись к косяку, смотрела жалобно, как ребенок.
– Все в порядке. Больше не потревожат, – обняв ее, прошептал он на ухо.
– Ты можешь мне что-нибудь гарантировать в этой жизни? – чуть не простонала Лиза. – Опять ведь уедешь… А я буду ждать, бегать от двери к окнам…
