— Кроме денег, у меня есть еще и долг, долг перед Легионом. И я должен его выполнить. Я хочу вернуться в Легион, понимаешь?
Девушка поняла, что нахрапом Мазура взять не удастся. Нужно было придумать какой-нибудь предлог подейственней.
— Ну ладно. Давай тогда так: я за тебя замуж выйду, а? А ребенок будто бы твой будет. Я даже согласна на сорок процентов, но только давай решим все без отца.
— Слушай, — Мишель обернулся к Ольге. На этот раз его лицо выражало каменную решимость, а в глазах читалось явное раздражение. — Я не намерен плести тут с тобой заговоры. Я сделаю так, как мы условились с твоим отцом, — и баста! Вон, видишь — гидроплан. Сейчас я свяжусь с ним и доложу все, как есть. А там пусть сам решает. Меня ваши проблемы мало касаются. Это ясно?
— Ясно… — разочарованно протянула Ольга. Надежды на избавление от навязчивой опеки отца и спасение ее рискового предприятия не оправдались. Теперь она в полной власти Мазура, а значит — и отца. Бежать бессмысленно, да и некуда. Даже если бы ей удалось выбраться из этих болотистых джунглей самостоятельно, что само по себе было бы чудом, каждый встречный с удовольствием сдал бы ее папочке. Или, что более вероятно, перерезал бы ей глотку, а алмаз бы забрал себе. А это значило, что теперь она имеет лишь одно право — подчиняться воле легионера.
Через считаные минуты они уже находились на борту гидроплана. Пилот, естественно, даром времени не терял. Он постоянно был на связи с Сытиным. Про себя он, конечно же, тоже не забыл — время от времени пилот поднимал настроение чем-то горячительным из фляги. Одному богу известно, какие напитки в ходу у африканцев, но Мазур уже успел убедиться, что нигерийская настойка еще менее похожа на водку, чем русский самогон.
— Ты не очень-то увлекайся! А то следующая посадка будет похожа на погружение батискафа. — Мазур не очень одобрял распитие на рабочем месте, а тем более на боевом задании.
Но пилот оказался невозмутимым малым, и, отхлебнув еще немного, завел мотор гидроплана.
«Вот ведь кретин туполобый», — подумал про себя Мишель, но вслух сказал:
— Теперь сообщи Сытину, что все в порядке. Пусть выйдет со мной на связь.
Пилот издал какой-то непонятный гортанный звук, но тем не менее повиновался.
— …Мазур, это вы?
— Я, можете не волноваться.
— Почему так долго не выходили на связь?
— Онигминде мог запеленговать сигнал с борта гидроплана. А рассекречиваться до поры до времени мне было ни к чему.
— Хорошо. Как все прошло?
— Чисто.
— Что с Ольгой и… камнем?
— Все в порядке, и Ольга и алмаз у меня. Онигминде специально подстроил похищение вашей дочери, чтобы присвоить алмаз. Он же подстроил и инцидент на нефтяной вышке.
— Что с Онигминде?
— Скорее всего, мертв.
— Скорее всего или мертв? — допытывался Сытин.
— Я думаю, особой разницы теперь нет.
— Верно… Ну что ж, через полчаса жду вас в Лагосе… — с плохо скрываемым удовлетворением произнес голос по ту сторону.
— Хорошо. Связь окончена.
Заработали винты, и гидроплан начал набирать скорость. Через несколько секунд машина, оторвавшись от водной глади, взмыла в небо, и гидроплан взял курс на Лагос.
— Все отлично! — сообщил Сытин Саганипожу, отходя от радиста. — Алмаз у Мазура, и они направляются сюда. Примерно через полчаса уже должны прибыть.
Замминистра улыбнулся. Все шло по плану. Судьба Ольги его не очень-то и волновала. Да провались эта белая девчонка хоть в преисподнюю, ему на нее наплевать, если бы не заинтересованность в поставках оружия. Так всегда получается, что каждое дело представляет из себя невероятный клубок. А в этом клубке — и люди, и оружие, и алмазы…
Сытин приказал своим людям постоянно поддерживать связь с гидропланом. Несколько военных джипов стояли у берега лагуны, высокое африканское солнце нагревало песчаную гальку, пальмы стояли тихо, потому как укромное местечко был защищено от ветров скальным отвесом. Ожидание казалось очень долгим, радость Сытина постепенно сменялась нервозной поспешностью. Он то и дело выходил на связь с гидропланом, нервно пыхтел громадной сигарой и в целом производил впечатление маленького нигерийского школьника накануне Рождества.
Вдруг связист снял наушники и сказал:
— Извините, месье, но связь с самолетом оборвалась.
— Как так? — взорвался Сытин. — Остолоп! Свяжись с ними еще раз! Они не могли никуда пропасть! Давай, ленивая ты скотина, работай! Я вам за это плачу, не так ли?!
До Роберто, сидевшего в стороне, блаженно развалившись в переносном кресле, донеслись истошные крики Сытина.
— Что случилось, господин Сытин? Какие-то проблемы?
— Связь с гидропланом пропала…
— Да вы что? Ай-яй-яй… — участливо поцокал языком чиновник.
— Я думаю, ничего страшного, — сказал, теребя воротник сорочки, главный поставщик оружия. — Наверное, ошибка оборудования. Такое иногда случается, не беспокойтесь. Я уверен в Мазуре, иначе бы вряд ли поручил ему это дело.
— Ну конечно. Я и не сомневался в том, что вы поручите дело надежному человеку, — покивал головой замминистра.
Однако уже давно минуло полчаса, а гидроплана все еще не было видно. Сытин окончательно вышел из себя, сорвал с радиста наушники и сам стал отправлять позывные. Однако его попытки также не увенчались успехом.
— Дьяволы, да что же это такое происходит? Куда они запропастились?!
— Что-то здесь неладно, господин Сытин. Как бы там ни было, мне все это очень не нравится. — Растревоженный такими известиями, Роберто Саганипожу был на грани нервного срыва.
«Нет, если так пойдет дальше, то мне ничего не останется, как делать ноги из этой страны, — думал он, поглядывая на разъяренного Сытина. — Похоже, что оружия нам не видать, как своих ушей».
Из валяющейся на пульте рации доносился нервный голос Сытина:
— Пеликан, Пеликан, это Гепард! Пеликан, как слышите, Пеликан, прием?! Твою мать…
— Ты не сильно-то рыпайся. Держи штурвал покрепче и лети, куда говорят. — Мазур держал пистолет прямо у затылка ошарашенного пилота.
— Но мы так не договаривались! — с сильным акцентом протрещал пилот. — Мне было приказано лететь в Лагос.
— Слушай, баран, если хочешь жить, делай, как я говорю. Мы держим курс в открытый океан, тебе ясно?
— Но у нас не хватит топлива, мы пропадем в океане!
— Чушь. Топлива вполне хватит, чтобы долететь даже до Камеруна. — Мазуру надоели препирательства с пилотом, поэтому, сняв с предохранителя пистолет, он крикнул в ухо дрожащему от страха пилоту:
— ДЕРЖИМ КУРС В ОТКРЫТЫЙ ОКЕАН! КАК СЛЫШНО? ПРИЕМ!!!
Обескураженному африканцу не оставалось ничего, кроме как покрепче вцепиться в штурвал и выполнить приказ. Гидроплан начал быстро удаляться от берега, и скоро под ним виднелись лишь воды Гвинейского залива. Однако не прошло и часа, как на фоне безбрежного водного пространства начал вырисовываться контур корабля. Чем ближе самолет приближался к нему, тем ясней становилось — это корабль военный, мало того — военный авианосец. Нетрудно было догадаться, что в этих водах могут присутствовать военные авианосцы лишь одной державы — Франции. Присутствие столь мощной военной поддержки обеспечивает возможность свержения и установления подходящих режимов. Это — стержень французской политики в Африке…
Собственно, об этом и думал Мазур, когда гидроплан уже практически подлетел к авианосцу и начал плавно снижаться, заходя на посадку.
— Все, приводняйся, — коротко бросил Мишель пилоту.
— И ты тоже собирайся, — обратился он к Ольге.
— Надеюсь, хоть сейчас я узнаю, что все это значит?! — первый раз с того момента, когда Мазур самовольно изменил курс самолета, Сытина позволила себе спросить у него хоть что-то.
Она сидела со связанными руками в одном из пассажирских кресел. После попытки сопротивляться импровизированному «захвату» гидроплана Мазур решил, что надежнее будет пристегнуть ее еще и ремнем безопасности.
Ольга понимала, что везут ее отнюдь не к отцу и что алмаза ей не видать. Вопрос состоял только в том, кому он продал ее вместе с заветным камешком? На этот счет у нее догадок почти не было. Однако она не сомневалась, что в ближайшее время получит ответы на все свои вопросы. Быть может, они будут не самыми оптимистичными, но хотя бы станет ясно, что же ей делать дальше.
На борту корабля парочку встретили два офицера. Один из них был тем самым, что разыскивал Мишеля Мазура и Ольгу Сытину на нефтяной вышке. Майор подошел к Мазуру. Девушка уже успела заметить специфические отличия на форме офицеров, и у нее не оставалось никаких сомнений — Мазур привез их прямо в лапы Французскому Легиону. Но зачем? Ведь его тут же арестуют за дезертирство, за самовольное оставление подразделения в боевых условиях и, кроме того, за помощь отъявленному преступнику — Сытину. Может, он ждет оправдания? Но столь внушительная совокупность злодеяний гарантирует ему лишь Высший военный трибунал. Ольга была в полном недоумении. Она покорно стояла и ждала развязки.
