Левый фланг, согласно моему плану, оказался быстро прорванным. Но когда первая колонна боевиков вошла в лес, она, к моему удивлению, не стала уходить в глубину, на заминированные тропы, а заняла окопы, вырытые взводом Ефимова. То есть встала заслоном, чтобы пропустить остальных и самим замкнуть выход. К счастью, окопы не могли полностью прикрыть фланги вступающим в лес колоннам.
Когда третья сотня уже завершала вход в лес, где-то там, на тропе, один за другим ухнули два взрыва. Колонны притормозили, поливая лес частыми очередями, но скоро снова двинулись.
Я ждал момента, чтобы выполнить маневр, который задумал. Правда, мешала этому первая колонна, занявшая окопы взвода Ефимова. Но в окопах наверняка все не помещались. И большая часть авангарда наверняка тоже в глубь леса двинулась. И я решился…
Взвод Садовникова я пока не выпускал на передовую. Теперь пора было их задействовать. Я встал, поднял «газонокосилку», когда лейтенант Садовников вдруг доложил:
– Изображение пропало…
– Как пропало?
– Помехи какие-то… Программа работает, а в «окне» все мельтешит…
– Из окопа выбирайся… Давай компьютер…
Я вытащил ноутбук выше. Изображение появилось.
– Экранировало что-то… – сказал я. – Минометы заглохли. Наверху сиди…
– Опять пропало… – сказал лейтенант.
– Перезагрузи программу…
Это отнимало время, но я все равно должен был выжидать. А пока только команду дал:
– Ефимов… Задача – вернуть себе окопы. Одним рывком, и в рукопашку… Одновременно с нами двигай… Команда Садовникова, готовьсь… Сейчас пойдем…
Компьютер перезагрузился… Программа снова дала сбой…
– Закрой ноутбук… Он перегрелся… Сутки без остановки… Со мной идешь! Пулеметчики, все трое… Со мной…
Мне в атаке каждый ствол был дорог. Если лейтенанту делать здесь нечего, пусть с пользой время проводит…
Мы быстро дошли до окопов взвода Садовникова. По моим расчетам, перед входом в лес должно было еще оставаться от пятидесяти до восьмидесяти боевиков.
– Взвод! В атаку… Задача – разорвать их линию…
Мы пошли одновременно со взводом Ефимова и параллельными курсами. Ефимов остался возле окопов – ему не нужно было дальше выдвигаться, а я со взводом Садовникова вышел на дистанцию кинжального огня, и буквально за несколько минут разорвал линию уходящих в лес боевиков. Ефимов свои окопы отбил и поддерживал меня плотным огнем. Все получилось. Около восьмидесяти боевиков остались на открытом месте, а мы имели возможность укрываться в лесу. Это был уже просто расстрел толпы, потому что среди боевиков началась паника, остановившая их передвижение. Однако кто-то все же дал команду прорываться – обратно дороги не было. Но идти на три пулемета – равнозначно самоубийству.
Сам я до последнего момента берег боезапас «газонокосилки». Но теперь момент настал. Я вышел вперед и с какой-то радостью, с удальством стал опорожнять барабан. Несколько пуль ударили меня в грудь. Бронежилет выдержал, да и сам я на ногах остался. А потом вдруг почувствовал непонятное и приятное тепло под одеждой. Я поднял руку к горлу и понял, что кровь из него стекает мне на грудь. Отчего-то вдруг стали непривычно слабыми ноги. Уронив гранатомет, я стал падать, не понимая, что со мной, таким сильным, происходит. Но сознания не потерял и увидел, как Димка поднял «газонокосилку», стал выпускать последние гранаты. Потом Димка надо мной склонился.
– Есть тут санитар! – крикнул он. – Майора перевяжите… У него горло пробито… Быстр-р-р…
Он не договорил и стал падать на бок, придавливая меня… Димка оказался очень тяжелым даже для моего сильного тела… Я хотел отодвинуться, чуть-чуть это удалось, но на большее сил не хватило… Димка смотрел на меня одним глазом. Второго у него больше не было. Потом все стало как-то замедляться, застывать…
Рядом вдруг оказался Скорцени. Склонился над лейтенантом Димкой, посмотрел.
– …дец… – сказал коротко и ясно.
– А командир? – раздался голос капитана Строева.
– Кажется, тоже…
1. МАЙОР ВИКТОР БОБРЫНИН, СПЕЦНАЗ ВДВ
Вообще-то этот майор из спецназа внутренних войск молодец…
Я наблюдал за тем, как проходил бой. И пришел к выводу, что Ярилин очень грамотно все сделал. Конечно, многого мне было не видно, потому что изображение пришлось сделать предельно мелким, чтобы и двор с америцием не терять из поля зрения, и офицеров Разина, распластавшихся среди холмов.
Но самые активные действия проходили в это время в лесу, перегораживающем проход между скал в сторону троп, ведущих в Грузию и Дагестан. Естественно, что туда я больше всего и смотрел.
– Эй, кто-нибудь… – внезапно раздался голос в наушнике «подснежника».
Это было неожиданно. Голос был с явным кавказским акцентом, хриплый, немолодой.
– Я – «Приштина», слушаю? Кто это?
– Это Ваха…
Я понял, что на связь вышел осведомитель, которому капитан Юрлов вручил свой «подснежник» для Саши.
– Слушаю тебя, Ваха… Что случилось? Где Искандер?
– Я не смог к нему подойти. Он один вообще не оставался…
– Не передал связь?
– Говорю же, не смог…
– Попытайся утром или днем…
– Они, мне кажется, уезжать собираются… Все переоделись… И Искандер переоделся… В гражданский костюм… Машины стоят, ждут…
– Если не уедет, передашь… Может, перед отъездом сумеешь в руку сунуть…
– Я попробую…
– Еще есть просьба. В любом случае, проследи, где будет Искандер. Если передатчик отдать не сможешь, свяжись с нами и сообщи, когда Искандер уедет…
– Сделаю…
– Это все?
– Все… Я отключаюсь…
Уезжать собираются… Это для меня была новость, и не из приятных. Я думал, что, по крайней мере, брат еще задержится в селе. Но, может быть, ему предстоит ехать за второй партией америция? А, может быть, Ачемез и эту партию решил сам вывозить, а захваченный вертолет – это вообще из другой оперы…
Но светящаяся точка в сарае пока оставалась на месте…
Хорошо бы Ваха все-таки сумел снабдить Сашу «подснежником». Ведь сделать это можно совсем незаметно. В собранном виде передатчик не превышает размеров колоды карт. А нам так нужна сейчас информация…
– «Волга», слышишь меня?
– Слышу, «Приштина». Есть новости?
– Ваха не сумел передать «подснежник»… Саша все время кем-то окружен… Еще Ваха говорит, что Саша переоделся. Есть подозрение, что он уезжает с Ачемезом и Мовсаром… Я боюсь, что они могут увезти контейнер с собой.
– Контролируй контейнер… Если увезут, мы выходим из игры. В Грозном этим займутся другие, а спутниковое слежение будет идти из Москвы. Что там у Ярилина?
Я посмотрел на монитор. В окрестностях леса события приняли уже новый оборот. Майор Ярилин отсек последнюю группу прорывающихся боевиков от основных сил. Похоже, он их добивал отдельно… Но главные силы, основательно потрепанные, уже вышли из леса и ступили на тропы, ведущие в горы. Туда, где их дожидался сильный пограничный заслон. Завтра с боевиками будет покончено…
– Все по плану. Ярилин молодец… Основные силы пропустил, последнюю часть отсек и, кажется, полностью уничтожил.
– Молодец он… И сил было не много, а так грамотно все организовал… Я ему сейчас позвоню…
Через минуту Разин снова вышел на связь.
– Я – «Волга», «Приштина», слышишь?
– Слушаю тебя, «Волга»…
– Майор Ярилин убит на завершающей стадии операции. В твоих рядах тоже потери… Убит лейтенант Димка… И вообще им досталось… Почти четверть состава полегла. Теперь они не смогут организовать преследование… Мы этого сделать не можем тем более…
– Черт! – не выдержал я, хотя знаю, что упоминать черта во время операции не рекомендуется, потому что черт всегда, так или иначе, может появиться. Он и появился – в образе большой команды боевиков, выходящей из села…
– «Волга», внимание… Во-первых, из села выходят боевики… Больше двадцати человек… Идут в твою сторону… Во-вторых, попроси того, кто остался командовать у внутривойсковиков, присмотреть за компьютером…
– Я уже попросил. Присмотрят… У них компьютер вышел из строя… Кстати, именно поэтому лейтенант Димка принял участие в бою. Ладно… Ближе к нашим делам… Как боевики передвигаются?
– Пока по берегу реки… Там есть крутая тропа, я днем ее рассматривал, думаю, будут по ней взбираться…
– Я знаю эту тропу…
– Подожди немного… Ночь светлая, я попробую отключить инфракрасное изображение…
Я перевел компьютер в обычный режим и стал увеличивать изображение, чтобы рассмотреть боевиков в подробностях.
– «Волга», вооружены они хорошо, с двумя пулеметами, с двумя минометами… В середине группы четыре человека что-то несут на носилках.
– А где контейнер?
– Точка светится на прежнем месте…
– Могут они там что-то такое оставить, что так же светиться будет?
– Откуда я знаю, Александр Андреевич… Если бы связь с Сашей была… Но тогда светилось бы то, что в носилках…
