— Подпустите их ближе, — сказал он.
— Они и сами подойдут, не спросят… Наверное, подойдут… Наверняка подойдут… Командир поставил новый, полностью снаряженный и припрятанный им на крайний случай автоматный рожок. Еще раз внимательно осмотрел поле боя. И отвернулся. От наступающих вражьих цепей. И отвернул автомат. В противоположную сторону. В сторону высматривающих противника бойцов.
И нажал на спусковой крючок.
Длинная очередь перерезала вверенный ему личный состав поперек тел. Они еще успели оглянуться, успели увидеть направленное на них дуло. И направленный на них взгляд. Взгляд своего командира.
Он выпустил еще одну длинную очередь, шевеля и терзая пулями уже мертвые тела. И отбросил ставшее не нужным оружие.
А потом вытащил гранату и выдернул чеку…
Он выполнил приказ. До конца выполнил. Избавив тем от обещанной в случае ослушания кровавой мести своим близким. И обеспечив им очень приличную денежную компенсацию, которую, в случае его гибели, гарантировал полковник.
Он верил полковнику. Верил, что тот выполнит данное ему слово. По крайней мере в части, которая касалась мести. Полковник всегда исполнял то, что обещал. Другого за ним не водилось…
— Ищите! — приказал генерал Федоров. — Все здесь перетряхните — а найдите. Он должен быть где-то здесь.
— Вы уверены? — спросили саперы.
— Абсолютно! Если вам будет недостаточно ваших сил — возьмите любое подразделение! Ищите! И найдите! Не зря же мы положили здесь столько людей.
— А может, попробовать допросить пленных? Кому, как не им, знать о месторасположении склада. Они же сами его копали…
— Нам некого допрашивать! — зло ответил генерал.
Саперы вдоль и поперек прошли лагерь, внимательно осматривая каждый метр грунта. Безрезультатно прошли.
— Ничего нет! — доложили они.
— Ищите!
— Но если бы здесь что-то было, мы бы обязательно увидели. Бункер, вырытый в земле, нельзя спрятать так, чтобы его невозможно было заметить. Должен быть нарушен травяной покров, должны остаться отвалы земли. Здесь ничего такого нет!
— Вы лучше думайте, как искать, а не обосновывайте невозможность поиска, — сказал генерал. — Ищите!
— Как долго искать?
— Пока не найдете! Пока вы не найдете то, что требуется, вы будете находиться здесь! Хоть до зимы! А потом перезимуете и будете искать дальше! Я ясно выразил свою мысль?
— Так точно!
Саперы повторили поиск, на этот раз использовав миноискатели. Они разбили лагерь на квадраты и стали проверять каждый из них в отдельности. Буквально по сантиметру.
И нашли броневую плиту.
— Есть, — доложили они.
— Что есть?
— Металлическая плита, которая предположительно закрывает вход в бункер.
— И что? И почему вы прекратили дальнейший поиск?
— Она наверняка заминирована.
— Так разминируйте!
— Мы не знаем системы минирования и можем ошибиться… А пленных, которых можно было бы допросить, — нет.
— Что вы предлагаете?
— Мы ничего не предлагаем. Мы доложили о результатах поиска.
— Хорошо, поставим вопрос иначе. Что бы вам могло помочь в этой ситуации?
— Помочь? Дополнительная информация. Нам желательно узнать площадь и расположение внутренних помещений. Причем узнать это, не тревожа целостности конструкции.
— Я понял, — сказал генерал. — Будут вам внутренние помещения, — и вызвал дежурного связиста.
— Срочную шифрограмму в управление. Через пять часов из Москвы военным истребителем были доставлены ультразвуковые приборы поиска полостей и миниатюрные телекамеры. Первые предназначались для обнаружения тайников во время обысков, вторые — для скрытой визуальной слежки. Но и те и другие могли пригодиться здесь, в тайге.
Операторы обследовали прилегающие к бронеплите территории и начертили план скрытых в грунте пустот.
— Здесь вход, здесь тамбур, здесь основное помещение. Ширина… длина… глубина…
— Теперь бурите вертикальные скважины, — приказал генерал.
— Какого диаметра? — спросили саперы.
— Диаметра — с карандаш.
Саперы аккуратно проковыряли землю, просверлили накаты бревен.
Над бункером установили мониторы. В отверстия опустили тонкий кабель. Саперы и операторы приникли к экранам.
— Какие-то ящики…
— Вас должны не ящики интересовать, а мины. Ищите то, что вам нужно найти.
Опуская, поднимая и поворачивая миниатюрные телекамеры, саперы осмотрели каждый сантиметр пола, стен и потолка.
— По всей видимости, в конструкцию бункера заложены неизвлекаемые заряды, — дали они малоутешительное заключение.
— Как понять «неизвлекаемые»?
— Неизвлекаемые — это значит неизвлекаемые. При любом их шевелении или нарушении целостности самой подземной конструкции произойдет взрыв.
— А если со стороны пола? Если, к примеру, подвести подкоп?
— Все помещение наверняка опутано взрывателями натяжного действия. Как муха паутиной. Такими тонкими, почти незаметными нитями. Если их задеть…
— И что, ничего нельзя сделать?
— В полевых условиях, если не знать коды и места установки зарядов, — наверное, ничего. Если только подорвать их на месте…
— Взрыв исключается. Саперы развели руками.
— Тогда ничего. Любое масштабное проникновение в помещение вызовет сработку взрывателей.
И тогда…
— Что можно сделать не в полевых условиях? Как возможно снизить чувствительность взрывателей?
— Заморозить или зафиксировать во взведенном состоянии каким-то другим образом.
— Каким?
— Любым. Хоть зацементировать… Генерал вызвал дежурного.
— Попросите Москву узнать у химиков о всех материалах, имеющих жидкую или газообразную форму и способных застывать в монолит при температуре 10 — 20 градусов Цельсия.
— Когда нужен ответ?
— Ответ нужен… вчера.
Через три дня катер подогнал к берегу баржу с десятком небольших, оранжевой расцветки цистерн. Цистерны вкатили на берег и расположили над бункером.
— Что это? — спросил генерал своего прибывшего вместе с грузом помощника.
— Какой-то новый быстрозастывающий пластик. Ну, тот, что вы просили.
— Ты уверен, что сработает?
— Химики уверяли…
К цистернам подсоединили тонкие шланги, которые по ранее пробуренным и предназначенным для видеокамер шурфам опустили в бункер.
И открыли краны.
Ничего не произошло. Не было слышно даже шипения. Но через два часа шланги вытянуть обратно было невозможно. Попытались просунуть внутрь тонкий стальной прут, но он наткнулся на какое-то непреодолимое препятствие.
Внутренние пустоты заполнил и намертво сцементировал застывший пластик. В том числе десятки тянущихся к взрывателю проволочек. И спусковой механизм самого взрывателя.
— Разбирайте крышу, — приказал генерал.
— Ну, дай бог! — вздохнули саперы и взялись за лопаты…
Они сняли дерн, потом слой за слоем полтора метра земли, потом раскатали бревна. И наткнулись на твердый, белый монолит пластика. В точности, до последнего сучка повторяющего рельеф бревен.
— Вот ни хрена себе! — только и смогли сказать саперы.
Пластик рубили зубилами и молотками и пилили ножовками по металлу. Пилили и рубили всем личным составом, в три смены, без перерыва на перекуры. Но все равно долбили неделю. Только когда показались ящики, работа пошла быстрее, потому что внутрь пластик не проник.
Постепенно груз был освобожден.
Когда дело дошло до вскрытия защитной тары, все посторонние были удалены с площадки. По периметру лагеря был выставлен усиленный караул. На месте работ осталось лишь несколько особо доверенных старших командиров. Которые лично взяли в руки топоры и монтировки…
— Работы завершены, — доложил ответственный за работы генералу Федорову. — Все ящики вскрыты.
— Что там? — нетерпеливо спросил генерал.
— Цинковые контейнеры.
Цинки — это был хороший признак. Очень хороший признак. В цинках в армии всегда прячут самое ценное.
— А цинки вскрыли? В цинках-то что?
— В контейнерах? Там такое дело, товарищ генерал. Там…
— Ну что там? Не тяни кота за хвост! Что в контейнерах?
— Там трубы…
— Что?! Что ты сказал?!
— Обрезки водопроводных труб!..
В ящиках были аккуратно разрезанные на короткие отрезки бэушные водопроводные трубы. Точно такие же, какие были подняты со дна моря и найдены на месте взрыва в Архангельской области.
В ящиках были трубы!
Одни только трубы!
Полковник Зубанов сидел. На стволе поваленного дерева. В болотных сапогах и телогрейке. Рядом, с ружьем на коленях, сидел генерал Осипов. В обычной своей охотничьей униформе. Полковник Зубанов докладывал генералу Осипову результаты проведенных оперативных мероприятий.
— Операция полностью завершена. Личный состав передислоцирован в известный вам лагерь. Хвосты обрублены. Потерь в личном составе нет.
