Владимир Шитов - Я выбрал путь смерти

— Зачем мне их мочить в первую очередь?

— Иначе они до тебя раньше, чем ты до них, дотянутся. Я тебе предложил два варианта действий. На каком из них ты остановишься, тебе решать.

— А ты бы на моем месте на каком остановился?

— Я бы остановился на первом варианте, он наиболее приемлем для тебя, — твёрдо сказал Нежданов.

— Я так и подумал, — кивнул сосредоточенно Спица.

— Ну а ты как хочешь поступить?

— Если я начну отступать, всем и все прощать, то кому из братвы понравится такой трусливый шеф? Я останавливаюсь на втором варианте разрешения конфликта. Если потребуется, то мои парни сломают рога и охране, и самому Транквиллинову.

— Хозяин — барин, тебе виднее. Я высказал свою точку зрения на интересующую тебя проблему.

— Ты, как я посмотрю, вроде бы обиделся на меня? — удивился Спица.

— Чего мне на тебя обижаться? Просто я не понимаю, почему ты не хочешь прислушаться к моему доброму совету.

— У меня многочисленная «семья». Мне ли бояться каких-то, пусть и шустрых, боевиков-фронтовиков. Пулядура, косит и шустрых фронтовиков, и богатых финансистов, несмотря на то что они постоянно ходят под охраной, и любого другого смертного.

— Я с тобой сейчас спорить не буду. Будущее покажет, может, ты окажешься прав, что не послушался меня.

Не очень-то довольный состоявшейся беседой, сожалея, что Маркелов не стал его единомышленником, Спица покинул адвокатскую контору. Благодаря состоявшейся дискуссии он смог окончательно определить свои дальнейшие шаги. Теперь Спица твёрдо знал, что должен делать.

По просьбе Волчьего Ветра и Транквиллинова Чумной согласился каждый четверг тренировать сотрудников Выборгского отдела милиции. Он даже не предполагал, на каком низком уровне у них была общая и специальная физическая подготовка. Правда, это не касалось нескольких десятков человек, что на общем фоне практически не отражалось. Поэтому не приходится удивляться, что ежегодно более трехсот сотрудников милиции погибают от рук преступников и более четырехсот человек получают различной тяжести телесные повреждения.

В меру сил и способностей Чумной в спортзале стал передавать работникам милиции свои умения. Конечно, всем приёмам рукопашного боя, самбо, восточным видам единоборства, которыми он владел до автоматизма, при всем своём желании он их обучить не мог. Поэтому Чумной решил отработать с сотрудниками милиции выполнение двух десятков таких приёмов, которыми они могли бы воспользоваться в ходе службы. Он стал обучать их таким приёмам, чтобы они умели одним ударом парализовать преступника, обезвредить его, удержать определённое время и в блокированном состоянии отконвоировать в нужное место.

Занятия в спортивном зале привлекли молодёжь, тогда как ветераны милиции ленились и практически их не посещали, в надежде что смогут последние месяцы или годы до пенсии доработать без происшествий и неприятностей для своей жизни, рассчитывая больше не на ловкость и сноровку, а на свой жизненный опыт.

Несколько занятий посетил начальник отдела милиции Богданов, который работой тренера остался доволен. После завершения последнего занятия, приняв душ, Богданов пригласил Чумного к себе в кабинет на беседу. Когда они пришли в кабинет начальника и присели за стол, Богданов поинтересовался у Чумного:

— Дмитрий Фёдорович, сколько вам лет?

— Двадцать четыре недавно исполнилось.

— Как вы смотрите на предложение работать в милиции?

— Никак, — откровенно признался Чумной.

— Не понял вашего ответа, — удивлённо приподнял брови Богданов.

— Я об этом совершенно не думал.

— Вот я как раз и хочу вас заинтересовать, чтобы вы подумали о перспективе перехода к нам на службу. Я могу вас взять к себе в отдел милиции на офицерскую должность, инспектором уголовного розыска. Вам сразу присвоят звание лейтенанта милиции. Служба будет по вашим способностям и знаниям. Ваш армейский опыт нам здорово пригодится. Лет в сорок вы сможете выйти на пенсию.

— Почему вдруг вы обратились ко мне с таким предложением?

— Ваши ученики очень лестно о вас отзываются. Они попросили меня, чтобы я поговорил с вами и взял к нам на службу.

— Я благодарен вашим сотрудникам за беспокойство и внимание к моей судьбе. Ваше предложение заманчивое и интересное, но я его принять не могу, — твёрдо отказался Чумной.

— Очень загадочно сказано. Моё предложение заманчивое и интересное для вас, но вы его принять не можете. Спрашивается: почему?

— Меня не устраивает ваша зарплата. Я в банке получаю тысячу долларов в месяц. Вы можете мне предложить такую зарплату за мой труд?

— Не могу. Такую зарплату, какую получаете вы в банке, не получает даже наш генерал, — просветил Богданов Чумного.

— Я только что вернулся из армии. Мне надо приодеться, жениться, и на все это нужны деньги, и немалые. Когда моя личная жизнь как-то наладится и войдёт в нормальную колею, возможно, тогда, даже в ущерб своему карману, я перейду на службу к вам.

— Я, Дмитрий Фёдорович, отлично вас понял. Имейте в виду, что для вас всегда будут открыты наши двери. Дима, подумай ещё о таком факторе. Когда ты начнёшь у нас работать, то тебе легче будет получить высшее юридическое образование. Ты ещё молодой человек, и у тебя вся жизнь впереди. Если думать о карьере и перспективе, то не всегда деньги в таких случаях играют главенствующую роль.

— Обо всем, что вы мне сейчас предложили, я подумаю. Вечером, придя домой к Волчьему Ветру, Чумной передал другу и Нонне свой разговор с Богдановым.

Выслушав его, Волчий Ветер поинтересовался:

— Ну ты как, принял его предложение или нет?

— Что я ему ответил, я тебе с Нонной скажу тогда, когда услышу твоё собственное мнение об этом, — поставил Волчьему Ветру условие Чумной.

— В таких случаях давать советы кому-либо, даже другу, очень ответственно и опасно. Вдруг потом получится не так, как я или ты планировали? Ты можешь на меня обидеться. Я не хочу тебе ничего советовать, поступай, как считаешь для себя нужным.

— Ну ты, шаман, даёшь! Неужели ты думаешь, что если я приму решение на основании твоего совета, которое потом окажется неверным, то я буду винить не себя, а тебя?

— Я не боюсь, что ты на меня обидишься, просто страхуюсь, осторожничаю, — пожал плечами Волчий Ветер.

— Ты не забывай, что я твой ученик по жизни, а поэтому не уклоняйся от своей обязанности и говори: идти мне на службу в милицию или воздержаться?

— Я тебя уговорил, и ты согласился работать со мной в банке. Мои обещания относительно зарплаты в тысячу долларов в месяц и помощи с жильём я выполнил. Ты не жалеешь, что приехал со мной в Питер и работаешь в банке?

— Нет, нисколько, — ответил Чумной.

— Мне с тобой легко работается. Лучшей работы по нашим способностям на гражданке не найти ни тебе, ни мне. Все это стало для нас возможным из-за расположения к нам Тараса Кондратьевича. Он, как и мы, не вечен. Значит, наше теперешнее благополучие зависит от одного человека. Я уже на пенсии. Если мы Транквиллинова как кормильца потеряем, то я не пропаду с Нонной. Тебе же, Дмитрий, до пенсии ещё пахать и пахать. Если ты пойдёшь в уголовный розыск, то автоматически до самой пенсии у тебя сразу же решится вопрос о работе и источнике существования. Поэтому у тебя есть резон прислушаться к предложению полковника Богданова…

Удовлетворённый ответом Волчьего Ветра, Чумной прервал его рассуждения:

— Такая мысль у меня тоже появлялась. Но я пока идти работать в милицию отказался.

— Почему?

— У Транквиллинова и у нас с тобой, с одной стороны, и у уголовников — с другой, сложились очень натянутые отношения. Пока мы их не разрешим, я о переходе в милицию и думать не желаю. Это каким скотом надо быть, чтобы оставить друзей в трудном положении!

— Как мне помнится, ты отказался идти в милицию потому, что там меньше платят, чем у нас в банке.

— Я Богданову не солгал насчёт зарплаты, ведь так оно и есть.

— Ты бы ему сказал, что не идёшь служить в милицию потому, что уголовники насели на нас с тобой и на Транквиллинова и ты не хочешь нас оставить одних перед лицом грозящей опасности.

— Я ещё не совсем из ума выжил, чтобы делать такие заявления. Ведь он обязательно сказал бы мне, что, работая в уголовном розыске, я бы вам больше принёс пользы, чем теперь.

— И тебе нечего было бы ему ответить, кроме как согласиться идти работать в милицию.

— Какой ты у меня умный, шаман, прямо все мои мысли читаешь, — рассмеялся Чумной.

— Нонна, ты заметила, оказывается, будущий мент не лишён юмора, — улыбнулся Волчий Ветер.

— Только таких шутников, как Дмитрий, и надо брать служить в милицию, — заступилась за Чумного Нонна.

— Ты понял, какой я хороший? И чтобы больше не обижал меня, иначе пожалуюсь Нонне и мы оба тебя побьём.