— Данилина — это подруга Валентины Пановой, а у Матюшина роман с Валей, — разъяснил Мельников. — И Валя была категорически против того, чтобы посылали Матюшина.
— Андрей, а может Матюшин у Пановой ночевал? — догадался Грузнов. — Ведь и драка-то из-за неё произошла.
— А вот мы и спросим об этом у Пановой, — сказал Чернов.
В дверь постучали. Самохин открыл дверь и в кабинет заглянул Матюшин.
— Виктор Михайлович, мне сказали, что мною милиция интересуется? Скиба говорит, что меня увольняют.
— А ты где был? — спросил Мельников.
— У Валентины в приемной сижу.
— Да нет, ночью, спрашиваю, где был?
Чернов и Грузнов, насторожившись, подошли ближе.
— Матюшин? — спросил Чернов.
— Да.
— Вас почему дома с вечера не было?
— Не с вечера, а с утра не было.
— Вас дома ни вечером, ни ночью не было.
— Я же и говорю, вчера с утра как ушел, до сих пор дома еще не был.
— А где вы были?
— С утра на работе.
Чернов начал раздражаться.
— Я спрашиваю про вечер и ночь.
— А какое это имеет значение? — с вызовом спросил Матюшин.
— Для вас имеет большое значение, — резко ответил Чернов. — Есть основание считать, что Афонин хотел вас уволить за вчерашнюю драку, а около первого ночи его машину взорвали.
— Это все домыслы, что он хотел меня уволить, — возразил Матюшин. — Он сказал, что премии лишит, это было, а про увольнение — не слышал. Кто такие слухи распускает, хотел бы я знать?
— Ладно, пока можете быть свободным, но никуда не уходите, — сказал Чернов. — Ждите в приемной.
Матюшин вышел, а Чернов задумчиво посмотрел в окно.
— Странно, зачем Скибе врать? — спросил про себя Чернов, почесав затылок.
В приемной, куда он зашёл, Матюшин сидел около Валентины, держа её за руку, и Чернов подумал, что насчёт их романа сомневаться не приходится.
— Выйдите, пожалуйста, мне надо переговорить с Валентиной, — попросил он Матюшина, и тот неохотно покинул приёмную.
— Валя, скажите мне прямо — Матюшин ночевал этой ночью у вас?
Панова испуганно посмотрела на Чернова:
— Откуда вы знаете?
— Ясно. Спасибо. И ещё вопрос — Афонин хотел вчера уволить Матюшина?
— Он хотел с него снять премию. Но потом мне сказал, что только ради меня не снимет. Но если он ещё раз такое устроит, то тогда он его просто выгонит.
Чернов задумчиво разглядывал Валентину.
— Вы мне не верите? — спросила Валя.
— Верю. А вот ещё вопрос — У начальника отдела кадров мог быть зуб на Матюшина?
— Зуб? Да у неё на него целая челюсть выросла из таких зубов. Она же его ненавидит.
— За что?
— А она у нас такая, знаете, ну, как вам сказать… Дура, одним словом.
— Ясно.
В кабинет Данилиной Чернов и Грузнов вошли вдвоём, и Чернов представился:
— Доброе утро. Уголовный розыск. Хотели бы вам задать несколько вопросов.
— Доброе. Проходите, садитесь, — пригласила Данилина.
— Нам известно, что Афонин поручил вам заключить договор с крымским санаторием. С каким именно? Договор подписан?
— Переговоры велись, санаторий нам прислал факс с согласием, но Афонин передумал.
Она вынула из ящика стола дело и полистала его.
— Вот, кстати, этот факс, — сказала Данилина, показывая его Чернову.
— А почему Афонин передумал?
— Хотел отправить жену и ребенка на Кипр вместе с Матюшиным, чтобы тот их охранял.
— А вы были против, да?
— Вам уже и это доложили?
— А жена Афонина знала о том, что её хотят отправить в санаторий?
— Я думаю, что нет. Афонин хотел преподнести это как сюрприз, чтобы не испугать её.
— Отправкой в санаторий можно испугать?
— Это же не просто отправить. Отправить так, чтобы никто не знал, где находится жена с ребенком.
— Скиба утверждает, что Афонин приказал ей уволить Матюшина, а вы категорически возражали. Утверждали, что не будете платить Матюшину выходное пособие. Это так?
Данилина удивленно посмотрела на Чернова.
— Она что, утверждает, что я отменила приказ Афонина?
— Она говорит, что при этом были Самохин и Мельников.
— Да, это я помню. Я была в кабинете у Мельникова, мы утрясали с ним новое штатное расписание в связи с открытием нового магазина. Там был и Самохин. Она действительно заглянула, что-то говорила, но я не помню. Я корректировала расписание и не слушала её.
Чернов и Грузнов встали.
— Больше вопросов нет. Спасибо.
Они вышли из кабинета, и Грузнов сказал негромко Чернову:
— Значит это не Матюшин. А кто же? И почему Скиба врёт? Ей-то какой интерес?
— Может быть мы не правы, что здесь ищем? Надо выяснить, чего Афонин опасался. Почему он хотел спрятать жену и ребенка?
Когда Чернов и Грузнов ушли, в кабинете Мельникова собрались все лица, добросовестно вводившие милиционеров в заблуждение: Самохин, Данилина, Панова и Матюшин. Они обсуждали гибель Афонина, кто бы это мог сделать и какие последствия для компании это может иметь.
— Посмеешь, Лёшка, мне ещё раз нахамить, сдам тебя ментам. Скажу, что это ты убил шефа, — строго сказала Данилина Матюшину.
— Ну, вот! Делаю даме комплементы, а она считает это хамством! Не привыкли наши женщины к тому, что и среди настоящих мужчин встречаются джентльмены! — посетовал Матюшин.
В здании гормилиции шёл косметический ремонт — ждали какую-то комиссию из министерства. Грузнов осторожно пробирался по коридору, в котором белили потолок и красили стены. В комнате сидел один Чернов и изучал какие-то материалы.
— Андрей, знаешь, кто сосед Скибы, ну той, начальницы отдела кадров? — спросил с порога Грузнов.
Чернов поднял голову.
— Груздев Борис Никитович, — не дождавшись от Чернова вопроса, ответил сам себе Грузнов. — Живут в одном подъезде, на одной лестничной клетке. А я адрес Скибы посмотрел, вижу, что-то знакомое. Недавно этот адрес видел в какой-то справке. Не мог вспомнить, а потом врубился. Посмотрел, точно, такой же адрес, только квартира отличается на единицу. У Скибы 86 квартира, а у Груздя 87. Как это тебе?
Чернов откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на Грузнова:
— Ну и что? Ну, соседи. Что дальше?
— Чего это она так явно подставляла Матюшина? Может с подачи Груздя?
В комнату зашел ещё один сотрудник:
— Андрей, вот результаты экспертизы. По всей видимости, взорвали радиоуправляемое устройство.
— Я так и думал, — сказал Чернов. — Такие дела экспромтом не делаются. Нужна для этого база, опыт, время для подготовки, наконец. Матюшин точно здесь не причем.
— Я ещё не успел рассказать, что опрашивал соседей Пановой, — продолжил Грузнов. — Соседка, которая под ней живет, рассказала, что заходила к Валентине в начале двенадцатого ночи. Та долго не открывала, а потом, когда открыла, эта соседка мельком увидела в комнате Матюшина. Она его знает: видела и раньше, он часто приходит к Вале, однако так поздно никогда не задерживался. Но её мать уехала в отпуск и Валентина пока живёт одна.
— А чего соседка так поздно в гости ходит?
— Её затопили, и она думала, что Валя виновата. Но, оказалась, что виноваты соседи рядом с Валей. Хотели принять ванну, начали её наполнять и уснули. Короче там скандал был до двенадцати ночи. Чуть ли не весь подъезд лихорадило. Затопило квартиры на двух нижних этажах. Так что у Матюшина алиби непробиваемое.
— Это уже понятно, — согласился Чернов. — Олег Самохин мне тоже сказал, что Матюшин мужик такой, что дать кому-нибудь в морду — это он всегда готов. А вот так, чтобы планы строить, с кем-то счеты таким образом сводить — на это Матюшин не способен. Другое дело, понабивать морды Афонину и его уркам — это он бы мог, если бы знал, что все равно уволен. А взрывать кого-то — это не его. Но вот я одно не пойму, зачем Скиба пыталась подставить Матюшина? Может быть, хотела нам ложный след подсунуть?
— Я тоже не очень понимаю, — сказал Грузнов. — Возможно, это как-то связано с её соседом — Груздем?
— Сапог, конечно, мог бы, — рассуждал Чернов. — Но какие у него для этого мотивы? Из-за завода? Но наживать себе неприятности с Гриней Шарым небезопасно, и ему вряд ли нужно.
— Согласен. Тогда кто? Где искать? Явно заказное убийство, а мотив неясен.
— Возможно, Сапог считает, что нападение на его дачу Афоня заказал? Тогда перед Гриней у него есть оправдание. Но это маловероятно. И зачем это Афонину? Тогда какие основания у Сапога, если он его заказал?
— Сплошные вопросы, а ответов пока нет. А насчет Мартына как?
— Нет, Мартын вряд ли. Это Сапог — беспредельщик, а Мартын — вор в законе. Думаю, что ответ находится в сфере предпринимательской деятельности Афонина. Надо допросить Данилину. Она-то, как главный экономист, должна всё знать про бизнес Афонина. Мне показалась, что она выглядела какой-то испуганной.
