С утра Полухаров заехал в офис службы. Секретарь встретила его вопросом:
– Что случилось, Владимир? Что означает этот документ?
В руках она держала рапорт Полухарова.
Майор улыбнулся:
– Во-первых, здравствуй, Оля! А документ означает то, что я больше не желаю служить в антитеррористической службе. И вообще не желаю служить. Прошу уволить меня!
– Здравствуй. Но это так неожиданно?!
– Иногда приходится принимать решения, не раздумывая. Кстати, вижу, Купавин подписал его?
– Не совсем. В просьбе об увольнении генерал тебе отказал, предоставив очередной отпуск. Наверное, для того, чтобы у тебя было время еще раз все хорошенько обдумать.
Полухаров покачал головой:
– Ну, Вячеслав Юрьевич, ну, хитрый лис. Вывернулся. Только зря он это затеял. Но что ж, отпуск для начала гражданской жизни тоже неплохо. Ты позвони, пожалуйста, в финчасть, спроси, когда смогу получить зарплату и отпускные.
– Я сделаю приказ, передам финансистам, они составят ведомость. Где-то часов в 15 получишь расчет!
– Прекрасно! Такой расклад меня вполне устроит! Будет на что завтра отметить девять дней по матери.
Секретарь подошла к Полухарову:
– Извини, Володя, сразу как-то растерялась. Прими, пожалуйста, мои самые искренние соболезнования. Я знаю, что такое потерять самого близкого человека.
– От тебя приму! Спасибо! Ладно, я пошел. Где-то в районе трех вернусь. Ты уж сделай все как надо!
– Сделаю! С надеждой на то, что передумаешь уходить из службы!
– Надежда умирает последней. Надейся!
Майор вышел из приемной, спустился во двор. Сел в автомобиль и выехал с территории охранной фирмы «Заслон». К счастью, никого из сослуживцев он не встретил. Иначе последовали бы вопросы, на которые отвечать майор не имел ни малейшего желания.
В 10.45 его «Фольксваген» остановился у шлагбаума стоянки перед современным, из тонированного стекла и бетона, центральным офисом коммерческого банка «ДонКар». К нему из небольшой будки тут же вышел молодой человек в черной униформе и спросил:
– Извините, вы клиент банка?
– Нет!
– Но тогда я не могу пропустить вас на стоянку.
– А что? Тебя никто ни о чем не предупреждал?
– Меня должны были предупредить?
– Вообще-то должны. Но ладно, сообщи своему начальству, что к господину Карасеву прибыл Владимир Степанович Полухаров!
Охранник удивился:
– К Карасеву? К самому председателю?
Поведение молодого человека вызвало приступ раздражения у майора спецназа:
– Да, к председателю, президенту, генеральному секретарю, директору, мне без разницы, как вы называете Карасева. Я прибыл к нему. На встречу, о которой договорился с ним вчера. Еще вопросы будут?
Бросив взгляд на автомобиль Полухарова, который на фоне крутых дорогих иномарок выглядел более чем скромно, ответил:
– Нет, больше вопросов не имею. Только, пожалуйста, предъявите документы. Я должен убедиться в том, что вы есть тот, за кого себя выдаете!
Владимир вздохнул:
– Тебе самому не противен весь этот формализм?
На что охранник резонно заметил:
– За этот, как вы называете, формализм мне платят хорошие деньги. А следовательно, я буду исполнять свои обязанности строго по инструкции. Извините.
– Понятно! Исполняй, служивый!
Полухаров передал охраннику свой паспорт.
Тот внимательно ознакомился с документом, достал рацию:
– Вход! Я – Стоянка! Рядом со мной человек, который утверждает, что у него назначена встреча с самим господином Карасевым!.. Фамилия? Полухаров… Да, Владимир Степанович!.. Понял! Выполняю!
Физиономия охранника после разговора по рации расплылась в приветливой улыбке:
– Еще раз извините, господин Полухаров. Господин Карасев действительно ждет вас.
Он обернулся к будке:
– Бойко, открой шлагбаум!
Полосатая рея поднялась вверх. Охранник наклонился к окошку автомобиля майора, показывая на здание:
– Проезжайте прямо ко входу, там вас встретят!
Владимир подъехал к ступеням, ведущим на площадку огромной вертящейся стеклянной конструкции.
Тут же появился человек в строгом черном костюме. Подошел к машине. Спросил у Владимира:
– Господин Полухаров?
Майор не выдержал:
– Да! Черт бы вас всех здесь побрал. У меня, что, на каждом шагу будут спрашивать фамилию?
В ответ все то же:
– Извините, господин Полухаров, но таковы правила. Машину можете оставить здесь, с ключом в замке зажигания. Ее поставят чуть в стороне. Как выйдете, сразу же подгонят на прежнее место.
Пройдя еще ряд проверок и поднявшись на лифте в сопровождении охраны на пятый этаж, Полухаров наконец вошел в приемную, где его вышел встречать сам господин Карасев:
– Володя?! Привет, дружище! А ты совсем не изменился. Такой же сбитый, крепкий.
– Привет, Веня! О тебе того же сказать не могу. Одно слово – настоящий, матерый банкир.
Карасев довольно улыбнулся:
– Так распорядилась судьба! Что скрывать, мне на свою жизнь жаловаться грех!
– Еще бы!
– Но, ладно, Володь, идем в кабинет! Там и поговорим.
Он указал Полухарову на массивную дверь, сам же обернулся к смазливой куколке, смотрящей на босса преданнейшими, как у голодной собаки, глазами:
– Эллочка! Сделай нам с товарищем хорошего, английского чая. Без сахара, со сливками.
Что ответила Эллочка, Владимир не слышал. Наверное, что-то вроде – будет исполнено, дорогой Вениамин Леонидович, а может, – слушаю и повинуюсь, хозяин сердца моего! Он прошел в кабинет и присел в широкое мягкое кожаное кресло у журнального столика, в углу огромного служебного помещения главы коммерческого банка.
Карасев присел напротив в кресло, повторив:
– Да! Ты совершенно не изменился, Вова!
– Некогда толстеть было и не на что.
– Конечно, служба – не мед! Кстати, ты так и не ответил, где конкретно служил.
Полухаров усмехнулся:
– Я и сейчас тебе ничего не скажу, кроме того, что ты уже узнал вчера.
– Секретность. Понятно! Но спецслужба, работающая против террористов.
– Да!
Карасев потер жирный, чисто выбритый подбородок:
– Знаешь, Володь, я же не из пустого интереса спрашиваю. Дабы определиться с тем, могу ли я доверить тебе ту работу, которую планирую доверить, я должен знать, чем ты занимался последние годы. Хотя бы в общих чертах.
В кабинет вошла секретарша в юбчонке, которую могла бы и не надевать, так как она почти не прикрывала черные кружевные трусики размалеванной во все цвета радуги девицы:
– Ваш чай, Вениамин Леонидович!
Карасев похотливо улыбнулся секретарше:
– Поставь поднос на столик, Эллочка, и передай помощнику: я для всех занят!
– Хорошо, Вениамин Леонидович.
Поставив поднос, виляя оттопыренным задом, девица скрылась из кабинета.
Карасев спросил:
– Как тебе девочка?
– Обычная шлюшка! Такие не в моем вкусе!
– Ой, ой, ой, Володя, а не к такой ли ты на третьем курсе в самоволку бегал?
– Не к такой, Веня!
– Нет, конечно, та шлюхой не являлась, но ладно, пей чай. Мне его из Англии доставляют.
– Вместе со сливками?
– Нет, сливки наши!
– Да? А то я думал, что и сливки из-за «бугра» чартерным рейсом привозят!
Полухаров отпил глоток чая. Поставил чашку на блюдце:
– И как ты только пьешь эту гадость? Или положено по штату?
– Ни хрена ты не понимаешь. Привык к пыльце в пакетиках.
– Это точно! Куда нам до вас!
– Ну, ладно, хватит, не нравится чай, черт с ним, не пей. Расскажи лучше о своей прежней работе, то, о чем можешь рассказать!
Полухарову пришлось на ходу выдумывать себе легенду:
– В общем, спецслужба как спецслужба, с одной только разницей – сфера ее деятельности в основном распространяется на мероприятия вне границ России.
– В смысле? Насколько мне известно, да и политики не устают трещать, что мы за рубежом уже давно не проводим никаких боевых операций!
– На то они и политики, чтобы, как ты выразился, трещать о том, о чем не имеют ни малейшего представления. Мы как работали, так и работаем за рубежом. Ты наверняка слышал о внезапной смерти Президента Урганди, что привело к смене власти в этой стране?
– Слышал. Он, помнится, застрелился.
– Да! Сумел каким-то образом дважды выстрелить в себя. Сначала в сердце, а потом, для верности, и в висок!
– Так это были наши спецы?
– Той операцией непосредственно руководил твой бывший однокурсник! Но, договоримся, я ничего тебе не говорил, ты ничего не слышал. Впрочем, что-либо доказать все равно не удастся. Мы не оставляли после себя ни следов, ни свидетелей. Ни в Урганди, ни в Афгане, оккупированном янки, ни в Ираке.
– То есть ты руководил диверсионным подразделением?
Полухаров уточнил:
– Специальным диверсионно-штурмовым подразделением особого назначения и особо секретного подчинения.
– Хм! Это интересно. Очень интересно. А у нас, в Чечне, боевых операций проводить не приходилось?
