ничего не передавала.
О том, что группа Зинченко направляется в Трабен, Микаэла даже не знала. Как воздух требовались люди, знакомые с горной местностью. Тобиас и Феликс жаждали помочь, но возникало опасение, что проводники из них средние.
– Хорошо, будьте готовы, Микаэла. Надеюсь, вы не в этом поедете? – он насмешливо кивнул на элегантное приталенное пальто и модные ботинки с узкими носами.
Девушка смущенно улыбнулась:
– Спасибо, Андрей, конечно, я подберу что-нибудь подходящее…
Утро выдалось туманным, небо заволокли тучи.
Группа выступила, едва забрезжил рассвет. Судя по концентрации кучевых облаков, солнца до обеда не ожидалось. Колонна состояла из внедорожника «ГАЗ-67» и пикапа «ГАЗ-4», оснащенного открытым кузовом с высокими бортами. Изнутри кузов был обит железом, это, конечно, не превращало его в крепость, но все же внушало чувство защищенности.
Конечная точка маршрута держалась в тайне. О ней не знали ни Микаэла, ни австрийские товарищи. От магистрата колонна отправилась на запад, к Фельдбергассе, затем свернула на примыкающую улицу, сделала остановку. «Хвоста» не было. Затем автомобили снова углубились в городские кварталы, выбрались к северной окраине – на шоссе, связующее Абервельд с Гуфштадтом. Скрытого наблюдения по-прежнему не было.
Колонна проехала по шоссе восемьсот метров, свернула направо на примыкающий проселок, углубилась в лес и двинулась в обратном направлении. В свете некоторых событий эти меры не казались лишними. Дважды колонна делала остановку, бойцы выходили из машин, курили, с опаской глядели на мохнатые ели, обступавшие их со всех сторон. Снова убеждались в отсутствии «хвоста».
– Товарищ майор, вы доверяете этим австриякам? – спросил Булычев. – Вроде неплохие они, хочется верить, но сами понимаете…
Группа насчитывала двенадцать человек: трое контрразведчиков, Микаэла, Тобиас с Феликсом, лейтенант Маркуша и с ним пятеро бойцов. Двоих оставили в городе сторожить радиотехническое хозяйство лейтенанта Гусева. Это было все, что осталось у Маркуши. В двух стычках он потерял две трети своего взвода, младший сержант Лукьянов лежал в госпитале (умирать, слава богу, не собирался).
Австрийцы оделись по-походному: где-то добыли брезентовые комбинезоны, армейские сапоги. Микаэла надела теплую куртку, спрятала волосы под берет, который натянула на самые глаза. Утро было прохладным.
Тобиас нашел старую топографическую карту с сохранившейся печатью горнорудного предприятия, расправил ее на траве.
– Вот эти две дороги, – показал пальцем Андрей, – ведут на восток от Тильгау и теряются в скалах. Завалы на обеих дорогах, проезда нет. Но что-то здесь нечисто.
– Вам не приходило в голову, что один из завалов может быть рукотворным? – внезапно спросила Микаэла. И тут же пояснила: – Те, кого вы ищете, проехали, потом устроили завал – подорвали кусок скалы или камень с высоты сбросили, и он повлек за собой осыпь. Такие завалы не могут быть непреодолимыми. Полчаса дружной работы – и проезд расчищен. Это несложно, если работают десять здоровых мужчин. Одна из дорог ведет к оловянному руднику «Вартенгарт», она петляет среди скал. Рудник закрыли еще до аншлюса, он располагался в неудобном месте, имел низкую рентабельность. Вторая дорога – к предприятию «Купферкрафт», на котором добывали медь. Предприятия расположены в разных местах – дороги разбегаются. Мой отец работал на последнем, но уволился задолго до закрытия. В 1939 году там произошел сильный взрыв, погибли рабочие. Половина участка была разрушена. Считалось, что диверсия, но это вряд ли – предприятие не являлось стратегически важным. Производство закрыли, с тех пор по этим дорогам никто не ездит – там некуда ехать.
– Вот сейчас и проверим, куда по ним можно доехать, – проворчал Гордин.
Колонна продолжила движение. Впереди шел «ГАЗ-4», ощетинившись стволами. Каждый боец имел свой сектор обстрела.
– Бдительность не терять ни на минуту, – предупредил Гордин. – Это ваша собственная жизнь, товарищи красноармейцы.
Внедорожник замыкал колонну. Офицеры находились в постоянном напряжении, готовые в течение секунды покинуть машину. Несмелов вертел баранку, подавшись вперед. Булычев маялся сзади, постукивая пяткой сапога по рации, сунутой под сиденье.
Колонна выехала из леса. Справа остался внушительный покатый холм, за ним – злополучная деревня Тильгау. Проселочную дорогу, идущую с севера на юг, от деревни заслоняла каменная гряда.
– Двигаться на малых оборотах, – предупредил майор. – Не газовать, не сигналить, не разговаривать. При малейших признаках опасности оставлять машины и укрываться в складках местности.
Кузов пикапа трясся перед глазами. Машина шла с перегрузом – восемь человек в кузове. Штатная грузоподъемность – 500 килограмм. Полуторку брать не стали – машины заслуженные, но громоздкие и неповоротливые. Автоматчики сидели плотно, бросали любопытные взгляды на женщину. Это явно мешало службе. Микаэла подняла воротник, пряталась в отворотах куртки.
Феликс и Тобиас сидели на коленях, вцепившись в борта: они волновались, неустанно вертели головами, боясь пропустить что-то важное.
Слева, за пустырем, громоздились каменные махины, под ними – россыпи отколовшихся от скал обломков. Деревня Тильгау осталась справа – вроде прошли без шума.
Остановка у дороги на Вартенгарт была недолгой. Люди покинули машины, рассыпались по канавам. На дорогу ушли Булычев и два бойца – белокурый Бурзин и кряжистый, украшенный шрамами Мартынюк. Они перебежали проезжую часть и исчезли среди завалов.
– На дороге не светиться, – предупредил Андрей, – двигаться только параллельно дороге – и не всем сразу. Нет возможности пройти – перелетайте…
Он скорчился в канаве, сверлил глазами скалы, нервно курил.
Булычев с бойцами вернулись через двадцать минут – перебежали по одному опасный участок, нырнули в канаву. Андрей облегченно выдохнул.
– Мы уже были здесь, товарищ майор, – отдуваясь, сообщил старший лейтенант. – Но ничего, повторение – мать учения. В общем и целом ничего не изменилось. Посторонних не видно. Дорога перекрыта метрах в трехстах. Внимательно осмотрели. Осыпь сошла. А еще скала у дороги раскололась пополам и упала поперек проезда. Видать, осыпь ее расшатала. Случай не наш, товарищ майор. Во-первых, нет следов большегрузной техники. Во-вторых, завал не рукотворный. Там такие махины лежат – без техники не оттащить.
– Могли не рассчитать, ошиблись, – возразил Андрей. – Никто же не знает, как расколется камень. И сами себя замуровали.
– Версия интересная, но нерабочая, товарищ майор. Сквозь завал уже травка пробивается, мох на камнях растет. Этому завалу не один год.
– С этого бы и начинал, – поморщился Андрей. – Только время потеряли. По машинам, товарищи…
Дорога на медный рудник начиналась метрах в пятистах. Скалы здесь имели странный вид: казались обросшими белой плесенью. Дорожное покрытие – ссохшаяся светлая глина, отшлифованный ветрами камень. Следы колес на таких участках практически не видны. Но при желании их можно найти.
Бойцы выбрались из машин. Ловкий жилистый рядовой Грачев (до войны, говорят, в цирке работал) забрался на
