А встать снова пришлось, и очень скоро. Вернее, встать, чтобы лечь. Перебраться из кресла в госпитальную лежачую «каталку». Я только начал наслаждаться удобной позой в кресле, как прибежала Ирина, а за ней, стараясь не отстать, гигантскими шагами вышагивал мой лечащий врач. За ним бежала «местная» медсестра и тянула «каталку».
Я уж, грешным делом, подумал, пожар у нас. Оказалось, нет. Оказалось, меня ищут.
Ирина первой меня увидела, руками всплеснула и подскочила, задыхаясь то ли от бега, то ли от возмущения.
— Кто тебе вставать разрешил? — строго спросил лечащий врач.
— Зачем ты… — вторила ему Ирина.
— Так вы, товарищ майор, сами велели готовить меня к выписке… — невозмутимо возразил я. — Вот и готовлюсь. Пора привыкать твердо на земле стоять.
— Да, пора привыкать. Только, сдается мне, тебе не к выписке домой готовиться следует, а к переводу в лазарет СИЗО. Где «каталка»?
Она оказалась передо мной.
— Помочь перебраться?
— Такси прямо на третий этаж, — восхитился я. — И отсюда прямо в СИЗО?
— Сначала на допрос в мой кабинет, — сурово произнес майор. — Если уж ФСБ тебя допрашивать будет, будь готов к неприятностям.
Я к ним готов был давно, но допрос ФСБ меня беспокоил меньше, нежели допрос, скажем, в доме Рамазана Латыпова. Или допрос его людьми в моей же собственной квартире.
— Если хотите со мной попрощаться, попрошу не обниматься, товарищ майор, — обратился я к лечащему врачу, перебравшись в «каталку» с помощью рук. Это оказалось не слишком и сложно, хотя боль ощущалась во всем теле, и удовольствия она мне не доставляла. — Ваши руки по-прежнему не вызывают у меня доверия. Я надеюсь остаться в живых даже в лазарете СИЗО, если меня туда все же отправят. Но, боюсь, так поступить со мной не рискнут. В СИЗО обязательно в карты играют. Это там вместо театра и телевизора. Мне так недавно объяснял следователь военной прокуратуры. И я там стараниями тех, кто желает сделать мне хуже, рискую стать миллионером. Даже долларовым. Заключенных жалко. Они же больные.
Ирина захихикала, радуясь моему легкому и болтливому настроению. Ее предстоящий мне допрос, кажется, не пугал.
Меня повезли со всеми удобствами и достаточно быстро. Я еще не был знаком с расположением палат и кабинетов в этом госпитале, но понял, где находится кабинет, в который меня доставляли, уже быстро. Дверь была распахнута, и на пороге стоял улыбающийся полковник Сапрыкин.
Я лихо сел в «каталке»…
* * *
— Извини, Шурик, за беспокойство. Понимаю, что раненых грех тревожить, но у меня ситуация такая, что, пожалуй, только ты и сможешь мне помочь. Давай сначала я тебе помогу на стул перебраться, а потом уже ты мне попробуешь помощь оказать, если сможешь, конечно. Или ты желаешь прямо с «каталки» разговаривать?
— Я уже, Алексей Васильевич, и на стул сам могу, — сообщил я с неким хвастовством в голосе, практически без помощи полковника спустился с «каталки» на пол и пересел на стул.
Полковник, как мне показалось, моими «уверенными» передвижениями любовался. Сам он, в соответствии с собственными и служебными обстоятельствами, никак не показывал недавнего своего госпитального настроения. Со стороны трудно было предположить, что этот крепкий телом полковник только-только сполз с кровати в госпитальной палате. Молодцом Алексей Васильевич держался и меня своим видом подбадривал.
— Итак, готов мне помочь?
— Готов, товарищ полковник. Только пока не догадываюсь — чем. Нужно с кем-то сыграть?
— Ты уже сыграл там, в доме Рамазана.
Наверное, лицо мое помрачнело настолько, что полковник сразу понял, насколько неприятно мне возвращаться в ту ночь даже мыслями. И сразу постарался меня успокоить:
— С тебя хватит. Пора и мне в игру вступать.
— Я слушаю вас, — кивнул я серьезно.
— Начать придется издалека. Там, на Северном Кавказе, у бандитов несколько раз было захвачено новое оружие, которое еще проходит испытания и не стоит на вооружении нашей армии. Речь идет о двух автоматах, разрабатываемых взамен уже морально устаревшего «семьдесят четвертого» «калаша». Это модели «Абакан», которую ты, кстати, видел в банде у Алимхана, и «АК-12». «Абакан» уже давно на испытаниях, «АК-12» недавно, но и та, и другая модели у бандитов уже прочно вошли в обиход. Причем те автоматы, что были выделены армейским подразделениям для испытаний, как показала проверка, все на месте, и ни один экземпляр в руки бандитам не попал. Естественно было предположить, что оружие похищают с завода. Но там слишком мощный контроль, чтобы так вот можно было автомат вынести. Согласно нашим предположениям, выносили по деталям, а потом где-то осуществляли сборку. Был у нас на подозрении человек, который поставлял оружие бандитам. Некий Александр Латыпов.
— Связь с Рамазаном Латыповым? — спросил я.
— Да. Они братья. Родные. Рамазан — старший.
— Я слышал, что у Рамазана брат — капитан ВДВ.
— Был капитаном. Уволен из армии. Официально сам ушел, когда у него в роте солдат застрелился. Иначе был бы уже, наверное, полковником. По службе у него хорошие характеристики. Лейтенантом Афган прошел, имеет правительственные награды. Имел, вернее. Правда, даже первые северокавказские конфликты уже не захватил. Но друзья у него там остались. Подозреваю, что сослуживцы. Так вот, стали мы искать этого Александра Латыпова и нечаянно выяснили, что он уже объявлен в розыск как пропавший без вести. Семья у него здесь, в Екатеринбурге. Жена и двое детей. Уверены, что сбежать он не мог. Мы отслеживали контакты семьи. Связи с Александром у них, кажется, нет. По крайней мере мы ее не нашли. Последним, кто видел Александра, был его брат Рамазан. Конечно, и еще кто-то видел. Но мы других не знаем.
— Резонный вопрос с моей стороны, товарищ полковник. Я могу предположить, что вы хотите получить мои показания потому, что Александра Латыпова в последний раз видели в ту ночь, когда я играл в доме Рамазана. Я правильно понял?
— Ты понял правильно, но ты не знаешь главного. В ту ночь Александр должен был остановиться на другой квартире, где останавливался обычно, когда бывал в вашем городе проездом. Но там остановиться оказалось невозможно. И потому он поехал к брату, не ожидая в доме такого столпотворения. Для него оно было нежелательно, поскольку Александр перевозил значительную сумму денег. Миллион семьсот восемьдесят тысяч долларов. Пока гости сидели за столом, Рамазан закрыл деньги в свой сейф. Что там было дальше, тебе лучше знать. Я имею в виду, что происходило в общем зале, где шла игра. Но во время самой игры кто-то не побоялся обчистить сейф Рамазана и унести те самые деньги Александра Латыпова и еще какую-то сумму из личных денег самого Рамазана. Ты — вне подозрений, поскольку был центром общего внимания. Как мне сказали, ты даже в туалет не выходил. К тому же ты не специалист по сигнализации. А сигнализация на сейфе Рамазана была включена. Ее отключили. Кто-то знал код доступа к содержимому сейфа. Рамазан утверждает, что даже его жена этого кода не знала. Тем не менее факт остается фактом.
Сам Александр Латыпов должен был прийти к брату за деньгами утром, как только за ним прибудет машина из Екатеринбурга. Но не пришел. И больше его никто из известных следствию людей не видел. Или просто не говорит о том, что видел. Я понимаю, как мало ты можешь мне сказать по этому поводу. Тем не менее, зная, что ты был там, обязан тебя допросить.
— Наверное, по этому же поводу меня разыскивало и областное управление МВД, — сообразил вдруг я. — Мне об этом следователь военной прокуратуры сказал.
— Может быть… — согласился полковник Сапрыкин. — Хотя я не в курсе того, что МВД вело свое расследование. Но, наверное, первоначально, получив заявление по поводу пропажи человека, они этим и занимались. Мой вопрос другой. Можешь ты что-то вспомнить странное из событий того вечера?
— Самое странное, что мне дали уйти с выигрышем. Там охрана на входе и выходе стоит.
— Ты пешком уходил? Ночью?
— Нет. Меня туда привез директор казино Баринов. Он же и отвез домой. Но мне, чтобы хоть что-то сказать, нужно все вспомнить до мелочей. Я недавно уже пытался. Были там моменты, которые казались мне сомнительными, но они, мне кажется, никакого отношения к вашему делу не имеют. Но я подумаю.
— Как долго? Сколько тебе времени нужно, чтобы с мыслями собраться?
— Вечером прием посетителей во сколько начинается?
— С семнадцати.
— К семнадцати и приходите. Не обещаю, что вспомню нечто весомое, но попробую, товарищ полковник, помочь, если смогу. Если бы меня о картах спросили, я бы всю игру того вечера повторил, кто и как играл за нашим столом. А все остальное как-то выпадало из поля моего зрения. Но я могу вспомнить еще и то, что после игры было. Когда все разъезжались.
— Ровно в семнадцать ноль-ноль жду тебя в этом же кабинете, — пообещал полковник…
