Жилин снял защитный шлем, встал на одно колено перед телом Опарина:
– Прости, лейтенант, что не уберегли, не помогли, не спасли. Да ты и сам все понимаешь. Вечная тебе, парень, слава и память. Прощай, друг, и еще раз прости.
Жилин встал, закашлялся. Смирнов знал, это от подошедших слез. Жилин не хотел, чтобы его видели таким. Мужской характер, ничего не поделаешь. Оставив тело героически погибшего лейтенанта, он кивнул Смирнову:
– Пойдем! Расскажешь, как все произошло.
Они прошли в ближайшую комнату.
Смирнов передал командиру все, чему был прямым свидетелем.
Хриплым голосом командир группы спросил:
– Ты передал ему разрешение не активировать «маяк»?
– Я просил его об этом. Но Леня ответил, в общем, он принял решение вызвать огонь на себя! Мы ничем не могли помочь ему.
– Да-а-а, геройский парень. А насчет приказа, Боря… Ты можешь высказать все, что думаешь, обматерить меня, хрен с ней, с субординацией, выпустить пар. А потом поймешь, почему я отдал этот приказ.
– Я и сейчас все прекрасно понимаю.
– Ну тогда ладно.
Радиостанция Жилина сработала сигналом вызова.
– Первый!
– Второй!
Смирнов из-за максимальной громкости мог слышать переговоры командира группы и его заместителя, как в дальнейшем и переговоры с командиром отряда.
– Где вы?
– На подходе! Черт, чуть под огонь курдов, которые наступали с юго-запада, не попали. Хорошо кто-то из их командиров разглядел нас в оптику и выслал дозор. Объяснились, разошлись. Минут через пять будем на базе.
– Люди все целы?
– Так точно! У наводчика, прапорщика Буйко, контузия, а так – без потерь.
– А тут Опарин погиб.
– Как же это?!
– Он на штаб выходил, но это не по связи!
– Хреновые новости. До встречи.
– Ждем.
Офицеры и прапорщики подгруппы, работавшей в седьмом квартале, вошли в здание в 5.47. Сразу же прошли к телу Опарина, попрощались. Затем в большую комнату.
Жилин осмотрел бойцов, испачканных в пыли, с черными от гари лицами:
– Все?
– Так точно, – ответил Туренко.
Командир группы перевел взгляд на Володина:
– Твои?
– Кроме Леонида.
– Это понятно. Остальные?
– Все.
– Как прапорщик Буйко?
Ответил сам авианаводчик:
– Нормально, товарищ майор, голова болит, подташнивает, а в общем, ничего, терпимо.
Санинструктор, прапорщик Гурьев, взял наводчика за локоть:
– Пойдем, Женя, я посмотрю тебя, сниму боль и тошноту.
– Куда пойдем?
– Да хоть на кухню.
– Только не к Леньке, не могу видеть его мертвым.
Санинструктор вздохнул:
– А кто может? Пойдем.
Прапорщики ушли.
Жилин повернулся к связисту, который уже развернул спутниковую станцию на новом месте:
– Связь с полковником Северцовым.
– Есть, командир.
На улице послышался лязг гусениц и грохот дизелей.
– Танки роты Сабира, – доложил Юрченко, занявший позицию наблюдателя. – По проспекту идут. Справа на улице Адель тоже танки Сирийской Арабской Республики.
– Прорвали оборону.
– А что ее было прорывать, если авиация стерла все укрепрайоны «духов» в пыль, пожгла технику.
– Тихо! – крикнул Жилин.
Связист передал ему трубку.
– Байкал!
– Слушаю, Сергей.
– Группа «Байкал» и приданная ей группа авианаводчиков задачу выполнила в полном объеме. Потери… вы сами знаете.
– Знаю, к сожалению. Находитесь в укрытии?
– Так точно.
– Сирийцы, курды и иранцы еще не зашли в поселок?
– Уже зашли. Только что.
– Свяжись с Сабиром или Волченковым, зачисткой первого квартала будет заниматься их рота, чтобы они вас не зачистили.
– С ними разберемся. Что дальше, Александр Сергеевич?
– К вам пошла «вертушка». Позывной командира «Ми-8» – Викинг. Определите, где ему сесть. Затем на борт и – на основную базу. Для вас работа в Пальмире закончена.
– Не опрометчиво ли высылать непосредственно к окрестностям города десантную машину?
– «Ми-8» пойдет под прикрытием «двойки» «Ми-24» и штурмовика «Су-25». Они доведут «восьмерку» до Тары, обеспечат отход через перевал и набор высоты недосягаемости ПЗР, после чего вернутся к Пальмире. У экипажа «Су-25» своя задача, «двадцать четвертки» поступят в распоряжение командира сирийской штурмовой бригады. Туда подойдет и авиация САР. Благодарю за отлично выполненную работу!
– Служим России!
– Парни злятся на нас, Сергей?
– Не то слово.
– Это пройдет. Отбой.
– До связи!
Вернув трубку «спутника» связисту, Жилин по станции малого радиуса действия вызвал военного советника штурмовой роты капитана Волченкова:
– Полоз! Байкал!
– Приветствую тебя, Байкал, поздравляю с успешным решением задачи!
– Спасибо. У нас наводчик погиб, Юра!
Голос Волченкова изменился:
– Кто?
– Лейтенант Опарин!
– Это молодой парнишка, который сдружился с двумя твоими ребятами?
– Да. Они и снайпера вместе нейтрализовали в Сааре, и здесь выходили вместе на цель. На штаб.
– Самая сложная цель. Случайность?
– В какой-то мере. Встретимся, расскажу, я чего тебя вызвал… Кедр сообщил, что ваша рота будет зачищать первый квартал.
– И первый, и второй, а что?
– Тогда запоминай и передай Сабиру: группа находится в первом квартале.
– Где именно?
Жилин назвал адрес дома.
– Понял, все передам. Да я в принципе сам выйду к вам.
– Давай, тогда и расскажу, как погиб Леонид Опарин.
– Да.
– До встречи.
Жилин отключил станцию.
Бойцы посмотрели на него.
– К нам вышел «Ми-8». Место, где сесть, определит сам, но может запросить площадку. Так что, Толя, – повернулся майор к заместителю, – посмотри, где может сесть вертолет. На нем полетим в Хмеймим!
– Так прямо на проспект Малека может и сесть. До деревьев винты не достанут.
– Определись точно, Толя!
– Есть, командир.
– Остальным – наблюдать за обстановкой. Огня без моей команды не открывать.
От окна подал голос Юрченко:
– Не по кому даже при желании стрелять. В квартале солдаты роты Сабира.
Где-то в восточной окраине прогремели взрывы, и над домом с ревом прошел «Су-25».
– Не все позиции еще подавили, – проговорил Смирнов, – а может, командир, и нам заняться до отлета зачисткой, глядишь, и выпотрошим пару-тройку боевиков. Очень уж хочется отомстить за Леню.
– Наша работа закончена. А отомстить? Отомстить, думаю, у нас еще будет возможность.
Спустя несколько минут в подъезде раздался голос Волченкова:
– Жилин!
– Да! – ответил командир группы.
– Здесь? Иду к вам!
– Давай!
Волченков поднялся к группе. Прошел к телу Опарина, отдал честь.
– Жаль парня. Молодой. Как он погиб, Сергей? – обратился советник к Жилину.
– Попал под патруль, когда уже начал отход. Тот отсек ему продвижение сюда. Из штаба выскочили боевики, окружили. Он отбивался, находясь в зоне поражения бомбардировщика. Я разрешил ему не активировать «маяк», но Леонид принял свое решение.
– Получается, вызвал огонь на себя?
– Так и было.
– Геройский парень. На это немногие способны.
– А он оказался способен. Ладно, пошли на улицу, скоро должна подойти «восьмерка»!
– Пойдете на базу?
– Да. Таков приказ Северцова.
– А с базы – домой?
– Не знаю. Пойдем, Юра, надо еще встретить «вертушку».
Он приказал бойцам:
– Берите тело лейтенанта, амуницию, оружие и – на выход! Леню бережно несите.
Спецназ вышел к подъезду. Тело авианаводчика уложили на газон, накрыли подвернувшейся в одной из квартир чистой простыней.
Жилин приказал:
– Смирнов, Федоров с Гурьевым – на проспект, посмотреть площадку для посадки. Курко и Соболю – за проспект, посмотреть площадку там. Остальным оставаться здесь.
Мимо прошли бойцы роты Сабира.
Подошел и командир роты.
– Мои соболезнования, майор. Мы никогда не забудем лейтенанта, который отдал жизнь за свободу Сирии. Памятник ему на месте бывшего штаба ИГИЛ поставим, клянусь!
– Хорошо, Адан! По штабу, кстати, кто развалины смотрит?
– Взвод капитана Давари.
– Иранцы? Доклады от него были?
– Да, обнаружили труп аль-Ахдара, его заместителя, Дакура. С трудом, но опознали. В развалинах обнаружены фрагменты как минимум еще двадцати боевиков. И столько же рядом с воронкой.
– Это те, кто выходил на Опарина.
– Ясно. Но результаты предварительные, бойцы Давари еще до подвала не дошли.
– А в общем, как продвигается наступление?
– Оно уже завершено. После уничтожения опорных пунктов и позиций боевиков у Восточного перевала наступление пошло по всем направлениям. Большинство игиловцев погибло при авианалете, остальные – либо в очаговых боях, либо сдались. Сдавшихся забрали курды. У них боевики целые семьи в рабство увели, вот теперь менять будут.
Жилин кивнул:
– Значит, Тара наша?
– Вся Пальмира наша. Большому отряду боевиков удалось прорваться в сторону Карьятейна, но его достали штурмовики «Су-25». Это первый крупный успех нашей армии, который был бы невозможен в принципе без активного участия русских.
