Свиридов положил трубку на журнальный столик, посмотрел на привставшую на кровати Настю.
— Ну.., вот так.
— Что?
— Просто.., просто мне кажется, что Илья узнал тайну смерти Иры.., своей жены. И, по всей видимости, его это.., потрясло больше, чем само ее убийство. Там кроется что-то жуткое.
Свиридов покачал головой и повторил одними губами:
— Что-то жуткое…
Они молча оделись и прошли в кухню. Выяснилось, что накануне Настя не ела вообще ничего, кроме спиртного: мартини, излюбленного фокинского кальвадоса, то бишь яблочной водки, текилы, а также «Джонни Уокера», при одном упоминании о котором бедную девушку начинало мутить.
Свиридов наскоро сварганил завтрак — Настя готовить не умела совершенно — и мрачно сжевал его, глядя куда-то в пол и, по всей видимости, усиленно размышляя.
— Что они тебе сказали? — наконец не выдержала Настя, когда обычно столь словоохотливый Влад не произнес ни одного слова в течение десяти минут. — Ну скажи мне.., может, так будет лучше.
Свиридов поднял на нее задумчивые глаза, пожевал губами, как то обычно делают старые деды в расцвете маразма, и наконец сказал:
— Теперь, кажется, кое-что становится ясным.
Но неясного — много, много больше.
Настя долго смотрела на его оцепеневшее лицо.
Потом поднялась и произнесла:
— А ты не помнишь, какой сегодня день?
— Какой сегодня день?
— Сегодня состоятся похороны.., похороны Иры.
И в тот момент, когда Настя произнесла эти слова, Свиридов уже знал имена тех, кто именно завертел этот дьявольский круговорот кровавых и таинственных событий…
* * *
Впрочем, через несколько минут выяснилось, что похороны были перенесены на следующий день — на день возвращения в Россию Владимира Ивановича Ковалева. Настя ошиблась: она посчитала, что похороны всегда проходят на третий день после смерти.
Но Ирина погибла на стыке двух суток, и любые из них можно было признать днем ее смерти.
Было половина девятого утра, когда Свиридов узнал о переносе похорон от позвонившего ему Стеклова, начальника охраны Владимира Ивановича Ковалева. Влад долго говорил с ним, правда, не упомянув о звонке таинственного Михаила.
…Теперь у Свиридова было достаточно времени, приготовиться к похоронам, потому что встреча с людьми Михаила, привязанная к проводам в последний путь Ирины Свиридовой, была перенесена на следующий день.
На полдень.
Примерно в одиннадцать часов дня «Шевроле-Блейзер», в котором сидели Свиридов и Настя, выехал из столицы и помчался на юго-восток.
* * *
— Ты так и не объяснил мне, зачем мы едем в этот твой Саратов? В эту глушь…
Владимир повернул голову и холодно посмотрел на облизывающую мороженое Настю. Она ела мороженое непрерывно на протяжении двух часов, доставая одно за другим из маленького переносного холодильника.
— Не такая уж это глушь, — отозвался Свиридов, — я там жил почти четыре года, а Илья и вовсе родился и прожил до двадцати двух лет. Он же в Москве недавно.
— Правда? А я думала, что он коренной москвич.
— И совершенно напрасно думала, — поспешно ответил Влад. — И вообще, Настька.., я взял тебя с собой не для того, чтобы ты задавала мне неуместные вопросы. Так что сиди смирно и не рыпайся.
— Никогда не видела тебя таким злым, — заметила она, — даже вчера вечером.
— А я стану еще злее. Когда приедем. Да мне думается, и у тебя будет немало поводов для злости.
Если, разумеется, моя мысль подтвердится.
* * *
…Уже темнело, когда темно-синий джип «Шевроле-Блейзер» подкатил к высокому желтому зданию, обсаженному черными липами и корявым разлапистым кустарником. Ворота контрольно-пропускного пункта остались в пятидесяти метрах позади, и теперь иномарка уверенно, по-хозяйски подрулила к массивным дверям, выкрашенным в коричневый цвет.
Сидящий на лавочке возле этих дверей и щурящийся на рассеянный свет фонаря человек с признаками явной олигофрении на безмятежном мутном лице нелепо подпрыгнул на месте, и из разомкнувшихся губ вырвалось нечто вроде:
— Кыррр.., булак!
Вероятно, это было единственное слово, которое мог произносить несчастный идиот.
Находящийся рядом с ним средних лет седой бородач в белом халате придержал его за плечо, а потом перевел взгляд на подъехавшую иномарку, и его глаза оцепенели от ужаса.
Дверь машины медленно, словно бы нехотя, распахнулась, и оттуда выглянул молодой импозантный мужчина в черных кожаных брюках, свитере и легкой светло-серой куртке поверх него. Санитар пристально вгляделся в этого человека…
Мужчина выпрыгнул наружу и, обойдя машину спереди, открыл правую переднюю дверь и галантно подал руку красивой стройной девушке — эффектной брюнетке с бледным надменным лицом и яркими темными глазами.
— Господи! — сорвалось с губ санитара. Подскочив на месте, он рванул на себя массивную коричневую дверь и бросился внутрь клинического корпуса.
— Кажется, это здесь, — настороженно произнес Влад Свиридов, отпуская руку Насти.
— Ты что, наконец осознал необходимость стационарного лечения? — язвительно откликнулась она и только тут увидела, как оставленный санитаром без присмотра идиот подходит к ней и протягивает руку к ее блестящей дорожной ветровке.
— Ну, конечно, — отозвался Влад, — идем за мной. У меня такое ощущение, что нас ожидает масса сюрпризов.
Больной подошел к Насте еще ближе и, широко улыбнувшись, выдал:
— Кыррр.., булак!
— У него несколько однообразный лексикон, — отметил Свиридов. — Хотя, к примеру, Фокин иной раз зачехляет еще невнятнее. Пойдем, Насть.
В этот момент двери корпуса распахнулись, и оттуда вылетели несколько здоровенных парней в белых халатах — очевидно, санитаров, — и двое плотных невысоких ребят в камуфляже, с автоматами Калашникова на шее. Ими предводительствовал тот самый бородач, что так всполошился при появлении в поле зрения «Шевроле» и при выходе из шикарной иномарки молодых людей. Очевидно, своим видом вызвавших у него не самые приятные воспоминания.
— Вот они!
Свиридов поднял руку с раскрытой ладонью, направленной в сторону стремительно подходящих к нему людей, и громко произнес:
— Спокойно… ФСБ!
Это было произнесено таким внушительным и непререкаемым тоном, что те невольно приумерили шаг, но по инерции все-таки приблизились к Владу и Насте на максимально близкое расстояние. Свиридов тем временем уже извлек — четким и вместе с тем небрежным движением — красные корочки с аббревиатурой, оказывающей такое магическое действие на всех граждан России.
— Подполковник Московского управления Федеральной службы безопасности Сергеев. Следственный эксперимент, — проговорил он. — Я хотел задать вам несколько вопросов. Вот вы, гражданин с бородой.., почему вы бросились бежать при нашем появлении?
Тот прищурился, пригляделся к Владу и медленно произнес:
— Да как сказать.., я подумал, что это вы приезжали две недели назад, когда Эдуарда Аркадьевича и Андрюшу Филиппова, санитара.., и вот с ней, — и он показал на Настю, которая невольно побледнела и ухватилась за локоть Свиридова.
— Может, и на этой машине?
— Да.., на этой.
— Почему же, в таком случае, следствие не установило ни марки автомобиля, на котором приезжали преступники, ни даже точной окраски.., вы, очевидно, просто не сумели их вспомнить. Каким же образом вы сейчас можете утверждать, что это примерно такая же машина, как та, на которой приезжали те двое?
— Да я вспомнил, — сказал тот почти с вызовом, — это не примерно та же машина.., это та же самая машина, без всяких там «примерно»!
— Вы абсолютно уверены? То, что вы говорите, очень важно. Так что вы должны быть абсолютно убеждены в своих показаниях.
— Да я точно знаю.., пока эти двое ходили в корпус, мой поднадзорный, — он показал пальцем на больного, который с бессмысленным гыканьем бродил вокруг шикарного «Шевроле-Блейзера», — он, в общем, стащил где-то пульверизатор и брызнул им на колесный диск и бампер. Вон и сейчас эти пятна до сих пор никто не стер.
— На машине действительно были петербургские номера? — быстро спросил Свиридов.
— Ой.., честно говоря, я не обратил на это внимания. Про петербургские номера давал показания Самсонов, наш охранник у ворот. Он недавно уволился.
— Так вот почему нас не остановили у ворот, — с каменным лицом констатировал Влад и посмотрел на столбенеющую от всего происходящего Настю, — значит, на въезде-выезде сменился охранник.
— А где вы обнаружили эту машину, товарищ подполковник? — спросил один из парней в камуфляже, все еще довольно подозрительно косясь на обтягивающие кожаные брюки Свиридова (тоже мне чин ФСБ, — вероятно, думал он, — какая-то помесь мафиози и эстрадного педераста).
— В посадках под Подольском, — быстро ответил Свиридов. — И решили проверить, в самом ли деле это та самая машина. Можно сказать, пока все подтверждается. Кто у вас сейчас главный врач?
