пришлось отшатнуться, и тогда в бой вступил я: выстрел из нагана выбил искры из тела существа… но отвлёк то на считанные мгновения.
А тем временем за спиной уже слышался топот ног. Под потолком туннеля скользнул феникс, предупреждающе каркнув!
— Держите его! — Пророк наконец нашла то, что искала, и поспешила к медведю.
Не сказать, что девушка быстра или ловка. Скажем честно, она чуть неуклюжа и совершенно неспортивна. Но от удара лапой медведя, Маша уклонилась играючи — она просто знала, где он будет, и сумела точно просчитать позицию. В миг, когда навалились Оркестр и Глагол, Пророк сделала пару шагов и качнулась — больше походило на походку пьяницы, но ни одно движение медведя её не коснулась. А затем она просто засунула руку в переплетение бешено крутящихся шестерней, ни мгновения не сомневаясь. И медведь замер.
— Эти бумажки с дырками — перфокарты, — Пророк вытащила руку без единой царапины из нутра медведя. — Они деактивируют защитную программу! А теперь все на него! Брауни, необходимо перехватить управление, чтобы медведь стал нашим транспортом.
Намекая, что стоит поспешить, несколько пуль ударились о камень туннеля рядом. Брауни скользнула с плеча Глагола и металлически поблёскивающей лужицей растеклась по поверхности медведя, а затем впиталась в него. Мы за эти секунды успели запрыгнуть на медведя, который начал медленно двигаться под нами. Сначала неуверенно, словно осваивая новое тело, а затем всё быстрее и быстрее. В какой-то момент мы настолько ускорились, что я в испуге ухватился за броню кибер-мишки.
— Спустить тех, о ком нельзя думать! — донеслось эхо слов, когда мы уже успели удалиться больше чем на сотню метров.
Формулировка приказа мне крайне не понравилась. Во время обучения на Критика, мне рассказывали о ментальных паразитах: сущностях или явлениях, которые могли использовать Веру, даже мимолётную, как маяк! Даже мой иммунитет не мог им в полной мере противостоять! Что же за монстров на нас хотят натравить?
Я хотел попросить Феникса осветить проход, но выдавать себя светопредставлением не лучшая идея. Да и Хугин выдохся — он чуть ли не рухнул мне на руки, весь дрожа. Белый ворон потратил немало Веры, сил и нервов, прикрывая меня!
Лязг, грохот и тряска не способствовали наблюдению, но нам повезло: московское метро относительно неглубокое, всего полсотни метров под землёй, и катаклизмы аномальной столицы пробили трещины в своде тоннеля, давая нам тусклый свет. И в мелькании корней, камня и ржавых обломков я увидел их — темные тени. Словно хищники, они преследовали нас, мелькая и сразу же исчезая. Стремительные. Смертоносные. Жуткие…
До сознания доносилось только гудение. На грани слышимости. Но проникающее в сознание и морозящее душу. А затем к нему присоединился лязг чего-то твёрдого о камень. И искры с разных сторон…
В нас прилетел булыжник. Я успел заметить его только благодаря искрам и уклонился. Но новый разрывающий уши лязг, сноп искр и кусок бетона с арматурой, вырванный из стены, летит в нас. И снова…
— Это гробики на колёсиках! — заорал я, сумев различить характерную форму и алые ленты обивки, которые, словно щупальца, вились из-под лакированной крышки гроба с золотистым крестом. Именно эти ленты, словно серпы, срезали куски камня со стен туннеля и швыряли в нас.
В чёрном-чёрном городе. На чёрной-чёрной улице. В чёрном-чёрном туннеле… Мне было вот вообще не смешно! Мне совершенно не хотелось, чтобы гробик на колёсиках нашёл меня, а затем добрые монстры обнаружили мою бездыханную тушку, а рядом маленькое колёсико!
И стоило об этом подумать, как жужжа колёсиками, гробик продрифтовал, объезжая один из завалов, и красные ленты драпировки потянулись ко мне, словно почувствовав!
— Активировать функцию наруча по стиранию кратковременной памяти, настроив на себя, — пришёл приказ от Глагола. — Использовать по необходимости! Защита разума по протоколу «Белый кролик»!
Как не думать о гробе на колёсиках? Всё просто: нужно постараться переключится на что-то другое. Например, постараться не думать о белом кролике! Белый кролик — вот о чём действительно сложно не думать! Он же белый! Такой милый! Такой белый! Такой кролик! Именно о нём нельзя думать! Мне нужно очистить мысли от белого кролика! Кролики…
Но Глагол ещё не закончил с приказами:
— Вырубить Пророка! Оркестр, тело на тебе!
Правильное решение! Если мы ещё можем заставить себя не думать… о белом кролике, то талант Пророка нацелен на то, чтобы видеть все варианты развития событий и соответственно белого кролика в его истинном обличье. Тем самым она станет постоянной мишенью.
Оркестр ударом ребра ладони вырубил Пророка. Но это не мешало белым кроликам преследовать нас: ленты тянутся к ногам техно-медведя, чтобы опутать и задержать. А я… что я? Судорожно перезарядив наган, я принялся отстреливаться от белого кролика. Притом желательно так, чтобы не смотреть в его сторону. Брызги щепок и обрывки ткани взметнулись за спиной.
Один из белых кроликов настолько обнаглел, что попытался нас объехать по стене туннеля, наплевав на законы физики. Взвизгнули колёсики, запахло палёной резиной и, распахнув крышку, кролик прыгнул на нас. Он желал схватить кого-нибудь, и к его невезению этим «кем-то» оказался Оркестр, встретивший белого кролика ударом в челюсть… то есть по крышке, перекосив крестик и развалив на дощечки верхнюю часть.
Не думать о том, что вижу! О ком мне нельзя думать? У кого белая пушистая шкурка? У кого длинные ушки? Правильно, мне нельзя думать о белом кролике… на колёсиках.
— Нас разделит преграда, обещаю! — Глагол рискнул применить свою способность и…
Медведь заскочил на платформу станции и, судя по оставшимся висеть на стене буквам, это была «Сухарёвская»! Вот только рывок не прошёл бесследно: мы все подскочили, и если Оркестр успел удержаться, и даже меня за шкирку схватил, то Глагол свалился и покатился по грязному полу!
И что хуже всего, техно-медведь, одержимый Брауни, не заметил потери и продолжил движение, круша лапами редкие ступеньки эскалатора, поднимаясь к свету.
— Голограмма! — я спроецировал рядом образ Глагола.
Напарник понял мою задумку и тоже создал голограмму… Вот только он не успел войти в проекцию: сначала одна бархатная лента захлестнула руку Глагола, затем вторая обвилась вокруг торса и следом чуть ли не дюжина обмотали тело напарника, словно мумию. Рывок, и опутанное тело коконом рухнуло в алые недра кролика… то есть гробика, а крышка с издевательским скрипом закрылась. И лишь несколько лент втянулись внутрь, словно облизываясь. А ещё несколько гробиков замерли на краю туннеля.
Десять секунд с момента падения ещё не прошли, и я поспешил коснуться татуировки Урабороса, дабы отмотать время… Эскалатор под нами начал рушиться. Техно-медведь одним рывком преодолел последние метры и вцепился когтями в поручень и верхнюю платформу. Вот только при рывке я не удержался и стал падать в темноту недр эскалатора. Я попытался уцепиться хоть за что-то, но металл бока медведя был отполирован, и я соскальзывал. Однако Оркестр не собирался терять ещё одного — стальная хватка сомкнулась на моей руке и буквально вырвала из проржавевших глубин.
А затем мы оказались в вестибюль метро. Остатки эскалатора за нашей спиной рушились в пропасть, отрезая как возможность преследования, так и потенциал спасения Глагола. Заветные секунды прошли…
Но если я вложу больше Веры, то и лимиты временного отката увеличатся! У меня ещё есть запас. Я должен! Вспышка уверенности в своих силах была столь велика, что я почувствовал, как разум мутнеет, а по телу идёт волна мурашек… первые признаки одержимости!
Я скользнул в интерфейс Системы и сразу увидел причину: Вера Брауни в меня сделала качественный рывок на уровень Истинной! Она Верила, что я смогу спасти Глагола! 134 единицы — с учётом просевшей Веры в себя — практически приговор! И если я сейчас подчинюсь воле Брауни…
Миг передо мной был выбор: спасти Глагола и стать одержимым или сохранить себя… Острые когти Хугина впились в плечо, заставляя разум протрезветь. И я с тяжёлым сердцем скинул почти 100 ИВ в иммунитет. Меня сразу же отпустило… Я выбрал участь очередного инструмента на пути к цели.
А через выбитое панорамное окно за кронами деревьев уже виднелся шпиль Сухарёвской башни.
Глава 10
Или кто творит историю? (Часть 1)
— Не переживай, ты же понимаешь, всё не безнадёжно, — я погладил голову огромного техно-медведя, которая лежала у меня на ногах, чуть не дробя своим весом кости. — Ты знаешь Глагола дольше меня, он выбирался и не из таких передряг! Он сильный!
Новое поглаживание
