Следователь откинулся на спинку стула и смотрел на Кравченко насмешливо и даже словно жалел его. И Кравченко понимал, что он прав… Немного подумав, он поднял голову и сказал:
— Богатырев Дмитрий Васильевич…
* * *Богатырев сидел в комнате отдыха в своем загородном доме. Он был в просторном домашнем халате, а босые ноги его стояли на маленькой скамейке. Рядом сидела девушка и обрабатывала ему ногти на ногах. Еще одна стояла позади, массируя Дмитрию Васильевичу мышцы плеч и шею.
— Ох, хорошо, — жмурился Богатырев. — Совсем от работы мышцы затекают, только твой массаж, Алена, и помогает! Ох, вот тут, вот тут сильнее потри, ага!
Дмитрий Васильевич ежился, морщился, но терпел, когда пальцы массажистки принимались мять его кожу слишком сильно. Богатырев любил по выходным выбраться в загородный дом, где принимался активно заниматься своим здоровьем — массаж, гимнастика, педикюр, бассейн, тренажеры, сауна… Этому Дмитрий Васильевич предавался с огромной охотой, денег на удовольствия не жалел.
Годы уже не те, возраст к шестидесяти подкатывает, пора и позаботиться. Здоровье было для него главной драгоценностью — все остальное у него имелось. Власть, уважение, особняк в Астрахани, трехэтажный дом за городом, несколько машин, молодая жена, взрослые, хорошо устроенные в жизни дети…
— На сегодня все, Дмитрий Васильевич, — послышался над ухом голос массажистки. — Больше не нужно, а то пойдет во вред.
— Ох, спасибо, Аленушка! — Богатырев потянулся и достал из кармана халата крупную купюру. — Молодец, сегодня твои руки особенно хороши! Ты просто превзошла саму себя и заслужила премиальные.
— Спасибо, Дмитрий Васильевич, — ровным голосом ответила девушка, привычным жестом убирая деньги. — До свидания. До завтра.
— До завтра, — бросил Богатырев, посмотрев вниз.
Девушка, аккуратно подпиливавшая ему ногти, закончила с этой процедурой и теперь принялась полировать их сверху мягкой пилочкой. Скоро педикюр должен был подойти к концу.
Дмитрий Васильевич откинулся в шезлонге со стаканом коктейля в руке и блаженно прикрыл глаза. Вот оно, простое человеческое счастье!
Зазвонил сотовый телефон, и Богатырев с недовольным видом потянулся за ним. В выходной день отдохнуть не дадут, черт знает что!
На связи был Коновалов, и Богатырев ответил.
— Дмитрий? — услышал он голос давнего приятеля. — Телевизор не смотришь?
— Нет, а что? — удивился тот.
— Ну так включи канал ТВ-1 и узнаешь! — сказал собеседник и резким тоном добавил: — Значит, я тебе не звонил и никакого разговора неделю назад между нами не было! Все, бывай!
Запищали гудки. Заинтригованный и встревоженный, Дмитрий Васильевич протянул руку, взял со стоявшего рядом столика пульт дистанционного управления и нажал кнопку. Зажегся экран плазменного телевизора, располагавшегося на противоположной стене. Богатырев переключил телевизор на нужный канал. Шла какая-то новостная программа, до него долетел обрывок фразы корреспондента:
«…заявил вчера руководитель Госкомрыболовства Георгий Подгорный, отвечая на вопросы телекомпании «Росновости». Он сообщил, что крупные заводы по производству товарной черной икры уже строятся в Рязани и Калуге, а в Самаре и Новосибирске проектируются. «Бизнес понял, что мы боремся с браконьерами всерьез, и готов вкладывать деньги в легальное производство», — заявил также Георгий Подгорный. Руководитель Госкомрыболовства полагает, что причиной этих перемен стал закон, позволяющий уничтожать конфискованную браконьерскую черную икру и еще полсотни видов особо ценных рыбных товаров. Он вступил в действие прошлым летом. Начиная с августа прошлого года только в Москве было пущено в расход больше тонны черной икры. Уничтожение конфиската, по мнению Георгия Подгорного, — единственный способ «выбить прилавок из-под браконьера». Легальным производителям нет смысла инвестировать в отрасль, пока цены диктуют преступники. Можно сколько угодно подкарауливать браконьеров в камышовых заводях на реке. Но при цене вопроса в один миллиард долларов, а именно в такую сумму оценивала рынок незаконного осетрового товара год назад ФСБ, остановить уничтожение реликтовой рыбы невозможно. На московских рынках в июле прошлого года, до вступления закона об уничтожении конфиската в силу, черная икра — разумеется, нелегальная — лежала на прилавках по цене семнадцать-двадцать тысяч рублей за килограмм. Сейчас продается только из-под полы по сорок тысяч рублей за килограмм. В дорогих магазинах столицы килограмм черной икры — теперь уже легальной — стоит сейчас свыше двухсот тысяч рублей за килограмм. Сейчас промышленный лов белуг, севрюг и рыб прочих ценных пород запрещен. Легальный экспорт товарной черной икры не ведется с две тысячи второго года. И так будет минимум еще в течение десяти лет — за это время численность осетровых может восстановиться. Если, конечно, браконьерство действительно станет невыгодным. Пока икру на московских рынках, например, еще можно купить. Но уже из-под прилавка. Во многом размах деятельности браконьеров осуществлялся благодаря недобросовестным чиновникам, покрывавшим их грязную деятельность. Теперь с этим наконец будет покончено. Прокурорские проверки направлены в ряд областей, в том числе Вологодскую, Волгоградскую, Астраханскую…»
Дмитрий Васильевич не дослушал. В глазах сразу же стало темно, закружилась голова. Он понял, что звонок Коновалова был неспроста. Тот, конечно же, в курсе происходящего. Он отлично знает, что проверка уже направлена в его область. Более того, он наверняка знает и о том, каков будет результат этой проверки… Все заранее продумано и решено. Он, Богатырев, обречен. Если столичная прокуратура решила найти козлов отпущения, она их найдет. Последняя фраза Коновалова была неслучайна. Ею он открестился от Дмитрия Васильевича, отгородился от его проблем. Сволочь! Сам икру не то что ложками ел — тоннами получал! Такими партиями она в столицу отправлялась, что самым страстным любителям черной икры хватило бы на несколько поколений ежедневного употребления на завтрак, обед и ужин! А сколько это денег? Простому смертному такие цифры даже в голову не придут. А теперь в кусты! Да, времена настали! Каждый сам за себя!
Дмитрий Васильевич от волнения поднялся с шезлонга, велев девушке, делавшей педикюр, сейчас же прекратить процедуру. Та, подхватив свои инструменты, тут же ушла. Богатырев заходил по комнате взад-вперед. Неожиданно он услышал шум во дворе и выглянул в окно. К воротам подъехали несколько черных машин, из которых стали выходить люди. Почему-то они казались похожими друг на друга один в один, словно целая толпа близнецов… Охрана пыталась воспрепятствовать их проникновению на территорию двора, но люди с невозмутимым видом прошли. Они двигались уже к входной двери, сейчас раздастся звонок… Дмитрий Васильевич считал секунды.
Раздался звонок, и Богатырев, как ни ждал его, вздрогнул. Вздрогнул и сам пошел открывать, остановив на пути домработницу. Щелкнул замком и увидел двоих людей, ничем не выразительных, прилизанных и одинаковых.
— Дмитрий Васильевич Богатырев? — услышал он бесцветный голос, молча кивнул.
— Проедемте с нами, пожалуйста, у нас к вам есть несколько вопросов…
В самоваре поспевал чай, заваренный на травах. На столе, накрытом во дворе дома Воеводиных, собралась большая компания: Сергей с Натальей, Егорка, Антон Данько, Славик Капитонов, Илья Храмов, Катя Звонарева, дед Харитон и родители Натальи.
Стол был полон закусок, в том числе стояла на нем и черная икра, которую привез тесть Сергея Виктор Николаевич. Теснились и бутылки с водкой и вином, в углу двора на углях жарился шашлык. Друзья наконец-то смогли собраться в непринужденной обстановке, отметить долгожданную встречу и конец всех своих злоключений.
За столом было шумно, слышался звон бокалов и рюмок, шутки, смех… Наталья, счастливая, не сводила глаз со своего исхудавшего мужа, постоянно подкладывая ему на тарелку очередное блюдо.
— Ну что ж… — поднял рюмку тесть Виктор Николаевич. — За то, что ты, Серега, с этими бандитами связался, тебе, конечно, всыпать полагается по первое число!
— Папа! — Наталья дернула отца за рукав. — Ну мы же об этом уже говорили! Не нужно портить праздник!
— Не буду, — смягчился тесть. — Радоваться надо, что все обошлось. А то ведь светило бы не просто ремнем по мягкому месту от отца, а… — Он не закончил фразы, покачал головой и, улыбнувшись, сказал: — Ну, давайте за то, что хорошо кончается! — и опрокинул рюмку в рот.
— Вот это правильно! — поддержал Виктора Николаевича Антон Данько.
В разгар веселья раздался чей-то голос:
— Не помешаю?
Все повернулись к калитке. За ней стоял майор Виталий Дарницкий.
