– Если бы я мог что-то сделать, я бы сделал, – буркнул Алексей, – сейчас просто ситуация такая…
– Какая такая? – зло перебила его собеседница. – Вы же ее и сделали, ситуацию-то… Ты начальник в ОГПУ и что, ты ничего не можешь?
– Меня самого сюда сослали потому, что я в Питере был неугоден, – произнес Алексей, оправдываясь, а потом со злостью подумал – чего это он должен оправдываться перед каждой бандиткой… Обойдется.
Между тем Алексей чувствовал, что боль и жар отступают. Это подействовали наркотики. Он мог трезво мыслить, и голова больше не болела.
В избу зашел хмурый шаман. Он недовольно зыркнул на атаманшу, показывая всем своим видом, что пора и честь знать.
– Ладно, пойду, вижу, тебе уже лучше, – заметила девушка и встала, – я еще зайду.
– Он не может тут долго оставаться, – обратился к ней старик, – вечером ты должна его забрать.
– Как? – удивилась она. – Ты же обещал вылечить его?
– Я уже сделал, что мог, – отрезал шаман, – вечером заберешь его или я сдеру с этого чекиста кожу и натяну на бубен. Он мне здесь не нужен. Я не могу из-за его черной души с духами предков общаться… Его надо отнести к утесу над рекой, оставить запас продуктов, воды и оставить там. Если через три дня не выздоровеет, то сбросьте его с утеса вниз. Так мне сказали духи.
– Три дня маловато, по-моему, – осторожно заметил Алексей.
– Молчи, демон, – рявкнул на него шаман, – твоя душа черна, как ночь. Я не могу оторваться от земли.
– Жрать меньше надо, – тихо пробормотал Алексей и сразу пожалел о сказанном, натолкнувшись на дикий взгляд шамана.
– Хорошо, я его заберу вечером, – пообещала атаманша.
Алексей промолчал, но в душе он был бесконечно рад, что покинет халупу старика, практиковавшего диковинные обряды. Этот старый псих мог сделать с ним все что угодно после дозы своего зелья. Коли начались прижигания каленым железом – добра от него можно не ждать.
Атаманша ушла, а он остался один на один со стариком. Шаман налил в широкую плошку из бутылки какого-то настоя и протянул Алексею:
– Пей!
– А что это такое? – осторожно поинтересовался он. – Не кошачья моча, надеюсь?
– Нет, бобровая струя, – жестоко ухмыльнулся старик, настойчиво придвигая к нему чашку, – пей!
– Нет, не хочется что-то, – покачал головой Алексей, – мне уже лучше.
– Пей, – проревел старик с дикими глазами и выхватил нож.
– Ладно, уговорил, – растерянно пробормотал Алексей и позволил влить себе странную жидкость из плошки. Было похоже на горький со сладковатым привкусом травяной настой. Про бобровую струю шаман, видно, пошутил.
– Ну, что? – поинтересовался старик, хитро щурясь.
– Ничего, – ответил Алексей и почувствовал, как стены избы качнулись. Он словно проваливался в какой-то черный колодец. Лицо шамана отдалялось.
«Опоил своей мухоморовкой, – успел подумать Алексей, – интересно, как подействует это дерьмо в сочетании с таблетками?»
Шаман заметил изменения в лице раненого и повеселел. Он полез в мешочек на поясе, достал что-то, сунул в рот, пожевал и откинулся на стуле с закрытыми глазами.
«Отлично, если выживу, то стану морфинистом», – вяло подумал Алексей. Своего тела он совсем не чувствовал. Вся его сущность сосредоточилась в маленькой сфере где-то между глаз. Он плавно парил и наблюдал за стариком. Внезапно старик открыл побелевшие безумные глаза и дико заорал. На губах его выступила пена. Вскочив, старик бросил горсть порошка из мешочка на поясе в огонь, и огонь, словно обрадовавшись, жаркой волной выплеснулся из очага. Схватив бубен, старик долго плясал вокруг него, колотя в музыкальный инструмент колотушкой. Потом склонился над ним, стал монотонно бормотать что-то. Сначала слова были непонятными, но вскоре Алексей смог разобрать отдельные фразы. Стало ясно, что старик старается его загипнотизировать.
– Ты будешь исполнять все, что я тебе говорю… Скажу убей – убьешь, скажу прыгни со скалы – прыгнешь… Ты в полной моей власти… – шептал старик с жутким оскалом.
Глядя на его старания, Алексей едва не рассмеялся. Бедняга шаман так пыжился и не знал, что в данный момент ему было глубоко наплевать на все призывы и внушения. Пантопон здорово поднимал настроение. Даже ведьминская настойка не могла его перебить.
– Ты будешь выполнять все мои приказы, – повторил старик, колотя в бубен.
– Да, я буду выполнять все твои приказы, – вяло повторил Алексей, имитируя манеру разговора человека, погруженного в транс.
Шаман был доволен. Камлания прекратились, после чего Алексей уснул практически мгновенно.
* * *– Ты одна тут справишься? – поинтересовалась Анисья, обернувшись на пороге к сестре.
– Да, не впервой, – заверила Евдокия. Она наложила на лицо грим и скрыла царапины и синяки. Люди не должны были заметить подмены.
– Ну, тогда я пошла, – вздохнула Анисья.
– Удачи, – кивнула Евдокия, отступив от двери, чтобы ее не увидел находившийся снаружи Коля Рыжий. Анисья вышла, захлопнула дверь, сбежала по ступенькам крыльца к запряженной лошади, лихо запрыгнула в седло и ударила ногами в бока:
– Но, пошла!
– Может, все ж скажешь, что за дело у тебя ко мне, – заискивающе поинтересовался Рыжий, нагоняя ее.
Они поехали рядом. Анисья ухмыльнулась:
– Узнаешь в свое время. Экий нетерпеливый.
Выехав из крепости, они углубились в лес.
– Давай здесь проедем, через балку, тут дорога лучше, – предложил Рыжий.
– Давай, – согласилась Анисья, не усмотрев в этом ничего предосудительного.
В балке их ждали – пять человек на лошадях, вооруженные до зубов. Анисья вздрогнула от неожиданности, когда они выехали к ним навстречу. Она знала всех. Отъявленные головорезы из команды Серого.
– Че так долго? – рявкнул высокий бородатый каторжник со шрамом от плети через все лицо.
– Остынь, Гриня, – осадил его Рыжий, – тут дело появилось…
– Что за дело? – заинтересовались остальные.
– А что вы вообще тут делаете? – спросила Анисья, вспоминая клички бандитов. Одного звали Глазом, потому что только один глаз у него был широко открыт. Веко на втором было постоянно прикрыто – вероятно, повреждено в драке. Второго называли Сусликом за то, что он вел себя так, как этот самый зверек, более того, даже внешне чем-то был похож на него. Еще одного, мордатого, в черной в крапинку рубашке звали Хмурым, потому что вечно ходил с недовольным лицом. Последний – Змей. На змею он был не похож, рослый, плечистый, с лысой головой. Он просто много курил, за что кореша постоянно сравнивали его со сказочным Змеем Горынычем.
– А мы вот покумекали с корешами и решили соскочить, – пояснил за всех Рыжий, – ловить в крепости больше нечего. Скоро красные прижмут. Ждать их – страсть как неохота, ведь каждому из нас вышка корячится.
– Вот, значит, как, – кивнула Анисья, – струхнули?
– Не гони, хозяйка, – оскалился Рыжий, – просто здесь дорожки наши расходятся.
– Понятно, – буркнула она, размышляя, что ей делать. Не вести же всю эту орду к золоту. С другой стороны, ничего другого в голову не приходило. Больше всего на свете она хотела наказать убийцу крестного и спасти девчонку из скита.
– Итак, куда путь держим? – улыбнулся ей Рыжий.
– Прямо, – отчеканила Анисья.
Вечером Евдокия приказала перевезти раненого чекиста к ним в избу, а уже через час узнала, что крепость покинули оставшиеся люди Серого. Они потеряли пятерых бойцов, не считая Коли Рыжего. Через десять минут появился Пакин и сообщил очередную плохую новость: красные в нескольких часах пути от крепости. После обеда они выехали из скита и двигаются в их сторону.
– Надо готовиться, – произнесла Евдокия задумчиво. Она, как никогда, чувствовала себя одинокой. В штабе, где обычно происходили шумные советы, теперь, кроме нее и Пакина, не было никого. С кем ей оборонять крепость?
Ее мрачное настроение немного рассеяло появление Патрикея. Однако и он принес дурные вести.
– Томыспаев буквально полчаса назад собрал своих людей, и они куда-то уехали, – выпалил он, задыхаясь, налил из кадушки кружку воды и залпом выпил.
– Он ушел и бросил остальных? – не поверила своим ушам Евдокия.
– Да, выходит, бросил, – подтвердил Патрикей, присев к массивному дубовому столу, – во всяком случае, он никому ничего не сказал.
– Или приказал местным молчать, – добавил Пакин враждебно.
– Сколько у нас бойцов осталось? – потерянным голосом осведомилась Евдокия.
– Двадцать человек, не больше, – быстро ответил Пакин, – остались в основном деревенские, которых Патрикей немного натаскал, да пара охотников.
