Все это Андрею Пронину удалось выяснить только потому, что он в службе безопасности работал сравнительно недавно и Чижевский, когда взял его в штат, записал (как в воду глядел!) не к себе в охрану, а в АХО. Завхоза Валерия Петровича пока не трогали, и Зверек умудрился дня два поошиваться в здании и провести визуальное наблюдение. Один раз Зверьку даже показалось, что в толпе многочисленных проверялыциков, по несколько раз на дню приезжавших в «Госснабвооружение» с инспекциями, он приметил того самого плечистого брюнета, хотя трудно было сказать наверняка.
Сегодня Зверек, уже, кажется, окончательно потерявший всякую надежду на успех, оставил старших товарищей в парке и, выйдя на площадь, сел за столик не закрывшегося на зиму уличного кафе пивал горячий кофе. В кармане у него лежала миниатюрная рация. "Может быть, сегодня все-таки повезет — думал Зверек горестно. — Ну сколько же можно сюда наведываться! А может быть, я обознался?
Мало ли широкоплечих черноволосых амбалов ходит по Москве!"
Горячий кофе приятно согревал нутро. Вдруг внимание Зверька привлекли две тачки, стремительно выкатившие на площадь со стороны Ленинградского шоссе.
Парень поставил — чуть не бросил — чашку на столик. Кровь прилила к его лицу, и он даже привстал от возбуждения. Это была та самая машина-навороченная «Нива», в которой сидели двое, и один из них был тот самый здоровяк-брюнет…
Неужели все-таки подфартило?
Неразлучные Абрамов и Лебедев сидели на стволе поваленной летним ураганом березы. Оба сотрудника расформированной службы безопасности «Госснабвооружения» чувствовали себя спокойно. Возле поваленного ствола на снегу была расстелена плащ-палатка, а на ней красовались наполовину опорожненная бутылка «Московской» и две эмалированные кружки. Оба с аппетитом закусывали докторской колбасой с черным хлебом, зеленью и свежими огурцами, запивая все это квасом из пластиковой бутыли. Водку они пока не трогали, приберегая для вечера. Метрах в двухстах от них в глубине парка на обочине асфальтированной аллеи стояла видавшая виды «копейка», но с безукоризненно отлаженными двигателем и ходовой частью.
— Слышь, Серега, там эта водяра еще не выдохлась? — с усмешкой спросил Абрамова Лебедев. — На прошлой неделе недопили и на этой, боюсь, не придется…
— Да, повезло ей, этой водочке… — ухмыльнулся Абрамов. — Сколько таких же бутыльков мы с тобой прикончили, а эта все живет…
— Ты где Новый год встречать собираешься? — поинтересовался Лебедев. — Может, втроем махнем куда-нибудь к теплому морю?
— Это было бы неплохо, — согласился Абрамов. — Вот боюсь только, Фаридику с нами скучно будет, он ведь неженатый. Да и вряд ли нас троих Валерьяныч отпустит…
— А ты поговори с Валерьянычем, — предложил Лебедев. — Мы же формально за штатом.
— Формально — да, но фактически… в строю. Надо вот это дело наконец закончить, тогда с довольным начальником легче будет разговаривать, — заметил Абрамов. — Но вот когда мы его закончим — это большой вопрос. Сколько времени уже нас Андрюшка сюда таскает, а все без толку, никакой гарантии, что изловим зверя.
— Гарантия есть, — веско сказал Лебедев. — Законы математической статистики.
— Дай-то бог! — хмыкнул Абрамов. — Сволочная у нас работенка, конечно.
Сколько ж надо тужиться, чтобы ловить одного какого-нибудь хмыря, который, по совести говоря, давно пулю заслужил… Толком не спишь, жрешь что попало, пьешь какую-то бурду, часами торчишь то на жаре, то на морозе, дома не ночуешь, всегда на нервах… И главное — наша служба и опасна и трудна и ни перед кем похвастаться нельзя, даже перед родным сыном, — наоборот, все боишься, как бы он не узнал про папашу чего-нибудь лишнего.
— Ну, главное, приключений хватает! — возразил Лебедев.
— Заманали меня эти приключения, — отмахнулся Абрамов. — Взять хотя бы то приключение на стройке… До сих пор удивляюсь, как жив остался. Только бы нам того клиента наконец достать — потом я сразу переговорю с Валерьянычем об отпуске!
— Слышь, Сереж, только учти я на Гран-Канария — Сейшелы-Мальдивы не поеду, — заявил Лебедев. — Не люблю я это «новорусское» благолепие. Мне б чего попроще — Египет, Турция… Дешево и сердито…
Внезапно в кармане у Абрамова захрипела рация. Он мгновенно бросил колбасу, вытер пальцы о куртку, вы хватил рацию и услышал взволнованный голос Зверьке:
— Товарищ майор! Сергей! Я засек объект! Навороченная «Нива», вся в никеле. Эта «Нива» тогда сопровождала тот «жигуль» с мужиком в куртке! В «Ниве» и сидит наш бугай. С ним еще один мордоворот. Они в ресторан пошли…
— Понял тебя хорошо! — рявкнул Абрамов. — Ты только не напрягайся.
Зверек. Сохраняй спокойствие. Сядь и сиди, где сидишь. Рацией там не свети.
Оставайся на связи, мы сами разберемся. Как только выйдут из вокзала и сядут'в тачку — сразу сообщи нам. Мы их накроем.
Майор отключил связь и мгновенно увязал в узел водку и остатки закуски, дабы не оставлять на позиции лишних улик. Лебедев, поняв все без слов, вскочил и сдернул кусок плаща с какого-то длинного предмета, лежащего на снегу Под плащом обнаружился легкий пулемет с глушителем. Разведчики подхватили оружие и, продираясь сквозь сухие ветки кустов, поспешили к аллее.
Серебристая «Нива», сверкая никелированными молдингами, въехала на пустую аллею и покатила в сторону Ленинградского шоссе. Вдруг водитель увидел метрах в двухстах впереди «жигуленок-копейку», который, виляя, мчался задним ходом по самой середине асфальтовой дороги.
— Вот дура! — сквозь зубы выругался водитель и три раза просигналил чудаку, чтобы тот поостерегся и сдал вбок.
Но тот и не думал сдавать, а пер прямо по центру — с явным намерением врезаться в толстую никелированную решетку на передке «Нивы».
— Слышь, Свиблов, — пророкотал сидящий рядом с водителем рослый брюнет, — е…ни-ка его в жопу, ему не вредно. — Урус нам башку свернет, Никита, если мы в какую-нибудь х…ню вляпаемся. Он же сказал: только сгонять в «Волгу» и опросить Столбуна…
— «Опросить-опоросить»… — передразнил его Никита Левкин, бывший у генерал-полковника Урусова чем-то вроде вольного ординарца. — Ладно, тормозни, ща я сам водилой потолкую по-свойски. Дождавшись, когда «Нива» сбавила ход, он выпрыгнул на дорогу, одновременно выудив табельный ПМ. Но «Жигуль» вдруг, не доехав метров пятнадцать до сверкаю-никелированной решетки бампера, резко затормозил, взвизгнув всеми четырьмя шинами, рванул вперед. Никита только успел недоуменно зафиксировать, что у диковинной «копейки» полный привод, и с большим недоумением заметил краем правого глаза, что из придорожного кустарника на дорогу вылетел высокий мужик в плащ-палатке и с пулеметом в руках. Причем бравый эмвэдэшный капитан никак не мог понять, почему у этого пулемета такой длинный ствол.
Никита развернулся в сторону мужика, но тот вскинул пулемет и нажал на спусковой крючок. Теперь Никита понял: на ствол пулемета был навинчен тонкий глушитель. Он не услышал очереди — только какой-то мягкий кашель. И в ту же секунду его лицо исказила гримаca боли. Правая рука, прошитая короткой очередью повисла плетью, пистолет грохнулся на асфальт. В следующую секунду движок «Нивы» свирепо взревел, и русский джип понесся по аллее прочь от места происшествия.
— Куда, бля! — обреченно завопил раненый Никита. а, сучара, уе…ешь?!
Он просто не заметил, что из открытого окна водителя «копейки» угрожающе высунулся ствол и хищно нацелился прямо на лобовое стекло «Нивы». Антон Свиблов, поняв, что промедление смерти подобно, решил не рисковать — и попросту смылся.
— Порядок, Ваня! — крикнул мужик в плащ-палатке водителю «копейки». — Подваливай сюда. Ну здорово орел! — насмешливо обратился он к истекающему кровью Никите.
И только теперь Никита узнал этого хмыря — того самого, которого он заловил в ноябре на Дмитровском шоссе и упустил так по-дурацки.
— Ты зачем стрелял, мудель? — хрипло буркнул Никита, тщетно пытаясь зажать артерию и остановить кровь. — Я капитан милиции. Ты понимаешь, жопа, что теперь тебе хана?
Абрамов нагло хохотнул:
— Ха! Ты смотри, капитан, не лопни. Ты с майором разговариваешь, понял?
А стрелял я в тебя затем, чтобы ты по глупости или по случайности меня не ухлопал. Вот тогда тебе, мудель, точно была бы хана. — И он, подумав секунду, добавил грозно:
— Тут в парке у меня взвод бравых ребят пасется — они бы из тебя бефстроганов сделали!
Подбежал Ваня Лебедев и встал за спиной у капитана милиции. Вот только разница в росте была у них слишком большая: Лебедев оказался на голову ниже.
Правда, у него было одно очень важное преимущество — ПМ, чей ствол уже нежно массировал широкую спину пассажира «Нивы».
— Давай-ка зайдем в кустики, — предложил Абрамов, — потолкуем там. А если будешь разговорчивым мальчиком, может, я тебе даже «скорую» вызову. — И, развернувшись, решительно зашагал в заросли голых кустов, припорошенных пушистым снежком.
